Алая Завеса. Наследие Меркольта - Роман Александрович Покровский

ничем не походил на Йохана, который предпочитал схожий стиль.

Юлиан едва ли не издалека почувствовал запах дорогого парфюма, доносившегося от Гарета. Это напомнило ему деда, который даже в домашней обстановке предпочитал наносить такое количество духов, что чувствовали их даже соседи.

– Извиняюсь за опоздание, – вежливо сказал Гарет. – Полагаю, Йохан Эриксен?

Йохан кивнул и пожал Гарету руку.

Юлиан заметил, что взгляд Хелен не отрывался от Гарета с того самого момента, как он вошёл в кафе.

– А вы, принцесса из снов Юлиана Мерлина, Пенелопа Лютнер?

Та неуверенно кивнула и неожиданно крепко сжала руку Юлиана.

– Хелен Бергер – не менее прекрасная принцесса, – улыбнулась вторая девушка и протянула руку в сторону Гарета.

Тот не стал пожимать её, а легонько приподнял и поцеловал. Хелен от неожиданности убрала её, но Юлиан заметил её улыбку.

Гарет отодвинул крайний стул и присел.

– Не люблю знакомиться за пустым столом, – сказал он. – Потому немедленно требую официанта.

Он сказал это далеко не в полный голос – услышать могли только его компаньоны, но русоволосая девушка в чёрном фартуке была уже тут как тут.

– Давно тебя тут не было, Гарет, – улыбнулась она. – Особенно в такой большой компании.

Юлиан был удивлён, но Гарет не соврал, сказав, что в этом кафе у него есть знакомые.

Спустя полтора или два часа Юлиан заметно охмелел – сказалось то, что он не употреблял алкогольных напитков несколько месяцев, да и до этого в силу возраста имел мало дела с ними.

Пенелопа глотала пиво маленькими глотками, и за всё это время с трудом осилила один бокал. После этого она попросила кофе, решительно отказавшись от продолжения. Юлиан не обвинял её этом, потому что понимал, насколько строги её родители, и как они отнесутся к появлению своей дочери в нетрезвом виде.

Гарет Тейлор не разочаровал и действительно оказался душой компании. Признаться, в какой-то момент Юлиану стало немного неловко, потому что он ощущал себя сущей тенью своего общительного и обаятельного соседа по комнате.

– Профессор Мюллер долго искал свой цилиндр, – заканчивал очередной рассказ Гарет. – И я с трудом избежал наказания.

Хелен разразилась жутким хохотом. Юлиану стало немного не по себе от таких звуков, потому что ранее он не видел свою подругу в таком виде. Судя по всему, Гарет нравился ей, и она с трудом скрывала это.

Пенелопа и Йохан начинали скучать. Мало того, что они итак не блистали коммуникабельностью, так теперь ещё и полностью потерялись на фоне Гарета.

– Думаю, стоит разбавить обстановку, – закончив какую-то новую историю, сообщил Гарет.

– Разбавить? – удивилась Хелен. – По-моему, всё итак классно.

– Мне кажется, что Йохану и Пенелопу не нравятся мои истории. Так ведь?

– Всё в порядке, Гарет, – сказал Йохан.

– Нет никакого порядка. За эти два часа вы узнали обо мне всё, а я о вас ничего. Может быть… Тоже расскажете что-нибудь?

Йохан посмотрел на Пенелопу, а Пенелопа, в свою очередь, на Юлиана. Они оба ждали каких-то решительных действий от других, но ничего не выходило.

– Так не пойдёт, – развёл руками Гарет. – Благо, на такие случаи у меня всегда есть план в запасе. И этот план называется «Я никогда не».

Юлиан ненавидел эту игру. Мало того, что она выдавала все его тайны наружу, потому что врать он не особо любил, так ещё и из-за регулярных совпадений ему приходилось часто пить и, в конечном итоге, он становился самым пьяным.

– Не думаю, что это хорошая идея, – сказал Юлиан.

– Не будь таким нудным, Мерлин! – воскликнула Хелен. – Сейчас лучшая для этого возможность!

Гарет кивнул. Йохан и Пенелопа ничего не сказали и, судя по всему, целиком и полностью доверились обстоятельствам. «Будь как будет, пусть решают другие».

– Бутылку виски, пожалуйста, – сообщил Гарет официантке, чем ещё больше насторожил Юлиана.

Но ничего удивительного здесь не было – с пивом эта игра не имела никакого смысла.

– Суть в том, что я говорю что-то вроде «Я никогда не надевал пакет на голову при дожде», после чего тот, кто это вдруг действительно делал, выпивает. Другие пропускают ход.

Хелен допила своё пиво. Все её компаньоны синхронно повернули взгляд в её сторону.

– Серьёзно, Хелен? – удивлённо спросила Пенелопа.

Та отвернулась.

– Вопрос не должен быть простым, – продолжил Гарет. – Он должен быть направлен глубоко внутрь души человека и попытаться раскрыть такие тайны, в которых признаться либо стыдно, либо страшно. Всем понятно?

Все знали правила и без разъяснений Гарета, потому что играли в эту игру не один раз.

Когда принесли бутылку «Натаниэля Моррисона» и пять рюмок с символикой «Грауга», Гарет дал понять, что игре дан зелёный свет.

– Пожалуй, начну, – торжественно возвестил он. – Начнём с более-менее простого, чтобы привыкнуть. Итак. Я никогда не целовался на спор.

Юлиан сомневался, стоит ли выдавать эту тайну при Пенелопе, но, увидев, что Хелен подняла рюмку, сделал то же самое.

«Натаниэль Моррисон» хоть и не был элитным сортом виски, но у молодёжи среди доступного считался самым лучшим. Но это не помешало ему обжечь горло Юлиана.

– Это было давно, Пенелопа, – сказал он. – Ещё в Грунндебайтене.

– Ну да, ну да, – ответила она.

Похоже, пронесло. Пенелопа не собирается обижаться на Юлиана из-за этого.

– Двигаемся по часовой стрелке, – сказал Гарет. – Твоя очередь, Хелен.

Хелен выполнила что-то вроде поклона, ощущая себя как только что представленную звезду.

– Трудно вспомнить то, что я не делала, – сообщила она. – Но… Я никогда не бывала за пределами немецкой коммуны.

Довольно скучно, но Юлиан не был уверен, что и сам придумает что-то лучше.

Пенелопа и Йохан, как и во время хода Гарета, не шелохнулись. Юлиан опасался, что виски в их рюмках простоят до самого конца вечера.

Сам он, наряду с Гаретом, сделал глоток. Юлиан был прав – эта игра делает всё для того, чтобы опьянить его до беспамятства. «Я никогда не» словно знала, что он и целовался на спор, и бывал в Лондоне.

– Йохан, – предложил ход Гарет.

Если Хелен было сложно вспомнить, что она не делала, то для Йохана было невероятно трудно откопать в своём сознании что-то такое, что он делал, а другие нет. Он мог сказать что угодно, и все выпили бы, кроме него.

– Я никогда раньше не пил «Натаниэль Моррисон», – после долгого раздумья сказал Йохан.

Эта игра могла убить Юлиана, но играть нужно честно, поэтому он выпил. То, что схожее действие повторили и Гарет с Хелен, не стало для него новостью или удивлением, но, когда выпила и Пенелопа, нахмурил брови.

В этом не было ничего зазорного