Последний день может стать первым - Стас Северский

— Он теперь не сойдет?

— Думаю, нет. Сейчас он отступил немного из-за того, что мы высвобождаем слишком много энергии… а где он остановится, понятия не имею. Мы запаяли шахты земных недр, но планета остыла, когда мы пустили часть энергии ядра на создание атмосферы. Зато мы закрыли разработки на других планетах — и наша больше смещаться не должна.

— Я тебя перебиваю, а все равно ничего не понимаю…

— А ты не перебивай. Мы заключили тайный военный союз с RSSR — граничащим с нами с северо-востока государством, и провели успешную программу разоружения, пожертвовав орбитальными лучевыми пушками первого порядка. Понимаешь, как получилось, они создавали нерушимый баланс, но при этом были опасны для всей планеты. На использование такого мощного оружия уже испокон веков наложены строгие ограничения, и все мы не такие дураки, чтобы ими пренебрегать, но это была нависшая над всеми нами угроза. У человечества не осталось бессмысленно мощного оружия. С тех пор баланс обеспечивали технологии слежения. Ну и нам развязали руки…

— А вы в этих технологиях преуспели?..

— Да, Кот. Но только, когда послали к черту законы по технологическим ограничениям — законы мирового соглашения. Все ради земель, зажатых меж пустынями — выжженными и замерзшими… «Золотые драконы» могли широко использовать продукты Эры Порядка — среда давала им поддержку. Их прогресс был ориентирован в большей степени на биоинженерию, наш — на технику. Ледник просто не оставил нам возможности выжить без машин. Но в таких условиях на поддержание системы уходило очень много энергии. Мы практически перешли на искусственную поддержку существования. А при таком расходе энергии, хоть мы и старались снизить его до минимума, возникали осложнения, влияющие на восстановленный мир, нарушающие его хрупкий баланс. В космос запускалось все меньше кораблей, и мы закрывали разработки других планет солнечной системы, в основном пользуясь тем, что осталось на Земле, а земные ресурсы были сильно ограничены, и мы оказались в ловушке.

— В энергетической ловушке?

— Точно. Официального заявления не было, но нам поставили ультиматум — снижать расход энергии, чтобы не губить планету, или заглянуть в пасть дракона, чтобы пересчитать зубы. Пустой космос нас не ждал, и перейти на уровень прямого выживания мы не могли.

— А отец говорил, что ему рассказал дед, но не важно, кто рассказал… Ведь в древности люди жили в условиях вечной мерзлоты, и ничего. Не устойчивые люди, как вы, а древние, обычные…

— Кот, это другое.

— Почему?

— Тогда вообще все по-другому было. Нам бы пришлось отказаться от цивилизации…

— Мы живем без цивилизации — и так, ничего…

— Какой смысл переходить на менее совершенную и неконтролируемую систему существования? В общем, это невозможно.

— Ну, как есть, так есть.

— Ослабить хватку — значило шагнуть в пасть дракона и гадать, сомкнет он челюсть или нет. А дракон мог перегрызть хребет и нашему орлу и медведю союзников. Он, правда, все больше спал, свернувшись кольцом вокруг своих садов — не рвался в небо в поисках добычи, не грозил земле когтистой лапой, но и глаз не смыкал.

— Отец говорил, что нельзя будить спящего дракона.

— Если бы он просто спал в своем поднебесном царстве… от него давно бы ничего не осталось.

— Ну, как есть… Что дальше?

— Мы готовились к войне — к наступлению. Эта война не могла быть такой, как прежде. Это самая сложная война из всех, что были, и одновременно самая простая.

— Я уже понял…

— Люди не разрабатывают и не применяют ни химическое, ни вирусологическое, ни биологическое оружие со времен третьей мировой войны — последствия слишком сложно контролировать, да и защиту обойти почти невозможно.

— Ничего себе!

— Да… Варианты есть, конечно, но это уже слишком опасно для окружающей среды. Использование такого оружия, как и применение лучевых пушек первого порядка, — считай, то же, что и самоубийство. Со средствами тяжелого воздействия на разум человека или машины тоже давно покончено. А другие твари для таких целей и в расчет не берутся, чтобы не извести их по ходу дела.

— А что так сразу извести?..

— Вот так — у нас рука нелегкая. Люди изощрялись в усовершенствованиях за пределами разумного, но когда поняли, что в этом просто нет смысла и это только трата энергии, перешли на некую условную техническую базу. Модель приостановки прогресса действует и сейчас — это искусственная модель, ее держать непросто, но лишь на ней все и держится. У людей была надежная защита в целом от всего, а то, от чего не могли защититься, — могло уничтожить всех и все. Но мы нашли лазейку… наиболее действенное, и, как мы думали, надежное оружие… Вообще оно таким и было, если бы… Трудно поверить, что такой идиотизм мог произойти…

— Можно по порядку?

— Будет тебе порядок… Наша стратегия строилась на фундаменте скорости и секретности. Это был единственный возможный, хоть и очень сложно осуществимый вариант. Все дело в системах связи, слежения и быстроты реагирования. На то время технологии в этой области, казалось, достигли предела и создавали равновесие. Поэтому нам пришлось сделать…

— Что?..

— То, чего люди всегда избегали.

— Отчего так?

— Это слишком опасно… То есть, это самый безопасный и действенный вариант, если учесть все, но никто не был уверен в этом так, как мы. Нам было известно, что если такое оружие выйдет из-под контроля, последствия будут чудовищны. И хоть его, в общем, контролировать не так сложно, бороться с таким врагом почти невозможно.

— И что вы сделали?

— Ты знаешь. Мы создали машины на достроенной технической базе, поставили новые системы, написали новые программы… Дали технике высокий интеллект и возможность к расширению понятий. Такие машины могли делать выводы на основе анализа и самосовершенствоваться — естественно, в пределах программного позволения. Мы в корне изменили систему управления. Как и прежде, контроль осуществлялся посредством Центра и командных сетей. Но компьютер-координатор стал не только проводником и хранителем информации — он стал мозгом системы. Раньше приказы отдавали непосредственно люди. Но реакции людей не могут сравниться с реакциями машин. Пока человек проводит разбор ситуации, принимает решение и отдает приказ — проходит время. Мы его терять не намеревались — нашим машинам это время не требовалось — они могли действовать автономно. Главнокомандующие AVRG разработали глобальную стратегию — дальше управление перешло к Центру. Командиры следили за ходом боев — направляли и контролировали — техника имела возможность ориентироваться на месте и менять тактику. А главное…

— Это еще не все?..

— Нет, Кот… Наши машины были способны безошибочно определить мыслящий объект по ментальному фону — они знали о «разуме» все, что знали мы. Они могли блокировать мысли. Мы дали им потенциалы новой связи — направленные ментальные передачи. Это был огромный риск, но мы на это пошли.

— Это и есть то, чего люди всегда избегали?

— Так точно. Это дало нам не только привилегии в скорости, но и сделало нашу технику «незримой». Мы добились не только согласованности действий, но и полной непредсказуемости — для врага. Практически все можно спрятать, подключив системы сокрытия, но… Сигналы связи, как наводка — по ним легко обнаружить объект на большом расстоянии, и, в общем, любой сигнал можно перехватить. Мы бы многого лишились, как полностью отказавшись от связи, так и подсоединившись к «открытой», поэтому и перевели нашу технику на «закрытую» ментальную связь. Такой сигнал теряется в короткой зоне — и перехватить его невозможно. Можно извлечь информацию отовсюду, даже из сигнала, идущего по кабелю, но получить информацию из направленной передачи может лишь тот, кому она предназначена. Наши машины были на связи постоянно. Они быстро ориентировались в изменениях — анализировали ситуацию, перестраивались. Связь врага была для нас открыта — мы знали о каждом действии и намерении противника, без труда вычисляли секретные и стратегически-значимые объекты…

— Теперь у вас те же проблемы?

— Почти.

— Почему никто не может перехватить этот ментальный сигнал?

— Сложный вопрос… не получается. Сигналы можно декодировать, если определить изначальный принцип кодировок по ментальному фону, а если коды сбиты… если при прохождении синапса сигнал…

— Умно ты изъясняешься, Айнер…

— Бестолковый ты просто… Нейросистема — программный стандарт «да», «нет» — нужно лишь понять, каким кодом идет разряд. А при искажении нельзя различить побуждающий это сигнал или тормозящий — вот и все дела.

— Почему нельзя?

— Потому, что мы в коей-то мере управляем мозгом — влияем на проводники.