Последний день может стать первым - Стас Северский

Открываю глаза: темно… Звезды?.. «Защитник» — это его глаза. Ничего не могу сказать, он зажимает мне рот… держит меня за плечо… отпускает… Что? На его руках раздвигаются панели… Он готовит излучатели?..

— D40… «медведи»…

Я говорю шепотом только потому, что не могу закричать: голос охрип — звук путается среди связок…

— Ты бредишь, S9. Тебе кошмар снился.

«Защитник» обращается ко мне мысленно… Я открыл для него линию:

— Что случилось?

Темно же! Я вскочил и схватил излучатель…

— Кто-то отключил энергосистему. Снова.

— А сама не могла?

— Нет.

Мое зрение не очень хорошо приспособлено к темноте, и мне пришлось зажечь фонарь. Кот испугался и прижался к подушке: светит в темноте вытаращенными глазищами…

Все вырублено. Дверь в отсеке раздвинута так, что кроме крысы никто и не пролезет. «Защитник» задвигает ее в стену. Тихо. Он выходит первым… Пошли к пульту запасного выхода… Ничего — ни звука, ни движения.

«Защитник» загружает пароли… Система активируется, включается свет, дверь закрывается… Тихо. Идем обыскивать бункер…

D40 осматривает машинный отсек, а я — казарму. Мы уже практически все обыскали, но ничего и никого не нашли: не нашли даже следов чьего-нибудь пребывания… Только крыс, кажется, прибавилось… Наверное, набежали в открытую дверь. Придется им здесь и остаться.

Сел прямо на пол возле стены. Только сейчас у меня появилось время, чтобы понять, насколько я себя отвратительно чувствую после вчерашнего… Спиртные напитки не зря упразднили. Голова раскалывается… Зашел «защитник»…

— Все чисто, S9.

— Как думаешь, кто мог это сделать?

— Тот, кто знал коды доступа.

— Сбой исключен…

— Система перезагрузилась бы.

— Может, это тролль? Этот каменный истукан имеет все коды.

— Не знаю, S9. Нужно установить наблюдение.

— Мы не можем подключить бункер — его мозг излучение даст…

— Я все проверил — сенсоры возможно перевести на автономный режим. Я подключу их напрямую к мониторам — будет визуальное и термоактивное изображение.

— Здесь внешнее наблюдение вообще не предусмотрено.

— Хватит внутреннего. Я все сделаю.

— Замечательно. Можешь начинать, я присоединюсь позже.

«Защитник» ушел разбираться с системами наблюдения, а я так и остался сидеть у стены в казарме. Может, он придумает еще что-нибудь для облегчения нашего существования… Все эти коды, схемы, системы, программы, задачи, правила — сколько же можно?.. Мы просто увязли во всем этом, и уже не можем выбраться. Я бы поменял коды на дверях, но для этого тоже нужны коды — расширенный доступ, а лейтенантам знать такие вещи, понятно, «не светит». Этот объект мы еще считаем своим.

У моих ног вертится здоровенная крыса… Пытается вскарабкаться по голенищу моего сапога… Помог крысе спуститься на пол упертым ей в ребра дулом излучателя. Не уходит — видит, что оружие на ждущем режиме… Стал наблюдать за этой тварью… Крыса уже второй раз сползает на нуль под моим давлением, но, с упорством параноика, начинает новые попытки восхождения. Целеустремленная тварь… Кажется, она все-таки добьется успеха — покорит вершину, возьмет высоту (мой коленный сустав) — если на луч не нарвется. Это разведчик, засланный установить предел моего терпения. Он все-таки перелез дуло излучателя и преодолел напор преобразователя. Стряхнул его с колена упором — уже в последний раз…

— Хватит сапоги царапать. Я их только вчера отполировал.

Крыса остановилась, посмотрела на меня… Потом привстала на задние лапы, подняла «руку», пошевелила носом и застыла… Крыса смотрит мне в глаза… Что все это значит? Они что, понимают, что я к ним обращаюсь? Принимают сигнал? Понимают, о чем я говорю? Или у меня окончательно крышу сносит?.. Указал крысе самый дальний угол — она снова пошевелила носом, развернулась в указанном направлении и, не отклоняясь от курса, побежала на другой конец помещения: там остановилась и замерла — смотрит на меня… К спиртному больше не притронусь. Хотя крысы-то как-никак, а мыслят и какие-то обозначения используют — даже слова. Может, они могут воспринимать и направленные передачи?.. Я с трудом поднялся и потащился из казармы посмотреть, что там D40 делает. Дверь за мной задвинулась… Я запер там уйму крыс. Завтра, наверно, сожрут все, что смогут… Не знаю, что мне будет жальче — имущество AVRG или крыс, которые им наверняка отравятся…

«Защитника» я нашел в центре управления, он уже запустил тонкие пальцы в путаницу проводов и проводников…

— Ну что?

Я запахнул шинель, сложил на груди руки и начал расхаживать по центру управления, рассекая сжатыми плечами холодный воздух… Он мечется за мной, нагоняя тревогу и какую-то надсадную тоску — тихонько подвывает при столкновении с острыми углами погон, шипит где-то за поднятым воротником…

— S9, сенсорные камеры подключены по всему внутреннему периметру бункера. Наблюдение возможно только по статичным мониторам. Запись на базу — в двух режимах.

Здесь с этим сложно — все секторы экранированы, сигналы блокируются, но «защитники» специалисты по этой части.

— Годится. Только мозг бункера не подключен, а без него даже примитивные анализаторы камер наблюдения работать не будут.

— При правильной настройке часть из них функционирует отдельно от мозга — фиксация заданных объектов будет обеспечена.

— Знать бы, какие объекты задать… Пропиши человекоподобный вариант.

— Думаю, не стоит ограничиваться этим.

— А черт… Будем «вслепую» искать неизвестно что… И о нарушениях никто не доложит — нам за всем следить придется.

— Я этим займусь.

— D40, какой в бункере энергорезерв?..

— Даже не думай об этом. Если Центр Штрауба такое оружие не запустит…

— Какой энергорезерв?!

Поднятый мной ветер взвился за моей рукой… Воздух уже трещит и искрит высоким напряжением — скоро разрядится…

— Все по стандарту.

— Этого хватит…

— Чтобы расколоть Землю на мелкие кусочки.

— Нет! Чтобы разнести штаб Ивартэна — разбить Центр на осколки…

— Единственная возможность уничтожить центральный компьютер и его резервные копии — стереть Ивартэн.

— Знаю!..

— Ты этого не сделаешь.

— Это должен сделать Снегов — главнокомандующий армии AVRG! Он уже давно должен был это сделать!

О точечных ударах и думать нечего… Наши генералы продумали оборону Ивартэна на славу, и единственная возможность ее прорвать — применить лучевые пушки первого порядка, ударив такой мощностью, что весь наш мир пойдет к черту. Планета от этого не расколется — корпус должен остаться, но разрушения будут чудовищны… Мы, конечно, можем перейти на искусственную поддержку существования, но уничтожение Ивартэна не будет окончанием войны. Когда Центр перейдет в командные сети «оккупированных» территорий, будет сбой — это даст нам время, но Штрауб не располагает энергией на проведение подобной операции. Снегов не откроет Штрауб для удара по Ивартэну, потому что Штрауб не удержит последующего штурма — не в наших силах сдержать его. И если Штрауб падет, никто не сможет уйти… никто не сможет выжить вовне после удара по Ивартэну.

— S9, Ивартэн не сотрут — в этом нет смысла.

— Уже поздно!

— Не поздно. Это и раньше не было выходом. Генерал Снегов не уничтожит мир до его срока — он держит контроль над ситуацией.

— Он давно потерял контроль!..

— Нет, просто при рассчитанном поражении он избрал наиболее прямой, ровный и долгий путь.

— У нас есть выход, но нет энергии!..

— Снегов не всемогущ.

— На этот раз он ошибся? Нет. Многие считают, что он жил так долго, что перестал быть человеком.

— Это не имеет значения.

— Штрауб окружен и отрезан! Мы не успели… Все было рассчитано… Снегов настоял на доработках, которые сожрали энергию резерва! Совет остановил запуск перехода!

— Это было необходимо — на том уровне пространственный переход не мог быть открыт.

— Он знал!

— Снегов сделал все, что мог. Он дал людям время.

— Время?! Что ты говоришь?! Совет возглавляет машина! Как мы это допустили?! Теперь единственный способ остановить их — завершить задачу — получить доступ, пройдя идентификацию! А это… Софистика хренова!

Я расхаживаю по помещению широким ровным шагом… Эта моя привычка нервирует всех, и меня самого, в первую очередь.

— Не софистика, S9. Ограничители в условии задачи были поставлены не твердо. Люди не учли, что способность к расширению понятий их ослабляет. Даже если бы этот ограничитель был прописан более жестко, аналогичная ситуация была бы допустимой.

Мы дали машинам свободу мышления — это дало нам преимущество, но только на время: свобода — штука опасная — ее очень сложно ограничить. Это из категории — не стоит останавливаться и убирать булыжники с нехоженого пустыря, думая о том, что там пройдет твоя дорога — она пройдет там, куда ты их уберешь. Если уж поперся на нехоженый пустырь, усеянный булыжниками, то хочешь-не хочешь, придется через них перебираться.