Последний день может стать первым - Стас Северский

— Думаешь, здесь были бледные?.. Нет… Они бы не смогли сюда пройти. Твой андроид дверь с трудом открыл. Наверное, они взяли ее где-нибудь еще.

— Знаешь, Кот, это вообще первый случай, о котором мне известно, когда энергосистема была отключена. Такого даже при неисправностях не должно быть…

— Просто кому-то надо было открыть дверь. Может, надо было спрятаться.

— Да это бред. Дезактивировать энергосистему можно только изнутри, а чтобы пройти в бункер, надо знать коды доступа. Если тот, кто дезактивировал энергосистему, знал коды и мог входить в бункер, то зачем было дезактивировать систему?

— А ваши машины это сделать не могли?

— Нет.

— Она случайно выключилась.

Кота энергосистема явно не интересует. А я уж решил, что ему интересно все без разбору.

— Кот, все предусмотрено — энергосистема многоуровневая. Кто-то выключил.

— Ну и что?.. Ты же ее включил… Теперь все работает.

После непривычно обильной трапезы меня снова начало тошнить. Я, заложив руки за голову, завалился на мягкую постель… Кот примостился рядышком.

Из-под кровати вылезла крыса, пошевелила носом и спряталась обратно — я увидел ее в мутном отражении на панели потолка… Нашлась все-таки… К ночи надо будет навести порядок, а то они меня съедят.

В отсек зашел D40 — запустил еще пару крыс…

— Я все осмотрел. Много крыс — больше ничего. После падения Шаттенберга людей в бункере не было. Этот объект был закрыт. Комплектация стандартная, но не полная.

Хоть кто-то дело делает. А мы тут с Котом валяемся на «пуховых перинах». Даже совесть мучает. Есть энергия, техника, оружие и неосуществимый план. Что со всем этим делать — я не знаю. У меня в голове словно что-то сломалось, и думать о том, о чем мне просто необходимо думать, я не могу. При одной мысли об обороне Ивартэна, в меня вгрызается отчаяние. Так оно меня скоро совсем обглодает… Я еще раз оценил свою схожесть со свалившейся с неба вороной в отражении на потолке… Мой силуэт разрезает белый квадрат постели ровно пополам, а Кот как-то так свернулся, что похож на перевернутую вниз головой запятую…

— D40, что с оружием и боеприпасами?..

— Оружие на техскладе — все по стандарту.

— Замечательно.

— Вижу, ты взял продукты со складов высшего состава.

— Да… Что тут сказать?..

Кот смог только мяукнуть в знак одобрения. Он не понял, что это упрек — «защитник» считает, что не положено мне этого делать. Я с ним не согласен…

— S9, здесь есть душ.

— Просто великолепно! Кот, как ты к душу относишься?

— Плескайся сколько влезет, а меня ты туда не затащишь.

— Это мы еще посмотрим.

Запись № 23

01.09.206 год Новой Техно-Эры 08:45

Потрясающее ощущение — ощущение чистоты. Не стал запускать фильтры: они энергии много жрут, а воды здесь на одного меня предостаточно. Еще и на Кота хватит. Для того, чтобы почувствовать себя человеком, мне осталось только отполировать сапоги.

Зашел в генеральские покои — наш отсек — проведать Кота. Он спит — растянулся на широком квадрате белоснежной постели — маленький черный силуэт четко очерчен на белых простынях… Ладно, пусть спит. Пойду посмотрю, что здесь еще есть полезного.

«Защитника» нигде не видно. За долгое время я один в сравнительно безопасном месте…

Завернул в машинный отсек. Огромное помещение, с очень высоким потолком, похожее на ангар, расположенное у выхода в экранированный тоннель — здесь же и грузовой подъемник на многоуровневый переход… Комплектация стандартная: легкие транспорты, тяжелые (для оборудования), высокоскоростные «стрелы», ремонтная техника и лучевые буровые установки. Я подошел к ним поближе… Вот и D40 — буры осматривает. Я так и думал, что он где-то поблизости.

— Укомплектованы?

— Все в полном порядке.

Смотрю на машины и пытаюсь придумать хоть что-нибудь. Но снова в меня начинает вгрызаться отчаяние…

— D40, если выйти из двадцатого сектора экранированного тоннеля на переход, там на трассу до…

— Ты не сможешь подойти к Ивартэну.

— Можно снять блоки на трассе… Тоннель запаян монолитом, но эта машина его пробьет…

— Ты не сможешь подойти к Ивартэну, S9.

— Если рассчитать графики воздушных патрулей, они не зарегистрируют вспышку активности. А дальше… Мне подумать еще нужно…

Я развернулся и зашагал прочь, пытаясь выстроить мысли в логическую цепочку… Воспроизвожу в памяти Ивартэн — пограничные объекты, подходы… Вышел из машинного отсека и пошел по коридору… Мне необходима тишина — она в мои планы внедряться не будет.

Остановился у дверей казармы. Здесь надо панель управления активировать… спроецировалась, теперь код… Мозг бункера не подключен — все на прямом управлении.

Дверь бесшумно раздвинулась, и я вошел в высокую пустоту. Установил освещение на предрассветный режим — полумрак не отвлекает от мыслей. По потолку и гладким стенам разливается тусклый ровный серебристый свет. К стенам крепятся металлические конструкции — койки в шесть ярусов. Все здесь приглушенно-серое, прохладное… Холодные тона способствуют концентрации внимания — то, что надо.

Навевает призраки снежных равнин, скованных ледниками, оцепленных черными скалами… и переливы размытой кардиограммы северного сияния в неимоверно далеком темном небе — в провале ночи, открывающей нам недосягаемый для нас сейчас космос… Холодный север… А земли Штрауба застелены мягкими мхами и покрыты терпкими травами — там цветущие луга сверкают в утренней росе. Редкие прозрачные леса Валсхайма становятся непроходимыми чащобами уже на территориях южных укреплений, где ручьи стекаются в зеркальные озера. Правда, суховеи уже подобрались к границам «оккупированных» территорий — к землям «драконов». Дрожащий в мареве горизонт выжженных раскаленным солнцем пустынь надвигается на нас — так же, как и ледник. Золотой песок заносит наши города, обращая их в сровненные пустоши, как и снег. В пустынях излучение даже жестче, чем на полюсах, но ночное небо — такой же провал в ничто. Так мы и не залатали атмосферу, хоть и энергии потратили… Но у нас еще осталась полоска земли, за которую стоит биться до смерти…

Сколько мы сделали за это, пусть и немалое, время. Да, мы сами все это спровоцировали, но теперь… все это просто исчезнет… Всегда без особых проблем решал поставленные задачи, а сейчас я не знаю, что делать.

Хожу между рядами коек в пустой полутемной казарме. Пустая казарма… Она останется пустой… Не могу я просто сидеть и ждать конца, пусть даже и в секторе высшего состава. Меня преследуют мои тени, мое отражение на панелях потолка… за каждым моим резким движением мечется, разлетается черная шинель…

Бросаться в омут с головой — проку не будет. Идти напролом — нет смысла. Обмануть… Возможно. Первое — человек никогда не обойдет машину сложностью расчета — никогда. Об этом и думать нечего. Годится лишь прямолинейный до тупости план. Подобных действий точно ждать не будут. Но их не будут ждать только потому, что они учтены! Ивартэн неприступен! Второе — машины следят за всем — они не упустят ни одной мелочи, но они исходят из задачи, из правил. Я знаю правила… Найти в них погрешность — это единственный возможный вариант. Но ее нет! Третье — я знаю, что есть вещи, которые считаются не очень значимыми. Это не значит, что контроля нет, но проверки реже, и концентрация внимания на таких аспектах задачи ниже. Но нет ничего, что я бы мог хоть как-то использовать!

Пройти по грани! Я должен найти ту грань, на которой смогу удержаться! Все хожу по казарме взад-вперед и не могу придумать решительно ничего адекватного. Есть идея, но не осуществимая. Не могу смириться с ее неосуществимостью… Я столько раз все-таки находил выход из безвыходных ситуаций… а здесь, ну совсем ничего. Нет, неверно… Если ты уверен, что нет выхода, значит, ты так и не узнаешь, есть ли он. Выход всегда есть, все зависит от того, устраивает ли он тебя… Надо открыть глаза и взглянуть на ситуацию с другой стороны… с какой-нибудь другой стороны — просто со стороны, изнутри, снизу вверх и сверху вниз… Ничего! Просто ничего!..

Очень сложно заставить себя посмотреть правде в глаза, особенно такой… Смотреть правде в глаза… Но что это за правда?.. Как можно опознать истину, если мы воспринимаем все через анализаторы, которые можно обмануть? Безвыходность навязчивой тенью просачивается в мое сознание, становясь все темнее, провоцируя сопротивление, больше похожее на паранойю. Я подошел к стене, скинул с плеча излучатель и оперся о нее спиной… Я так привык всегда таскать излучатель с собой — он уже стал чем-то вроде незаменимого протеза… Закрываю глаза… Надо думать. Это не конец. Какая-то лазейка еще есть (должна быть), только я ее не вижу… Ее не видит и D40, а это намного хуже. Он просчитал миллионы вариантов, и ничего… Мог же он что-то пропустить, что-то, до чего может додуматься только человек…