Сара Джаннини: девушка в голубом платье - Татьяна Покопцева

Стефано растерялся и не знал, что сказать. К нему подошла Муфалали. Сара боялась, что произойдёт что-то непоправимое.

– Сеньора, мой друг ничего плохого вам не сделал. И оскорблять его не нужно.

– Да кто ты такая? – ещё больше злилась сеньора. – Отойди от меня! Ещё заразишь чем-нибудь!

И она толкнула Муфалали, та не удержалась на ногах и упала. Стефано не сдержался и дал сеньоре пощёчину.

– Вы позорите итальянцев, сеньора. Не смейте обижать её!

Она схватилась за щёку и, взяв чашку от кофе, бросила Стефано в лицо. Чашка ударила ему в нос, а осколок попал в глаз. Стефано закричал. Тут вмешался бармен:

– Что вы тут устроили! Я вызову полицию! Это всё из-за тебя! – он крикнул Муфалали.

– Скорую! Вызовите скорую! – прокричал Стефано, зажимая глаз, из которого текла кровь.

Муфалали сидела на полу в ужасе от того, что произошло, не двигалась с места. Сара подбежала к Стефано и помогла ему дойти до стула. Приехала скорая и увезла их вместе в больницу. Муфалали дали успокоительное, а Стефано был у хирурга, потом его перевели в стационар. Сара зашла к нему в палату. Села на кровать и взяла его руку.

– Сара, что происходит? Что происходит? Я тебе говорил, помнишь? Любой может стать судьёй и вершить свой личный суд, а что дальше? Гражданская война? Почитай мне, пожалуйста, Петрарку.

– У меня нет с собой.

– А та книга, которую я тебе подарил?

– Я оставила её дома, в Риме.

Стефано строго посмотрел на неё.

– Больше не оставляй её, пожалуйста. – Сара кивнула.

Он отвернулся к стенке. В глубине души он понимал, что был не прав. Не прав, что перестал писать стихи, не прав, когда предложил Муфалали съехаться, не прав, что боялся признаться в своих чувствах Саре раньше, не прав, что ударил сеньору. Но ничего уже не изменить. И от понимания своего бессилия Стефано заплакал. Сара увидела, как тихо сотрясаются его плечи. Она нагнулась к нему и поцеловала в плечо, потом в щёку, положила свою голову на его спину.

– Всё будет хорошо. Я тебя очень люблю, Стефано.

Он обернулся к ней, один глаз был заклеен пластырем. Осколок вытащили, он не попал в сам глаз, поэтому всё должно зажить быстро.

– Сара. Неужели я это слышу. – Он взял её руки в свои. – Выходи за меня замуж? Вернёмся в Вьетри-суль-Маре. Будешь преподавать танцы, а я работать в школе, как прежде.

– Стефано, я не смогу больше танцевать.

– Почему?

– Потому что я делаю это плохо.

– Почему ты так решила? Что произошло?

– Я была в Академии танца в Риме, танцевала там в пустом зале, меня увидела женщина, которая там работает, скорее всего, она преподаватель, и сказала, что я никогда не поступлю в Академию и танцую ужасно. – У Сары на глазах наворачивались слёзы.

– Девочка моя, Сара, родная, да что ты! Неужели ты поверишь словам неизвестной женщины, которую увидела первый раз в своей жизни? И не вздумай! Слышишь?

– Я не знаю, Стефано, со стороны виднее. Меня никто ведь не видел. Возможно, она права.

– Насколько я знаю, были легендарные танцовщицы, которые нигде не учились. Айседора Дункан, например. Не робей, Сара. Тебе всего восемнадцать! У тебя столько возможностей!

Сара молчала. Стефано поцеловал её:

– Ну так что? Ты не ответила на моё предложение.

В палату зашла Муфалали:

– Я рада, что у вас двоих всё хорошо. Я ухожу! Ничего о тебе слышать не хочу, Стефано, понял? Вещи заберу и ключи оставлю под ковриком. Чао! – Она развернулась и, не попрощавшись с Сарой, вышла из палаты.

– Стефано…

– Ничего не говори, Сара. Я даже рад. Так лучше. Гордая женщина. Я не чувствую себя виноватым. У нас был договор. Потом появилась ты, я всё честно сказал.

– Мне сходить в книжный за Петраркой?

– Нет, не нужно. Подожди меня снаружи, пожалуйста, я переоденусь и пойду на выписку. Медсестра уже всё подготовила.

– Хорошо.

Сара вышла на улицу, уже смеркалось. Скоро к ней подошёл Стефано.

– Это самые счастливые минуты моей жизни. Если бы можно было их остановить, я бы остался здесь вечно.

– Ты последний романтик, Стефано, – Сара улыбнулась и поцеловала его.

– И хорошо. Пусть так. Пойдём на вокзал?

– Да.

Он взял её за руку. Отойдя от больницы, они встали у пешеходного перехода. Но тут к ним подъехала машина, вышли несколько мужчин. Сара почувствовала недоброе и сжала крепче руку Стефано. Мужчины, ничего не говоря, набросились на Стефано и стали избивать. Сара кричала как сумасшедшая, её отбросили в сторону. Она только слышала: – Ты мою мать ударил, ублюдок. Я тебе покажу сейчас!

Сара набрала полицию, но трубку не брали.

– Помогите! Помогите! Эй вы! Вы снимаете на телефон, как его убивают! ПОМОГИТЕ!!! Господи!

Мужчина, к которому она обратилась, убрал телефон и быстро убежал. Они были одни на улице. Сара бросилась на проезжающую машину, чтобы её остановить, но её обругали и поехали дальше.

Когда мужчины закончили своё дело, сели в машину и уехали, Стефано лежал на тротуаре. У него текла кровь из головы.

– Стефано! – Сара села рядом с ним. – Боже! – Она ломала себе руки от невероятности происходящего. – СТЕФАНО! – Сара рыдала в голос. Он ещё дышал. Но уже с трудом.

– Сара. Девочка моя. Я тебя люблю и очень счастлив. Недавно хотел остановить эти мгновения. И они остановились для меня. – Он взял её руку. – Не плачь. Всё хорошо. Слышишь? Всё будет хорошо. Просто помни меня. И ты так и не ответила на моё предложение. – Он стал задыхаться и хрипеть.

– Я выйду за тебя замуж, Стефано, только, пожалуйста, держись. Я сейчас пытаюсь дозвониться до скорой!

Стефано закрыл глаза и больше ничего Саре не ответил. Она легла ему на грудь и тихо сказала:

– Боже, помоги мне умереть. Помоги мне умереть.

После похорон Стефано Сара вернулась в Рим. Села в метро и доехала до Ватикана. Как в полусне она шла к собору Святого Петра. Вот он, высокий и могущественный. Внутри было немноголюдно. Сара пошла к алтарю, её внимание привлекла скульптурная группа: Мадонна, держащая снятого с распятия Христа. Она остановилась возле неё. Прочитала табличку: «Микеланджело. Пьета». Пьета – сострадание. Сара смотрела на эти скульптурные изваяния: мать и сына, и плакала. Вспомнила, как держала голову Стефано, пока не приехала скорая и полиция. Помнила каждую черту его лица и как обсыпала поцелуями. Как он пах, какой мокрой была его рубашка. Сара достала из кармана смятый пластырь. Она сняла его с глаза Стефано и взяла с собой. У неё не осталось ничего, кроме воспоминаний и маленькой книги Петрарки. Ни одной совместной фотографии, ни одной совместной поездки, но у Сары было ощущение, что они прожили вместе целую жизнь, которая так быстро оборвалась.

8

Прошло три месяца.

Дом Маттео очень удачно продал и помог Саре купить новый: она переехала в пятикомнатную квартиру рядом с Пьяцца Навона, на виа Боргоньона. Пентхаус имел семь комнат и большую террасу. Обстановка была более современной, что не могло не радовать. На оставшиеся с продажи какому-то американцу деньги, Сара выплатила все долги по налогам. Также она перевела некоторую сумму маме Стефано.

Смерть маэстро изменила Сару. Она будто помешалась. Ходила вся не своя. Ничего не ела, не выходила из дома. Сцена избиения Стефано снилась ей почти каждую ночь. «Почему люди могут быть такими жестокими? Откуда в одном человеке может быть любовь к матери и ненависть к чужому сыну? Ведь они забрали сына у матери». Сара начинала плакать и чувствовала, что сползает в неведомые ранее чувства брезгливости к жизни, ловила себя на мысли, что стала ненавидеть людей. Ей стало неприятно разговаривать с продавцами в продуктовых магазинах, со случайными прохожими, которые могли спросить дорогу. Сара всё больше замыкалась в себе. Про танцы даже не вспоминала.

Однажды она сидела на террасе своей новой квартиры, держала чашку с горячей водой и смотрела на город. Представила