Рыцарский крест. Кригсхельферин Ева - Владимир Александрович Андриенко

штабной службы[51]. Из-за знания славянских языков (польского, русского, украинского) направлена в столицу рейскомиссариата Украина в город Ровно в распоряжение штаба генерального комиссара Шёне.

Но всё в биографии фройлен Шрат было слишком идеально. Кроме того, что её фамилия фигурировала в деле «Красной вдовы».

В двери постучали.

— Войдите, — сказал Лютер.

Вошел штурмфюрер Курбис, агент, курирующий наружное наблюдение.

— Отчет за сутки, герр гауптштурмфюрер.

— Есть что-то интересное?

— Фройлен Шрат около трех часов провела в особняке барона фон Нейрат. Затем вышла на прогулку вместе с фройлен Ельзой фон Нейрат и офицером Генрихом фон Лендорфом.

— Лендорф?

— Это адъютант полковника фон Штауффенберга.

Лютер вспомнил:

— Штауффенберг недавно произведен в полковники и назначен начальником штаба при командующем армией резерва генерал-полковнике Фромме.

— Все верно, герр гауптштурмфюрер. И Лендорф его личный адъютант. Он часто бывает в особняке полковника барона фон Нейрата. Нейрат принимает в своем доме аристократов. И барон был, кажется, дружен с отцом молодого Лендорфа.

— Как долго они гуляли?

— Около получаса. Затем фройлен Шрат покинула особняк барона. И её приняла другая группа наружного наблюдения. Но ничего интересного в дальнейших передвижениях фройлен Шрат не было.

Лютер стал сам просматривать отчет.

— А вот это что? Что это за дом в пригороде?

— Это? Этот адрес фройлен нашла по объявлению.

— Что за объявление?

— О сдаче жиля внаем. Этот район относительно безопасен, герр гауптштурмфюрер. Потому фройлен и обратила на него внимание.

— И она сняла особняк? — удивился Лютер.

— Я не думаю, что фройлен Шрат хотела снять весь особняк. Скорее всего, речь шла о съеме одной комнаты в особняке.

— И она сняла эту комнату?

— Нет. Особняк же занят. Два дня назад его сняла другая женщина. И на этот раз особняк снят полностью. Его хозяйка фрау Герц покидает Берлин и получила разрешение на выезд с дочерью в Швейцарию.

— Вот как? А вы говорите, что нет ничего интересного.

— Я проверил документы через канцелярию гаулейтера Берлина и разрешение на выезд у фрау Герц действительно есть.

— Причина выезда? — спросил Лютер.

— Дочь фрау Герц больна. Нуждается в лечении и спокойной обстановке.

— Я также в этом нуждаюсь, Курбис. Половина Германии нуждается в лечении и спокойной обстановке.

— За фрау Герц ничего нет по нашему ведомству, герр Лютер.

— А что за женщина сняла особняк? Вы это выяснили, штурмфюрер?

— Да, герр Лютер. Я знаю свои обязанности и выполняю их не первый месяц.

— Не хотел вас обидеть, штурмфюрер. Итак, кто она?

— Фройлен Мария Шульце. Недавно прибыла из Варшавы.

— Кто такая?

— Фольксдойче из Польши. Из-за приближающегося фронта решила перебраться в Германию.

— И фольксдойче снимает в пригороде Берлина целый особняк? Она так богата?

— У фройлен Шульце есть жених, и он недавно получил крупное наследство. Так сообщает фрау Герц.

— Но это информация еще не проверенная?

— Я сделал запрос в канцелярию генерала-губернатора Франка. Через два-три дня мы будем иметь сведения о Марии Шульце и её женихе. Хотя, герр Лютер, ведь наш объект совсем не Шульце.

— Но фройлен Шрат посетила Шульце. В вашем отчете сказано, что она заходила в дом и пробыла там около 15 минут.

— Это так, но она приходила по объявлению о сдаче комнат внаем. Там она узнала, что в доме новая хозяйка, особняк арендован полностью. Затем она ушла. Не думаю, что между фройлен Шрат и фройлен Шульце есть хоть какая-то связь. Однако я внёс это в отчет, ибо должен фиксировать всё.

— Вы всё сделали правильно, штурмфюрер. Жду вас завтра с новым отчетом.

— Хайль Гитлер!

— Хайль!

* * *

Берлин.

Принц-Альбрехт-штрассе.

Кабинет бригаденфюрера Танцмана.

Июнь, 1944 год.

Генрих Танцман внимательно выслушал Вильке.

— Еще в 1942 году разработана операция «Валькирия». План операции утвердил сам фюрер.

Танцман знал, что это такое:

— Эта операция — план прикрытия государственных, административных, военных и других жизненно важных внутренних объектов Германии в случае восстания или другой непредвиденной ситуации.

— Я думаю, его и хотят использовать заговорщики. План Валькирия должен осуществляться Резервной армией. И самые важные части этой армии сосредоточены вокруг Берлина. Разработкой плана «Валькирия» в свое время занимался генерал Фридрих Ольбрихт. А Ольбрихт связан с генералом Фроммом, который сейчас на посту командующего армией резерва.

— И можно предположить участие в заговоре фельдмаршала фон Вицлебена, фельдмаршала фон Браухича, генералов Гёпнера, Бека, Гальдера, фон Трескова, — продолжил Танцман мысль Вильке. — Но оставим на время генералов. В том списке, что составила для нас Ева Шрат, была фамилия сотрудника МИДа Ульриха фон Касселя.

— Я это помню, герр бригаденфюрер.

— Но вы знаете, с кем в последнее время связан фон Кассель, Вильке?

Вильке ответил:

— С бароном фон Нейратом. Он частый гость в его доме.

— Это и так понятно, Вильке. Но также Кассель частый гость в доме банкира Ялмара Шахта. Также он дружен с председателем Дойчебанка Йоханесом Попицем. И можно предположить, что заговор коснулся промышленных кругов рейха. А это не просто заговор генералов, Вильке.

— Но если они решатся выступить, то делать это будут военные, бригаденфюрер. Многие из них способны на разговоры, но не на дела. Они займут выжидательную позицию. Тот же командующий армией резерва генерал-полковник Фромм.

— За их спинами стоит хитрый лис Канарис.

— Но адмирал в отставке и пока активной деятельности не ведет.

— Вы говорите о Канарисе, Вильке. Он достаточно хитер чтобы делать все через третьих лиц. Я его хорошо знаю. Что сообщает Ева?

— Добраться до дневника полковника фон Нейрата пока возможности у Евы нет.

— Это плохо, Вильке. Я ведь обеспечил вам такую возможность.

— Но вы сами сказали, что действовать грубо нельзя, бригаденфюрер. Потому проникнуть в кабинет барона не получилось. Зато Ева сошлась с адъютантом полковника фон Штауффенберга Генрихом фон Лендорфом. А он неодобрительно отзывался о фюрере.

— Вильке! Нам известно о недовольстве генералов и политиков. Мне нужно знать, что они предпримут! То, что Лендорф говорит, это одно. Но будет ли он действовать? Вернее будет ли действовать его шеф фон Штауффенберг? Мне нужно знать кто из генералов, и политиков, и представителей капитала за этим стоит. И Ева должна действовать быстро! На долгое раскачивание времени у нас нет.

— Я вас понял, герр бригаденфюрер!

— Вот и хорошо. Действуйте, Вильке.

* * *

Пригород Берлина.

Особняк Марии Шульце.

Июнь, 1944 год.

Фотограф Вилии Оберейтер (Роман Лавров) через партизан получил срочное сообщение из Москвы. Общий Друг (комиссар госбезопасности Нольман) приказал ему срочно покинуть Варшаву и отправиться в Берлин в распоряжение Марии Шульце (старшего лейтенанта госбезопасности Елены Костиной). Нольман выразил недовольство участием Лаврова в польском сопротивлении.

Оберейтер выполнил приказ и через