Черный подснежник - Сергей Иванович Зверев

– После вашего отъезда к нам в лагерь приехал батальонный командир, кинул клич, что так, мол, и так, нужны добровольцы для наступательной операции на Синявинские высоты. А я же эти горы по молодости облазил, когда учился в геодезическом техникуме. Вот, говорю, Гена, наши ребята поди уж на фронте, надо их догонять. Он парнишка бойкий, сразу согласился. Следом и пятерочники наши подтянулись, Матвейка-то совсем извелся, Грозина все расспросами мучил, куда и зачем отправил командирский экипаж. Его не надо было уговаривать, сразу приняли наши докладные, да и в дорогу снарядили с пехотой. Комбат пехотный тоже про вас спрашивал, сказал лично с вами знаком. Имя у него еще такое интересное, язык сломать можно. Воевали вместе, товарищ лейтенант?

– Бауыржан, Боря, – обрадовался Соколов предстоящей встрече со старым приятелем.

Ему так хотелось сейчас же броситься в гущу «зилков», в которых сидели советские бойцы с винтовками, найти их командира и от души наговориться, обсудить предстоящую операцию, но обязанности ротного командира прежде всего. Он расставил наблюдающих, принял по связи доклад о боеприпасах и горючем, обсудил с членами других экипажей очередь на наблюдение во время марша, чтобы мехводы могли получить хотя бы небольшую передышку за тугими рычагами. На фронте каждая минута отдыха и спокойствия важна, порой за много суток боевых действий лишь во время марша можно вздремнуть, поесть и просто отвлечься от боевых действий. Тем более что батальон с танковой поддержкой уже выдвинулся на новый маршрут, командиру приходилось переходить из одной машины в другую на ходу.

– Соко-о-о-олов! – вдруг снаружи раздался крик, и Алексей бросился к проему люка.

Рядом с танком отплясывала резвыми копытами мохнатая коренастая лошадь, а на ней ловко, будто влитой, сидел его давний приятель, офицер Момашулы.

– Алексей, рад тебя видеть! Говорил же, что скоро встретимся! – Глаза у Бориса сияли от удовольствия. – Смотри, какого я красавца у фашистов отбил! На моей родине, в Казахстане, за эту лошадку бы золотом заплатили! Гей!

Борис пришпорил животное. Без уздечки, без седла мужчина прижался к широкой гнедой спине, слился со скакуном, который резво, безо всякого страха ринулся вперед. Они обогнали процессию из грузовиков, упряжи с артиллерией, вернулись обратно. Из-под копыт жеребца летели снежные комья; четверка, что тащила зенитное орудие, проводила своего свободного сородича громким ржанием. Возле танка комбат мягким движением замедлил бег животного, потрепал за шею в знак благодарности.

– Алексей, сейчас будет наш опорный пункт. Пока будете снаряжать танки, идем со мной на совещание в штаб, буду командиру объяснять, что для поддержки пехоты твоя рота из танков просто необходима. Слишком высоко немцы забрались на Синявинский выступ, мощный огонь нужен. Ты хорошо разбираешься в картах, потом обсудим план наступления. Синявино очень тяжелое место, там гряда скалистых высот, с тыла не подобраться. Через полчаса в третий рабочий поселок прибываем. – Капитан снова взбодрил скакуна и поскакал на нем дальше.

Соколов с радостью смотрел вслед крепкой фигуре, хоть и не был увлечен скачками или лошадьми, вместо этого у лейтенанта был бронированный верный друг – танк Т-34. Его Алексей воспринимал как живой организм, настоящую личность, которая умеет скучать, предана своему командиру и всегда приходит на помощь во время боевых столкновений.

Только в штабе его ждало разочарование, штабные офицеры все как один нахмурились, когда Борис стал просить о проведении совместной операции бронетехники и пехоты. Мужчина с погонами подполковника обвел пальцем на карте территорию возвышенности:

– Здесь германская группа «Север» укрепляет свои соединения, очень плотный фронт. Здесь танки ваши бессильны, это скалы! Танк на скалу подняться не сможет. Задача танковой роты – прикрытие танкоопасных направлений, если противник решит нанести контрудар или обойти наши позиции. Так что, лейтенант, ваши машины во время атаки не пригодятся.

И он отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Соколов еле сдержал гневную тираду в ответ. Ему пришлось круто развернуться и поспешить на улицу, чтобы там уже дать выход злости. Он с размаху врезал кулаком по огромной сосне, растущей рядом с сельским клубом. Позади раздались шаги в мягких яловых сапогах, на плечо легла крепкая сухая рука:

– Алексей, не злись, товарищ. Станем генералами, так всегда вместе будем в атаку ходить. – От мягкого пришептывающего акцента Бориса раздражение растаяло, но внутри по-прежнему бурлила досада.

Соколов потянул товарища подальше от штаба к занесенным снегом чурбанам, которые служили лавками во время выступлений на площади поселковых жителей. Он взволнованно похлопал себя по планшету на боку, где хранил карты местности:

– Ты смотрел рельеф на подступах к Синявину? Позиция немцев на скатах, уверен, что перед возвышенностями у них выстроена линия обороны, первый эшелон – вот цель для танков. Далее прикрытие наступления пехоты. Ведь мы вели бой на местности со скалистым рельефом, да, танк наверх не заберется, но огневая поддержка очень важна. Можно сначала вести не прицельный массированный огонь, куски породы будут заваливать позиции фашистов.

– Не кипятись, Алексей. – Борис принялся откручивать крышку на своем драгоценном трофее, металлическом термосе. Ловко налил в крышечку горячий напиток. – Угощайся, дорогой товарищ, сам заваривал с ягодами, с травами.

Алексей стал маленькими глотками пробовать горячий напиток, а капитан вдруг рассмеялся:

– Посмотри, нашел меня! Я его оставил рядом с нашим постоем, а он нашел меня в штабе.

От места расположения пехоты, где уже курились дымки походных костровищ, к Борису бежал крепкий мохноногий жеребец. При виде любимого хозяина он принялся мотать головой, перебирать в волнении ногами, фыркая сладковатым травянистым духом в плечо мужчине.

– На-ка, держи, держи, мой красавец. – Момашула, поглаживая морду коня, протянул ему сухарь, который достал из кармана ватника.

Тот принялся хрустеть угощением, не отходя ни на шаг от капитана. Борис указал в сторону запада:

– Уже давно стоим на синявинско-мгинском направлении, все атаки неудачные, трудно наступать, когда ты у врага как на ладони. Тем более что немцы сюда все силы стянули и дальше продолжают укрепляться. Вот наши командиры новую операцию приготовили – «Северная звезда», – чтобы уже выбить армию Гитлера из северного края. Считай, уже граница страны, потому фашисты, как звери, зубами вцепились в землю. Как вышибем их отсюда, дальше Польша, Литва. Европа. Для СССР это победа, понимаешь, Алексей, победа!

Борис расхохотался, вдруг крепко обнял жеребца за крутую шею:

– Назову его Жинпас, по-казахски победитель! Для казаха лошадь – это его душа, Алексей, как жена или ребенок! Когда будет мирное время, заберу его к себе на Родину, в табун. Будет жить там хорошо, трава, солнце, степь! Потерпи, мой родной, скоро победим немца, граница уже близко, осталось чуть-чуть.

По поселку раздался трубный крик офицера:

– Батальон, на построение!

Бауыржан сжал руку Алексея:

– Когда теперь встретимся? Надеюсь, на границе страны нашей, Алексей!

– Я тоже надеюсь. – Соколов порывисто и неловко обнял приятеля.

До чего же страшно провожать друга на линию боевых действий, в самую заваруху. Лейтенант нервничал от беспомощности, он привык быть на переднем крае обороны, а не отсиживаться в тылу. Да, рота будет охранять проходы от немецкой бронетехники. Только какой же груз ложится на плечи при мысли о том, что пока они, танкисты, просто сидят, будто сторожа в безопасном месте, кто-то будет биться в страшном кровавом сражении, чтобы освободить еще несколько километров оккупированной территории страны. Ведь ничего не попишешь, приказ есть приказ.

Выдвинувшись вместе с пехотным батальоном в направлении высот, на развилке лесной дороги и шоссе танковая рота остановилась, съехала с края дороги и расположилась за естественным растительным укрытием из высоких кустов. Когда батальон стрелков двинулся дальше, Алексей никак не мог заставить себя переключиться на командование танковыми отделениями. Лейтенант стоял по пояс в люке и провожал взглядом коренастую фигуру на скакуне до тех пор, пока последний боец не скрылся в складке местности между двумя фронтами, советским и немецким. Небольшой лесок на пересеченной местности разделял две территории и являлся нейтральной полосой, которую стоит только перейти и окажешься на земле, оккупированной армией вермахта, земле, которую армия Гитлера изо всех сил пытается сохранить за собой. Соколов с трудом заставил себя сосредоточиться на своем задании: рассмотрел карту местности, выбрал позиции для ведения огня, расставил экипажи на удобные огневые точки, объяснил план действий на случай появления немецкой техники.