Особенности личностного и семейного функционирования родственников наркозависимых - Виктор Викторович Бочаров

длительное время подвергался воздействию угнетающих правил, которые препятствовали открытому выражению чувств, а также открытому обсуждению личностных и межличностных проблем (Битти, 1997).

Большое влияние на процесс протекания созависимости оказывают факторы социальной поддержки. P. Bhowmick отмечает, что отсутствие социальной поддержки является фактором риска развития созависимости у жен больных алкогольной или наркотической зависимостью (Bhowmick, Tripathi, Jhingan, Pandey, 2001).

Приведенные работы показывают, что в развитии созависимости подчеркивается важность различных факторов: внутриличностных, семейных (микросоциальных) и макросоциальных.

В литературе встречаются различные мнения относительно психологического значения созависимости.

Л. В. Мазурова, И. В. Запесоцкая, С. Т. Посохова, С. М. Яцышин, Е. В. Кротова, Ю. В. Добровольская [и др.] рассматривают созависимость как защитно-адаптивную реакцию в ответ на длительную подверженность стрессу, вызываемому специфичностью межличностного взаимодействия с аддиктом (Мазурова, 2009; Запесоцкая, 2012; Посохова, Яцышин, 2008; Благов, 2005; Березин, Лисецкий, Серебрякова, 2001; Добровольская, 2005; Кротова, 2012).

Определенное сходство с таким рассмотрением данного феномена выявляется в позиции P. Bhowmick [et al.]. Рассматривая созависимость в рамках модели стресса и копинга, они приводят данные, согласно которым созависимость значительно чаще диагностировалась в группе женщин, продолжительность заболевания мужей которых была менее десяти лет, и практически не встречалась у женщин, мужья которых страдали зависимостью более десяти лет (Bhowmick, Tripathi, Jhingan, Pandey, 2001). Авторы предполагают, что снижение созависимости может быть обусловлено трансформацией отношений в семье больного алкоголизмом, понимаемой в рамках концепции J. Jackson, предложенной в 1954 году (см. 1.1). По их мнению, реогранизация семейной системы может сопровождаться освобождением жен от созависимости. Эти данные показывают принципиальную возможность изменения характера компенсаторных реакций, который в первые годы взаимодействия с больным в большей степени может быть описан как созависимость, однако в последующем изменяется за счет формирования новой семейной идентичности, в которой аддикту отводится место отвергаемого, не обладающего правами члена семьи (инвалида).

P. H. Wright и K. D. Wright отмечают более высокие показатели стресса, как связанного с наркотизацией, так и обусловленного другими жизненными стрессорами, а также снижение показателей, отражающих интерперсональное функционирование, в группе созависимых по сравнению с нормативной выборкой, тем самым подчеркивая скорее негативный, чем адаптивный характер реакций, связанных с формированием данного феномена (Wright, Wright, 1999).

Исследователи описывают самые разнообразные феномены, связывая их с созависимостью. Если одни авторы фокусируются на механизмах психологической защиты и копингах, то другие – на межличностных отношениях, психическом состоянии и личностных ценностях.

P. Bhowmick [et al.] (2001), исследуя жен больных алкоголизмом и наркотической зависимостью, отмечает у них наличие различных проявлений созависимости, выражающихся прежде всего в значительном снижение копинг-ресурсов.

J. Orford и S. Guthrie выделяют следующие копинг-стратегии, характерные для жен при совладании с наличной жизненной ситуацией: обращение в суд, угрозы, спор, избегание, снисходительность, гиперконтроль и ответственность, поиск поддержки, попытки отделиться (Orford, Guthrie, 1976).

S. Stanley описывает такие особенности, присущие женщинам, страдающим созависимостью, как: неудовлетворенность браком, высокий уровень конфликтности, наличие симбиотических отношений, повышенная аффективность, высокий уровень вербальной агрессии (Stanley, 1998).

Другими особенностями созависимых являются: экстернальный локус контроля, самопожертвование, реактивность, депрессия, потребность оказывать помощь окружающим (Dear, Roberts, 2000; Hughes-Hammer, Martsolf, Zeller, 1998; Lindley, Giordano, Hammer, 1999; Mancuso, 1998; Martsolf, Sedlak, Doheny, 2000).

Описанию преклинических изменений поведения у созависимых родственников больных опийной наркоманией посвящено исследование, проведенное Л. К. Шайдуковой и М. В. Овсянниковой, в ходе которого родственники демонстрировали сужение кругозора до аддиктивных проблем, мистическое мышление, формирование стилей поведения «опекуна» или «жертвы», повышенный контроль за воздерживающимся от употребления родственником, провоцирующее поведение, «запрограмированность» и фиксацию на неудачах, ожидание рецидива заболевания (Шайдукова, Овсянникова, 2004).

Неоднозначность трактовки созависимости различными авторами отражается в том, что одни рассматривают ее как специфический психологический облик, другие как психопатологический феномен, а третьи подчеркивают наличие как психологических, так и психопатологических составляющих.

И. Ж. Калашников пишет о созависимости как о сложном интегративном образовании, имеющем факторы социальной дезадаптации человека, формирующем черты отклоняющегося поведения у родителей наркозависимых, которое может стать константным качеством психической деятельности человека и при крайних его проявлениях выйти за рамки социального отклонения и прогрессировать, переходя от формы акцентуации характера в психическое заболевание (Калашников, 2002).

Исследование жен больных алкоголизмом, проведенное Т. Г. Рыбаковой, позволило выявить у них выраженное чувство беспокойства и снижение настроения, определить структуру созависимости, выделив когнитивную, поведенческую и эмоциональную составляющую. Вместе с тем в качестве основных клинических феноменов созависимости, по мнению автора, выступают невротические и эмоциональные нарушения. Психическое функционирование характеризуется: превалированием депрессивного и тревожного типов реагирования на трудности, когнитивной и эмоциональной ригидностью, трудностями в выражении собственных чувств и страхом открытых, близких отношений с другими людьми, стремлением к совершенству и сверхдостижениям (Медико-психологическая помощь созависимым членам семей больных алкоголизмом: пособие для врачей / сост. Т. Г. Рыбакова, 2006).

Существуют исследования, отмечающие наличие не только психопатологических, но также соматических и психосоматических проблем, например, расстройств пищевого поведения (Hughes-Hammer, Martsolf, Zeller, 1998; Martsolf, Sedlak, Doheny, 2000; Meyer, 1997).

Сходные данные, как уже отмечалось, приводятся в исследованиях, говорящих о том, что для родственников психически больных характерно ощущение плохого самочувствия, повышенное количество посещений терапевта и высокий риск госпитализации в соматические стационары (Dyck, Short, Vitaliano, 1999; Gallagher, Mechanic, 1996; Tennakoon L. A. [et al.], 2000; Magaña, Greenberg, Seltzer, 2004; Schulz, Visintainer, Williamson, 1990). Необходимо отметить сближение представлений о родственниках больных, как о лицах, имеющих выраженные проблемы не только на психопатологическом (депрессивные расстройства), но также соматическом и психосоматическом уровне, в рамках различных концепций (концепции «созависимости» и «бремени семьи»).

Некоторые авторы рассматривают созависимость как психопатологию психотического уровня. В. В. Чирко, М. В. Демина, М. А. Винникова, М. А. Баринов определяют созависимость как разновидность реактивного психоза: «синдромологическое содержание данной психогении интерпретируется в качестве затяжной атипичной эндоформной депрессии с ведущей тревожно-депресонализационной симптоматикой и сверхценными паранойяльными включениями» (Чирко, Демина, 2005; Чирко [и др.], 2005). Отстаивая мнение о созависимости как психическом заболевании, авторы предложили описание симптомокомлекса, характерного для «созависимости», который включает в себя: деформацию, искажение и утаивание анамнестических сведений о ребенке, блокаду высших эмоций, пуэрилизм и элементы псевдодементности, легкую индуцируемость, легкость сверценного симптомообразования, нарушение критической оценки своего состояния и др. (Чирко [и др.], 2005).

Понимание клинических проявлений созависимости в качестве психопатологических синдромов, интегрирующих тревожно-деперсонализационные расстройства, позволяет рассматривать их в качестве объекта не только психокоррекционно-психотерапевтического, но и психофармако-терапевтического воздействия (Чирко, Демина, 2005).

Интересной представляется точка зрения S. A. Farmer. Автор предполагает, что поведенческие проявления созависимости в действительности являются манифестацией нарциссического расстройства. Созависимые воспринимают других как продолжение собственной личности, не считаясь с их правом на собственное мнение, и зачастую имеют нереалистичные ожидания в отношениях с окружающими (Farmer, 1999).

Определенный вклад в понимание феномена созависимости внесла В. Д. Москаленко, разработав концепцию параллелизма зависимости и созависимости. По мнению автора, созависимость – зеркальное отражение