Беспокойные дали - Сергей Аксентьев

Но ответ пришел. И какой ответ!

Профессор Воинов, автор книги, писал: «Неудача в военно-морской академии — это не повод для отчаяния. Надо продолжать работу, запускать экспериментальную установку, проводить опыты. А досадную осечку с академией нужно воспринимать критически и спокойно: всем некогда и никто не хочет брать на себя лишние хлопоты, заниматься дополнительными задачами, особенно если они лежат вне поля собственных интересов. Таких случаев в моей практике масса. Расстраиваться надо, однако носа вешать не следует, и шарахаться из стороны в сторону тоже. Если вы уверены в выбранном направлении работы, а оно, насколько я понял из письма, правильное, то решение поставленной задачи последует обязательно. Приезжайте. Обсудим и решим». В конце письма домашний адрес и телефон.

Пятница, ознакомившись с ответом профессора, был категоричен:

— Надо ехать немедленно. Правда, за свой счет. Конец года и весь командировочный лимит в училище выбран.

Вечером Платонов позвонил Воинову, и они договорились о встрече в одной из проблемных НИЛ МВТУ. Как пошутил на этот счет Ренат Константинович: «первый адов круг — замкнулся!». Через день Платонов улетел в Москву.

2

На проходной, для Платонова был уже выписан пропуск. Вахтер, чуткий на чужаков, долго изучал удостоверение личности и командировочное предписание Андрея. Неторопливо записывал в журнал фамилию, имя, отчество, откуда прибыл и к кому следует. Звонил в лабораторию и дотошно выспрашивал, именно ли Платонова Андрея Семеновича там ждут. Убедившись, что его, поймал пробегавшего через вертушку студента и озадачил парня: «Проведи-ка, мил человек, военного в 206-ю лабораторию к Воинову». Уже вслед прокричал: «Возвращайтесь не позднее указанного в пропуске срока и обязательно с отметкой завлаба об убытии!»

Пересекли заснеженный двор. Нырнули в приземистое кирпичное здание. Сопровождающий не задавал вопросов, Андрей не спрашивал. Он привык к подозрительности вахтеров и немногословию людей в режимных «конторах». Да и сам не любил праздного любопытства, считая, что всё нужное скажется в свое время, а ненужное, не относящееся к делу, знать незачем.

Попетляв по полутемным, прокуренным коридорам, Андрей и его сопровождающий юркнули под лестницу.

–У них тут два дня назад прорвало трубу отопления, — предупредил студент, — кругом полно воды. Идите за мной по лагам. Будьте осторожны, чтобы не оступиться.

Туннель уходил всё время вниз. Пахло морозной сыростью и гнилой капустой. Вдали маячил красноватый свет лампочки. Балансирование на скользких досках, наконец, кончилось, прямо по курсу неожиданно обозначился крохотный тамбур с неказистой дверью, обитой черным, заплесневелым дерматином. Сопровождающий громко постучал. Лязгнул засов. В глаза ударил неоновый, мертвенный свет. Платонов огляделся и увидел впечатляющую картину. Квадратная комната без окон с белеными каменными стенами и сводчатым потолком напоминала келью схимника. Две стены были заняты стеллажами из не струганных досок. Полки плотно забиты рулонами ватмана, коробками кинолент, деталями каких-то установок, кусками графита, отливочными формами, мотками проволоки и ещё бог знает чем. Стеллажи опирались на узкие столы-верстаки, на которых изящные осциллографы, электронные счетчики импульсов, хрупкие реторты, кинокамеры и фотоаппараты мирно соседствовали с мощными тисками, ножовками, молотками и прочими слесарными инструментами. В углу вызывающе белел прикрепленный к кульману ватман; в другом углу притулился книжный шкаф, вот-вот готовый лопнуть от переполнявшей его утробу научной литературы. У стены, напротив двери, стоял обширный двутумбовый стол с мощной столешницей. Стол был завален раскрытыми книгами, тетрадями, свитками осциллограмм. Рассеянный свет от настольной лампы с треснутым стеклянным колпаком молочного цвета четко очерчивал абрис склонившегося над рукописью сутулого человека в потертом драповом пальто и вислоухой ушанке на голове. У верстака слева лохматый парень в ватнике, уткнувшись в тубус осциллографа, что-то торопливо записывал в толстый гроссбух. У верстака справа пожилая женщина в накинутом на плечи пальто с облезлым лисьим воротником прокручивала киноленту на монтажном столике.

На прибывших никто не обратил внимания. Каждый продолжал заниматься своим делом.

— Геннадий Васильевич, к вам посетитель! — с порога объявил студент.

Человек в шапке поднял голову. Он был болезненно худ и производил впечатление не то выпивохи, в состоянии похмелья, не то сторожа дровяного склада ещё не отошедшего от ночного сна. Отрешенный взгляд усталых глаз в первый момент не выражал ничего. Потом в них начали проскакивать искорки любопытства: «откуда, мол, и кто?» При этом изможденное лицо медленно разглаживалось, приобретая черты вполне интеллигентные.

— Здравствуйте, Геннадий Васильевич, — направляясь к столу, как можно бодрее начал Платонов, — это я писал вам из Баку.

Профессор отложил авторучку, собрал в стопку исписанные листы и будничным тоном ответил:

— Очень приятно. Чем могу быть полезен?

Андрей пошарил вокруг глазами. Увидел свободный табурет, схватил его и, не ожидая приглашения, подсел к столу. Под пристальным взглядом хозяина этой научной богадельни он начал суетливо извлекать из папки, приготовленные для беседы бумаги. Они, как назло, не хотели извлекаться. Андрей нервно дернул заевшую молнию, но замок уперся накрепко «зажевав» застежку.

— Ну, зачем же так нервничать? Дайте-ка, я попробую, — по-свойски предложил профессор. — С этими «змеями» у меня свой метод борьбы.

Он достал из ящика стола небольшое шильце, маленькие щипчики и огрызок свечки. Ловко продел шило в замок, что-то там поправил, плавно потянул за язычок и молния с треском открылась. Потом маленькими щипчиками поджал губки замка, протер свечкой зацепы, пару раз открыл-закрыл застежку и, довольный результатами протянул папку владельцу.

— Теперь, я думаю, проблем не будет.

Хитровато подмигнув обескураженному Платонову, чудаковатый собеседник изрек:

— Так что все-таки волнует молодого человека?

Нелепая история с папкой перепутала в голове Андрея заготовленную речь и он, злясь на себя, на дурацкую молнию, на ироничного деда в лопоухой шапке, начал сбивчиво объяснять.

Воинов слушал, изредка делая пометки на четвертушке листа. Когда Платонов выдохся, профессор пододвинул к себе его бумаги. Внимательно прочитал план-проспект. В нескольких местах, поставил жирные вопросы. Потом пролистал отчет о выполненной научной работе. Отчет отложил в сторонку. Очередь дошла до схемы экспериментальной установки и методики проведения опытов. Пробежав их цепким взглядом, окликнул волосатика:

— Гриша, иди-ка, глянь. Ты у нас большой спец по экспериментам.

Гриша протиснулся между Андреем и профессором. Широкой ладонью расправил лист со схемой, сосредоточенно уставился на чертеж.

— Какая степень перерасширения у вас в потоке?— не отрываясь от чертежа, бросил он Платонову

— Двойка, — ответил тот.

— Для такой степени юбку надо укоротить, иначе скачки полезут в сопло, — безапелляционно заявил патлатый, — и снимать картину надо не так как предлагаете вы, а в проходящем свете, иначе ничего не увидите.

Он повернулся к Платонову. Поняв, что тот не уловил идеи, пояснил:

— Осветитель должен быть монохромный и узконаправленный. Его следует расположить за объектом так, чтобы лучи параллельным пучком проходили сквозь прозрачные боковые стенки сопла, а камеру установить с другой стороны, чтобы после фокусировки весь пучок точно падал в объектив. Для ваших задач мощность осветителя должна быть никак не меньше киловатта. Работать лучше с пленкой А-4 чувствительностью 800–1000 единиц. Так, Алла Сергеевна? — обратился он к женщине.

Подошла Алла Сергеевна, заглянула в схему:

— А чем вы собираетесь снимать? Процесс–то скоростной. Почти четыреста метров в секунду на выходе из сопла. Тут частота съемки должна быть на меньше двух–трех тысяч кадров в секунду.

Андрей растерялся.

— У нас есть авиационные киноаппараты АКС4 и КВ19А.

— Ну нет, — в один голос возразили патлатый Гриша и Алла Сергеевна, — с этими аппаратами здесь делать нечего.

— Вам нужно доставать, — авторитетно заявил Гриша, — скоростную кинокамеру СКС-1М. — А, ещё лучше — уточнила Алла Сергеевна, — ГЭДЭЭРовский «Пентацет-16».

— М-да! — почесал затылок Андрей, — а где мы эти камеры возьмем?

— Как где? — удивился Воинов, — у авиаторов. У вас целый Бакинский округ ПВО. А в Насосной под Сумгаитом мощный ремонтный завод. Мы недавно там одну работу закрыли по заказу пэвэошников. Съёмку вели на эти самые СКС. Я дам телефон главного инженера завода Сомова Леонида Ивановича. Позвоните, скажите от меня, передадите привет и изложите свою просьбу. Я думаю, он не откажет.