Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 1. На краю пропасти - Клавелл Джеймс

– Не знаю, но я займусь этим и выясню. – Горнт потушил сигарету. Пепельница была из сунского фарфора.[49] – Вы знакомы с Цу-янем?

– Встречался с ним пару раз. А что?

– Очень неплохой парень, хотя и входит в совет директоров «Струанз».

– Шанхаец?

– Да. Один из лучших. – Горнт поднял на него очень жесткий взгляд. – Не исключена возможность и дополнительной выгоды оттого, что вы будете иметь дело с нами, мистер Бартлетт. Насколько мне известно, финансы «Струанз» именно сейчас сильно рассредоточены. Данросс делает серьезную ставку на свой флот, в частности на два супербалкера, заказанных в Японии. Большая часть денег за первый из них должна быть выплачена в течение недели или около того. Ходят также серьезные слухи, что он собирается предложить условия приобретения «Эйшн пропертиз». Вы слышали об этой компании?

– Большой объем сделок по земельным участкам, недвижимость по всему Гонконгу.

– Это самая крупная компания, больше, чем его собственная «Кей-ай» – «Коулун инвестментс».

– «Коулун инвестментс» входит в «Струанз»? Я считал, что это отдельная компания.

– Официально – да, отдельная. Но Данросс – тайбань «Кей-ай»: тайбань у них всегда один.

– Всегда?

– Всегда. Это записано у них в уставе. Но Иэн переоценил свои возможности. Вскоре Благородный Дом может перестать быть таковым. У него сейчас очень мало наличности.

Бартлетт на секунду задумался.

– А почему вам не объединиться с другой компанией, скажем с «Эйшн пропертиз», и не поглотить «Струанз»? В Штатах я именно так бы и поступил, если бы не мог завладеть нужной мне компанией в одиночку.

– Вы именно это и собираетесь здесь проделать, мистер Бартлетт? – тут же спросил Горнт, сделав вид, что шокирован. – Завладеть «Струанз»?

– А что, это возможно?

Перед тем как ответить, Горнт внимательно посмотрел на потолок.

– Да, но вам потребуется партнер. Может, у вас это и получится с «Эйшн пропертиз», но я сомневаюсь. У их тайбаня, Джейсона Пламма, пороху не хватит. Вам нужны мы. Только у нас есть необходимые для этого проницательность, напористость, знания и желание. Тем не менее вам придется рисковать очень большой суммой денег. Наличными.

– Сколько?

Горнт открыто расхохотался:

– Я подумаю над этим. Сначала вы должны сказать, насколько серьезны ваши намерения.

– А если они серьезны, вы бы вошли в долю?

Горнт так же пристально посмотрел на него:

– Сначала мне нужно увериться, очень хорошо увериться в том, что ваши намерения серьезны. Не секрет, что я не выношу «Струанз» в целом и Иэна Данросса лично и хотел бы, чтобы их не существовало. Так что моя долговременная позиция вам уже известна. Вашей я не знаю. Пока.

– Предположим, мы овладеем «Струанз». Стоит ли игра свеч?

– О да, мистер Бартлетт. О да – да, это стоит того, – живо ответил Горнт, но потом его голос снова стал ледяным. – Но все же мне нужно знать, насколько серьезны ваши намерения.

– Я скажу об этом после встречи с Данроссом.

– Вы собираетесь предложить ему то же самое: вместе поглотить «Ротвелл-Горнт»?

– Моя цель, мистер Горнт, вывести «Пар-Кон» на международную арену. Возможно, вложить до тридцати миллионов долларов в целый ряд товаров, фабрик и складских помещений. Еще совсем недавно я даже и не слышал ни о «Струанз», ни о «Ротвелл-Горнт». Ни о вашей вражде.

– Очень хорошо, мистер Бартлетт, давайте на этом и остановимся. Что бы вы ни предприняли, это будет интересно. Будет интересно посмотреть, умеете ли вы держать нож.

Бартлетт непонимающе уставился на него.

– Это старинный китайский кулинарный термин, мистер Бартлетт. Вы умеете готовить?

– Нет.

– А я люблю это дело. Китайцы говорят, что очень важно правильно держать нож, что нельзя им пользоваться, пока этому не научишься. В противном случае можно порезаться и с самого начала все испортить. Вы не порежетесь?

– Держать нож, говорите? – ухмыльнулся Бартлетт. – Надо запомнить. Нет, готовить я не умею. Так и не пришлось научиться, а Кейси, черт возьми, тоже кулинар еще тот.

– Китайцы говорят, что ни одна цивилизация не сравнится с ними в трех искусствах: литературе, письме кистью и приготовлении пищи. Я склонен с ними согласиться. Вы любите вкусно поесть?

– Я нигде так вкусно не ел, как в одном ресторане под названием «Касале» на окраине Рима, на Виа Фламиниа.

– В таком случае хоть в этом наши мнения сходятся, мистер Бартлетт. «Касале» – один из моих любимых ресторанов.

– Туда меня однажды привела Кейси. Спагетти а-ля Аматриче, приготовленные аль денте, «на зуб», неразваренные, и бускетти[50] под бутылочку ледяного пива, а потом пикката[51] и еще пиво. Незабываемо.

Горнт улыбнулся:

– Может, отобедаете со мной, пока вы здесь? Могу тоже предложить а-ля Аматриче, думаю, что сравнение будет в мою пользу: готовится по тому же рецепту.

– С удовольствием.

– И бутылочку вальполичеллы[52] или великолепного тосканского вина.

– А я под пасту люблю пиво. Ледяное американское пиво из банки.

Горнт промолчал.

– Вы долго пробудете в Гонконге?

– Как получится, – не задумываясь, ответил Бартлетт.

– Прекрасно. Тогда поужинаем как-нибудь на следующей неделе? Во вторник или среду?

– Во вторник было бы замечательно, спасибо. Могу я взять с собой Кейси?

– Конечно. – Потом Горнт добавил, более категорично: – К тому времени вы, возможно, уже определитесь с тем, что собираетесь предпринять.

– А вы к тому времени поймете, умею ли я держать нож, – усмехнулся Бартлетт.

– Может быть. Но не забывайте об одном, мистер Бартлетт. Если мы когда-нибудь объединим наши силы для атаки на «Струанз» и начнем эту битву, выйти из нее без тяжелых потерь не будет уже никакой возможности. Действительно, очень тяжелых. Мне нужно быть уверенным. В конце концов, вы всегда можете уехать в США, чтобы зализать раны и вступить в бой когда-нибудь еще. Мы остаемся здесь, так что риски неравны.

– Но и добыча неравна. Вы получаете нечто бесценное, а для меня это не стоит и десяти центов. Вы станете Благородным Домом.

– Да, – произнес Горнт, прищурившись. Он потянулся, чтобы взять еще одну сигарету, а левой ногой нажал на потайную кнопку на полу под столом. – Давайте оставим все до втор…

Со щелчком включился интерком.

– Прошу прощения, мистер Горнт, мне перенести собрание совета директоров? – Это была его секретарша.

– Нет, – сказал Горнт. – Пусть подождут.

– Хорошо, сэр. Пришла мисс Рамуш. Вы не могли бы уделить ей несколько минут?

Горнт изобразил удивление.

– Минуточку. – Он взглянул на Бартлетта. – Мы закончили?

– Да. – Бартлетт тут же встал. – Договорились на вторник. Пусть до того времени все идет своим чередом. – Он повернулся, чтобы идти, но Горнт остановил его:

– Одну минуту, мистер Бартлетт. – А потом сказал в интерком: – Попросите ее зайти. – Выключив интерком, он встал. – Я рад, что мы с вами встретились.

Дверь отворилась, и вошла девушка. Ей было лет двадцать пять, и выглядела она впечатляюще: коротко остриженные черные волосы и миндалевидные глаза, несомненно, евразийка, одетая не по параду в линялые американские джинсы и рубашку.

– Привет, Квиллан, – сказала она с улыбкой, от которой в комнате стало теплее. По-английски она говорила с еле заметным американским акцентом. – Прошу простить за вторжение, только что вернулась из Бангкока и просто заскочила поздороваться.

– Рад, что ты зашла, Орланда. – Горнт улыбнулся Бартлетту, глядевшему на нее во все глаза. – Познакомься, это мистер Бартлетт из Америки. Орланда Рамуш.

– Привет, – сказал Бартлетт.

– Привет… О, Линк Бартлетт? Американский миллионер, который занимается контрабандой оружия? – усмехнулась она.