Ты дышишь солнцем (СИ) - "dadagi"

— Может и молод, но приду к вам уже через несколько месяцев, — грустно улыбнулся Том.

— Иди домой. Завтра допросим Гриндевальда, я не думаю, что ты выдержишь два заклинания такого уровня в один день, — уверенно произнес Бернард. — Директор Диппет в курсе, что ты помогаешь в министерстве, так что можешь действительно ехать домой. Думаю, сегодняшний герой Антонин Долохов тоже дома.

Том не мог сказать, что он устал. Скорее он чувствует себя опустошенным, даже потерянным, запутавшимся, застрявшим где-то между собой и воспоминаниями Альбуса Дамблдора. Поэтому он кивнул, соглашаясь с доводами Бернарда, и встал с жесткого стула.

— Я приду утром, если вы не против. А некоторые доказательства, хотя весьма условные, я пришлю с совой.

— На мое имя, пожалуйста, — кивнул Бернард. — Министр все еще пытается осознать, что его матушка не столько заботилась о маглорожденных, сколько возвращала долг человеку, который ее познакомил с мужем.

Том лишь хмыкнул. Да, они помогали Дамблдору из признательности. Том понимал, что значит толика тепла для людей, у которых нет ничего. Сейчас он готов пойти на все ради Долоховых, ведь они буквально отогрели его в своем тепле… И Том понимал, что совершит любые преступления, если этого потребует спасение Натали. Потому что именно ее слова, ее взгляд на мир, ее доброта, именно все это не позволило Тому стать кем-то вроде Дамблдора или Гриндевальда.

— Давай прогуляемся, — попросила Натали, когда они шли по Министерству.

— Тогда нам нужно взять для тебя дуэнью.

— Не надо, — возразила Натали, — уж если кому-то удается проводить ночь не в своей постели и сохранять при этом репутацию, то одну прогулку с нарушением правил, мы точно сможем скрыть.

Том даже остановился, удивленный ее словами. Но что-то внутри него тянуло его к ней. Он не хотел общества, не хотел нотаций Алексея, беспокойства Татьяны, тем более он не хотел ехать домой к Реддлам. Но быть с нею — лучшее лекарство. Они вышли из министерства, Том аппарировал.

— Где мы? — Натали пораженно замерла, осматривая пустой галечный пляж.

— Здесь тихо вплоть до июля, — грустно улыбнулся Том, — приютских детей вывозят сюда подышать морским воздухом.

Натали поняла что это, возможно, то самое место, где книжный Волдеморт спрятал свой крестраж. Наверное, где-то в этих скалах. Там, дальше, где берег резко поднимался вверх, в воду уходили почти отвесные скалы. Какая-то суровая природная красота. Видимо, это место действительно много значит для него.

Она первая шагнула к нему, обняла, потянулась губами к губам. И Том вновь поразился, насколько сильно может меняться обычно тихая и скромная девушка. Ветер трепал их одежду, где-то над головой кричали чайки, но для них все это было не важно. Они есть друг у друга и это главное.

Позже Том наколдовал плед, они спрятались от случайных взглядов за скалами, тихо разговаривая как о важном, так и о чем-то несущественном. Том первое время даже дышал через раз, настолько интимным был этот момент. Натали, словно желая откинуть в сторону все рамки приличия, села Тому на колени, уложив голову ему на плечо. Он осторожно обнимал девушку, постепенно забывая напряжение министерства, наконец-то перестав чувствовать себя Альбусом Дамблдором.

— А мы ведь похожи, — грустно произнес Том. — С Дамблдором. И похожи во многом, у нас даже цели одинаково эгоистичны. И я мог бы стать таким же, кто разменивает чужие жизни на собственные желания.

Натали, щекоча своим дыханием, возразила:

— Ты не можешь быть в этом абсолютно уверен.

— Почему нет? Я мог бы стать и кем-то похуже. Меня тоже… Раньше и меня не заботило, что на пути к цели придется кого-то убить. И что платой за жизнь является не менее абстрактная жизнь… Гриндевальд многих убил в ритуалах. И большая часть, судя по всему, проводилась здесь, в Великобритании. Я мог бы стать таким же.

— Но ведь не стал, — Натали подняла голову, заглядывая ему в глаза.

— Если бы… Тогда, ты еще сказала, что тебе лучше уйти, пока я не решил убрать и тебя с дороги. Я пошел в комнату своего предка и в тот день вполне мог стать причиной смерти девочки, которая в том туалете ревела.

— Но не стал, — улыбка у Натали была грустной.

Она вспомнила того Альбуса Дамблдора, который был ей знаком из книг. И она смотрела в эти глубокие зеленые глаза, обнимала парня за плечи и не могла поверить, что Том, ее Том, мог стать кем-то вроде книжного Волдеморта. Быть может, он несколько жесток. Но порой ее родители говорят более жестокие вещи. А он сомневается, старается не навредить, стать лучше. Улыбка ее стала уже не такой печальной:

— Но знаешь, все ведь зависит от твоего выбора. Возможно, Дамблдор когда-то тоже не желал никому навредить. Возможно, после смерти сестры он перестал так думать. А ты выбрал другой путь. Только ответь мне, пожалуйста: ты все еще мечтаешь о бессмертии?

— Нет, — Том легко поцеловал девушку и продолжил, - Ты ведь не мечтаешь о нем. Мне не нужна вечная жизнь, если нет тебя.

========== Глава 16. Мистер и миссис Реддл ==========

Это был прекрасный августовский день. Небо в редких росчерках облаков, теплый ветерок, сад был наполнен пьянящим ароматом роз. Гости прибывали нескончаемым потоком, многочисленные помощники сбились с ног, провожая их на места. Дом был новый, он сверкал своей новизной, яркой черепицей, свежестью отделки. Сад, выращенный явно с помощью магии, также был заметно молод. Столь явная новизна могла бы показаться неправильной для англичан, которые так ценят историю, но случай был особенный. Это был не просто новый дом. Это был дом для молодой семьи. И это был дом для молодого Рода.

Все говорили, что Том Реддл, молодой заместитель главы отдела Магического Правопорядка, может стать самым молодым министром магии. Если бы выборы проводили сейчас, то Реддла бы непременно выбрали просто потому что он молод, хорош собой и талантлив. Его часто видели рядом с Министром. Ходили упорные слухи, что он оказывает заметное влияние на политику страны уже сейчас. Его окружали богатые и влиятельные друзья, он умел подать себя и, кроме всего прочего, сам стремительно богател.

Говорили и о невесте. В основном называли школьным прозвищем. Фея Слизерина. Доброта и отзывчивость — это не самые распространенные качества среди слизеринцев, тем более в таком искреннем, неприкрытом проявлении. И подумать только — сестра Антонина Долохова, того самого, что победил Гриндевальда в прошлом году. Лучший друг жениха, но, как брат невесты, сейчас пропадает где-то в доме.

Кто-то говорил, что они не пара, вспоминая десятки поколений чистокровных магов у невесты и отца-магла у жениха. Судачили о магловском поместье, где живут родственники Тома. Шепотом говорили о размере приданого. С непониманием оборачивались на тех, кто восхищался красивой парой и их столь заметной влюбленностью. И хотя Тома несколько раздражали эти шепотки и пересуды, он уже не обращал на них внимания. Долоховы правы. Еще пара лет и все эти сплетники забудут о чистоте крови, воображаемом мезальянсе, призрачных выгодах.

Сейчас Том стоял у алтаря и заметно нервничал. Макс, выполняющий обязанности шафера, отчаянно сдерживал улыбку. После того Тома, что жесткой рукой распоряжается подчиненными, видеть его сегодня было непривычно.

— Я ровно завязал галстук? — опять обернулся Том.

— Да успокойся ты, — Макс вновь поправил ему галстук. — Ты же не на незнакомой девушке женишься.

— На любимой, — вздохнул Том. — Если бы на незнакомой, я бы с самого утра не изводил тебя вопросами.

— Значит, как расследовать крайне запутанное дело, отправить на пожизненное заключение в Азкабан вообще-то видного человека, так это не страшно, а как дождаться прихода невесты, то всех вокруг достанешь требованием проверить и без того идеально завязанный галстук…

— Перестань. Это другое. То — работа.

Гости уже расселись по местам, по проходу бежал Генри, прикрывая глаза ладонью. На недоумение Макса Мальсибер ответил просто: