Лишенцы в системе социальных отношений - Валуев Валерьевич

Ограничения касались практически всех сфер жизни лишенца — участия в общественной жизни, работы, службы в армии, социальных гарантий и льгот и т. д. Человек зачастую вместе с потерей избирательных прав терял перспективы служебного роста и надежды на реальное изменение своей жизни в лучшую сторону. Фактически лишенцы являлись в Советском государстве 1920-х — середины 1930-х гг. людьми «второго сорта», изгоями. Один из бывших лишенцев Ю. Елагин писал: «Категория „лишенцев“ среди советских граждан — это категория неполноценных граждан низшего разряда»[227]. Секретарь ВЦИК А. С. Киселев, рассуждая о необходимости более внимательного отношения к составлению списков граждан лишённых избирательных прав, признавал, что «даже временное пребывание на положении лишенца оказывается весьма тягостным для лиц, испытавших это состояние»[228].

Первым ощутимым последствием лишением избирательных прав было устранение человека от активного участия в общественно-политической жизни. Лицам, утратившим права голоса, был закрыт путь в комсомол и в коммунистическую партию. Кроме того, уже первые инструкции о проведении выборов требовали от избирательных комиссий строго следить за тем, чтобы лица лишённые избирательных прав не принимали участия в перевыборных собраниях. Поскольку на собраниях часто обсуждались вопросы, касавшиеся хозяйственной, культурной, общественной жизни местного населения, давались наказы вновь избираемым депутатам, отсутствие на этих форумах рассматривалось многими лишенцами как реальное отлучение от жизни своей деревни, предприятия и т. д. Попытки граждан, лишённых избирательных прав на перевыборные собрания были достаточно распространённым явлением. Для борьбы с ним в первый уголовный кодекс РСФСР, разработанный весной 1922 г. было внесено особое положение. Статья 104 гласила: «Участие в выборах в Советы лица, не имеющего на то законного права, карается принудительными работами на срок не ниже трёх месяцев»[229]. Данное деяние при этом было отнесено к «преступлениям против порядка управления». Эта статья сохранялась во всех последующих редакциях уголовного кодекса, принятых до второй половины 1930-х гг.

Постепенно, с начала 1920-х гг. лишенцам стали запрещать присутствовать не только на избирательных собраниях, но и на других значимых общественных мероприятиях. В 1927 г. гражданам лишенным избирательных прав было запрещено участвовать на общих собраниях (сходах) сельских жителей[230].

Для многих лишенцев, исключение их из активной общественной жизни было тяжёлым ударом. Одним из распространённых мотивов в жалобах и ходатайствах о восстановлении в избирательных правах, является желание человека вместе с полноправными гражданами участвовать в избирательных собраниях и иных общественно-политических мероприятиях. Так, житель местечка Рудня Исаак Басин в жалобе, поданной в Смоленскую уездную избирательную комиссию в октябре 1925 г., писал о том, что он недавно стал совершеннолетним и ему «представилась возможность поднять свою честную руку за трудящихся, поднять ту руку, которая служит для тех же трудящихся с 14-ти летнего… возраста, не считаясь временем и здоровьем»[231]. Однако он утратил эту возможность, поскольку был лишен избирательных прав как сын предпринимателя.

Несмотря на все запреты, лишенцы нередко пытались проникнуть на избирательные и иные собрания. Часто, в первые годы советской власти подобные попытки заканчивались серьёзными столкновениями. 25 сентября 1918 г. в Старинском волостном исполкоме Городокского уезда Западной области был созван волостной сход «для обсуждения нужд деревенской бедноты и взятия на учет хлеба». Кулаки, пришедшие на собрание «стали вести агитацию между собравшимися… гражданами, чтобы отказаться от избрания волостного комитета бедноты и от взятия на учёт хлеба». Представитель уездного исполкома и члены волостного исполкома предложили собравшимся «имеющим право участия в выборах перейти в другую комнату и предъявить свои мандаты от комитетов деревенской бедноты, дабы этим выяснить точное число имеющих право участвовать в выборах и лишить возможности принять участие в таковых кулаков». После этого кулаки «подняли шум и беспорядки и набросились на милиционера, пропускавшего бедняков в соседнюю комнату, обезоружили его и избили, а также избили делегированного агитатора и своих же членов исполкома. В тот же день об этих событиях узнали в уездном исполкоме, который дал предписание местным органам ЧК и милиции „немедленно выбыть в Старинскую волость, ликвидировать восстание кулаков и арестовать главарей и зачинщиков“»[232].

Порой лишенцы попадали на избирательные собрания и даже принимали участие в голосовании, пользуясь слабым контролем со стороны властей, а также из-за неразберихи возникавшей, когда менялся порядок организации выборов, после издания очередной инструкции. Как сообщалось в сводке ОГПУ о состоянии Смоленской губернии на 30 ноября 1925 г.: «имело место и то, что благодаря проведению выборов, с разбивкой избирательных участков на мелкие пункты, с целью приближения к населению, а отсюда — благодаря слабого наблюдения избирательных Комиссий, в выборах принимали участие и лица лишенные избирательных прав»[233].

Для того, чтобы попасть на выборное собрание лишенцы шли порой на самые разнообразные ухищрения. Так в перевыборную кампанию 1928–29 гг. в одной из деревень Кудрявцевского сельсовета Торопецкого района Западной области «лишенец Байков со всей семьей упорно не хотели оставить избирательное собрание, и в результате Байков не вышел, а залез на печку и, притаившись, остался на собрании до конца»[234]. Иногда, проникнув на собрание, лица лишённые права голоса вели себя достаточно активно, требуя возвращения утраченных прав или пытаясь высказаться по тем или иным вопросам. Такие действия не всегда заканчивались мирно. В кампанию 1928–29 гг. в том же Кудрявцевском сельсовете Торопецкого района произошёл следующий инцидент: «В Рокотовский избирательный участок явился лишенец Веселов (д. Маслово) и стал требовать предоставления ему голоса, последнему было отказано, на основании Конституции и предложено удалиться с собрания, но Веселов этому не подчинился и заявил, что тогда он разгонит собрание, делая при этом вид, что у него в кармане „наган“: угрожал Уполномоченному Райизбиркома. Веселов был арестован и доставлен в распоряжение Уполномоченного ОГПУ»[235]. В директивных материалах, посвященных организации перевыборов советов Западной области в 1934 г., отмечалось: «Надо добиться того, чтобы на отчётные и избирательные собрания Советов не пролез ни один лишенец»[236].

Ограничения в общественной жизни для лишенцев не исчерпывались только запретом на участие в собраниях. Человек, лишаемый избирательных прав, изгонялся из любых общественных организаций. Таким лицам запрещалось состоять в профсоюзах. Это положение существовало с первых месяцев советской власти, но окончательно было сформулировано и закреплено в конце 1920-х гг. Специальное разъяснение ВЦСПС от 14 марта 1929 г., посвященное данному вопросу гласило: «Лица, лишенные избирательных прав сохраняют союзное членство в течение одного года с момента лишения их прав, если они возбудили ходатайство о восстановлении их в избирательных правах… В случае разрешения вопроса о лишении их избирательных прав последней инстанцией (ЦИК Союзной Республики) до истечения годичного срока лишенные избирательных прав после этого исключаются из членов союза»[237].

Лишение избирательных прав влекло за собой часто не только исключение из профсоюза, но и фактический запрет на участие в любых общественных объединениях, таких как добровольные пожарные общества, спортивные клубы, охотничьи организации и т. д. До второй половины 1920-х гг. советское законодательство не связывало членство гражданина в тех или иных общественных организациях с наличием у него избирательных прав. Впервые этот мотив прозвучал в «Положении об обществах и союзах, не преследующих целей извлечения прибыли», утвержденном ВЦИК и СНК РСФСР 5 февраля 1928 г. По нему выборные должности в обществах и союзах могли занимать только лица обладающие избирательными правами[238]. Это установление было сохранено и в новой редакции «Положения о добровольных обществах» от 30 августа 1930 г.[239]. 10 июля 1932 г. ВЦИК и СНК РСФСР утвердили третье по счёту «Положение о добровольных обществах и союзах». По нему лишенцам вообще закрывался доступ в любые добровольные общества и союзы. Теперь не только руководители, но и рядовые члены подобных организаций должны были обладать избирательными правами[240].