Нефритовая лошадь Пржевальского - Людмила Львовна Горелик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Утром, не объясняя подробностей – куда и зачем, – она сказала Маше с Юрой, что уходит надолго. Они переглянулись и не стали ни возражать, ни спрашивать. Вообще отношения между Лелей и Кондрашовыми как-то охладились. Даже кот Буник, раньше вполне лояльный, не ласкался к ней, а, напротив, выворачивал свою лобастую голову из-под ее руки, если пыталась погладить.
Елена Семеновна решила не сдаваться и не падать духом. Она потеряла, она и найдет. Выйдя из дома, бодро зашагала в сторону Боровиков. В школьные годы отличница Леля Шварц каждое лето отдыхала в пионерском лагере и была бессменным председателем отряда при игре в «Зарницу». Ребят учили ориентироваться на местности, а Леля была прекрасной ученицей. Так что она не терялась в лесу. Хотя вчера ехали с Потаповым на машине, дорогу она запомнила.
Солнце встало еще невысоко, однако уже припекало. Утренний лес был пока прохладен, пахло хвоей, подвядшей травой. Она прошла мимо колодца. Боровики остались слева… Значит, бункер где-то здесь. Вот оно, дерево, окруженное насыпью у корня, неровная дырка сверху… Вход в этот бункер найдется, если дерево обойти. Шварц так и сделала. Вход в бункер заграждала натянутая между деревьями веревка с табличкой «Вход запрещен». Это уже полицейские, значит, повесили – оградили место нахождения трупа. Ну что ж, ей туда и не надо, Коли там нет, вчера уже убедились. Она идет осматривать второй бункер, тот, что за деревней, – который не осмотрели вчера.
Елена Семеновна хотела было обогнуть деревню, но остановилась подумать. Кузьмич вчера говорил, что бункер с той стороны деревни, за полянкой, но точного места не указал… «Найду ли? – подумала она. – Эти бункеры такие незаметные!» И решила зайти в деревню – может, Кузьмич проводит. Или, во всяком случае, объяснит получше, как найти.
Вышла к деревне и увидела странное, печальное зрелище. Вчера Леля пришла сюда слишком возбужденной, ведь они с Потаповым только что нашли труп. Поэтому впечатления были смазанными. Теперь же вид обширного пожарища с двумя красивыми домами с краю показался удручающе печальным… И ведь один из двух домов опустел… Будут ли в нем жить родственники Натальи Ивановны? Похоже, на всю деревню остались только Кузьмич с женой.
Путь Елены Семеновны шел мимо дома, где вчера она выступала как понятая при обыске. Возле калитки опять стояла полицейская машина. Приехали, убийство расследуют. «Все равно ведь не найдут убийцу… Лучше б пропажей ребенка занялись!» – сердито подумала Шварц. Она была сосредоточена на поисках Коли, и убийство ее не очень интересовало. У Дондуковых калитка распахнута. Веселым шумным комком кинулся ей под ноги Дунай, он уже считал ее хорошей знакомой. Елена Семеновна ласково погладила пса: как все-таки собака украшает жизнь! А она опять с собой угощения не взяла. Забывчивая какая стала – это стресс повлиял…
Возле розового куста под окном возился Кузьмич. Он эту розу окапывал и привязывал одновременно. Поздоровались уже привычно, старик не удивился ее приходу.
– Это недалеко, рядом тут, – говорил он, опираясь о калитку. – А вы что, вчера так и не дошли? Я думал, вы уж посмотрели, а то б сам проверил. Да вряд ли ребенок там, конечно, но все ж подойти надо – какая-никакая, а надежда.
– Да… – согласилась Елена Семеновна. – Посмотреть надо. – И добавила: – Как жалко деревню! Дома здесь такие красивые. Ваш особенно, но и… – она запнулась (как сказать – убитой?). – Натальи Ивановны тоже очень красивый.
– Жалко, – согласился Кузьмич. – Пять домов сгорели! Я думаю, что поджог это – уж больно поздно, среди ночи уже, загорелось. Кто ж это ночью будет по чужой деревне гулять и нечаянно спичку бросит? Хоть наши дома отстояли, слава богу. Здесь ведь и Пржевальский бывал! Именно что в наших домах! Мой дом управляющий его для себя построил, здесь и жил. А рядом, Ивановны дом, – мельника и столяра на всю округу известного. С мельником этим Пржевальский на охоту часто ходил, дома у него бывал. К управляющему тоже заходил, по делам. Вот и выходит, что наши дома знаменитые!
А к бункеру, что второй, дорога легкая. Выйдете за тот лесок и в сторону Старых Дворов по дорожке песчаной идите. А как к деревне будете уже подходить, березу большую увидите, возле нее и сверните. По тропе пройдете, там и бункер под сосной!
Путь оказался и впрямь легкоузнаваемым. Вскоре стала видна в отдалении деревня Старые Дворы – домов пять-шесть, сбившихся в кучу. А вот и береза, про которую Кузьмич говорил. Она пошла влево от дерева по тропке и вскоре увидела замшелую сосну, к которой лепился какой-то вроде большой, высокий муравейник. При ближайшем рассмотрении «муравейник» оказался забетонированным. В него вел проем прямо возле древесного ствола.
Возле входа Шварц остановилась, чтобы снять с плеч рюкзак – там у нее имелся фонарик.
Вспомнив, как это делал вчера Потапов, едва шагнув в проем, она остановилась осмотреться. Осветила фонариком один угол, потом другой… И вздрогнула от страшного дежавю: в углу лежало человеческое тело! Опять труп?! Она застыла, захотелось закрыть лицо руками, однако Леля была сильной, она преодолела себя и продолжала светить. Потом сделала маленький шаг к телу. И вдруг оно зашевелилось, стало подниматься на локте… Это был некто худенький, непонятны были его очертания под тряпьем… Ребенок?
– Коля! – закричала тетя Леля и, забыв страх, кинулась в освещенный угол. И в ужасе отшатнулась, увидев седые космы, висящие вдоль лица.
– Ты хто? Ты чевой-то меня будишь?
Непонятное существо, худая маленькая ведьма поднималась с пола. Под ней было навалено какое-то тряпье, но, приглядевшись, Шварц поняла, что это большие лопухи. Видимо, эта страшная женщина набросала их на пол и, устроившись на них, заснула…
– Ты чевой-то в лицо светишь? Опусти фонарь! Мне на тебя смотреть неудобно!
Елена Семеновна автоматически сдвинула фонарь вниз. Стал виден земляной пол, засыпанный увядшими лопухами.
Женщина между тем поднялась на ноги.
– А я тут прилегла отдохнуть, тут не жарко… Я не бомжиха! У меня изба своя есть в Старых Дворах! Но тут прохладней. Здесь иногда люблю отдохнуть. Валя я! Меня здесь
