Королева Ойкумены - Генри Олди

– Последнее, – Тераучи начал вставать, чем привел Регину в полный восторг. Процесс был грандиозней вспышки сверхновой. – Представьте себе, что гусенка с рождения выращивали в кувшине. Он вырос в огромного гуся, заполнив весь кувшин. Как освободить гуся, не разбивая кувшин?

– Понятия не имею, – честно ответила Регина.

– Когда узнаете, приходите. В любое время.

И Тераучи Оэ покинул павильон Шести Сомнений.

«Он псих, – Регина глядела вслед старику. После ухода Тераучи она надеялась допить чай, оставшийся в заварнике. Словно это могло чем-то помочь. – Точно, он псих. А я – гусь. Сижу в кувшине, голова наружу. Нельзя даже в сторонку отойти, спрятаться, избавиться от чужого присутствия. Общежитие, столовая, душевая… Кажется, я знаю ответ. Гусю надо срочно брать билет до Ларгитаса. Иначе начинят яблоками – и привет, дурдом. В конце концов, анестезиолог – чудесная профессия…»

Чай слегка горчил. Перестоял, что ли?

IV

Ужин прошел в теплой дружественной обстановке. В смысле, все сидят рядом, локоть к локтю, и молча жуют; а ноги быстро затекают и скоро отвалятся. Как ни странно, отсутствие застольных разговоров сейчас вполне устраивало Регину. Из головы не шла беседа с великаном Тераучи, а главное, дурацкий гусь в кувшине.

И как прикажете его оттуда извлекать?

Она даже не заметила, что взяла на ужин. И на вкус внимания не обратила. Кусочки снеди раз за разом шлепались обратно в плошку; Регина, занятая спасением гуся, машинально брала их палочками по-новой и совала в рот, иногда промахиваясь.

– До полуночи – свобода! – радуясь, возвестила Юсико, едва они вышли из столовой. – Съездим в город?

Регина взглянула на браслет-татуировку. Половина седьмого. Конец лета, темнеет поздно – впереди куча времени. Да и ночной город хорошо бы посмотреть…

Тоненько запиликал сигнал вызова.

– Ой, извини! Совсем забыла. Это Линда с Гюйсом, мои друзья. Я обещала с ними встретиться после ужина. Давай завтра?

– Давай. Ну, пока!

Оставшись одна, Регина поспешила нажать сенсор приема.

– Ри, ты где?

– Возле столовой.

– Давай к центральному входу. Мы такси вызвали…

Опасаясь заблудиться, Регина вошла в местный вирт. Скачать карту храмовой территории. Зафиксировать свое местоположение. Задать режим целеуказания. Теперь в путь – по лабиринту здешних тропинок.

– Где ты пропадаешь?! – Линда встретила ее упреками. После горе-спарринга с оравой сякконцев младший инспектор службы Т-безопасности жаждала реванша, и готова была раздраконить любого, кто подвернется под руку. – Я уже закисла тебя ждать!

– Извини, Ли, я тебе не гусь. У меня крыльев нету.

– Гусь? При чем тут гусь?

Глядя на их перепалку, Гюйс с пониманием хмыкнул.

– Садись в машину, копуха!

На стоянке их ждал компактный аэромоб, похожий на сердитого жука, выкрашенного серебрянкой.

– К зоопарку! – скомандовала Линда, забираясь внутрь. И тут же забыла о водителе: – Ну, рассказывай! Он с тобой беседовал?

– Ага.

– О чем?

Регина вдруг поняла, что не знает, как ответить на вопрос подруги.

– Спрашивал, зачем мне храмовое образование. Про это излагал… про шестерение, – Линда кивнула: похоже, Гюйс успел ее просветить. – Чай мне заваривал…

– Тебе?

– Мне?

– Вкусный чай?

– Оригинальный…

– Значит, принял?

– Не знаю. Он ничего не сказал.

– Еще не принял, – вмешался Гюйс. – Когда зачислят, Старик обязательно скажет. Что он тебе в чай клал?

– Лепестки. Ягодки, корешки. Три сорта чаю.

– И всё? Маловато.

– Еще веточки какие-то. И пыльца.

– Пыльца – это да. Это вдохновляет. Гордись.

– Особый состав, да? Храмовый секрет?

Гюйс ухмыльнулся самым наглым образом:

– Секрет. Развлекается Старик. Каждому наособицу подбирает. Я так думаю, что от фонаря. Зато потом вся Ойкумена сплетничает: тайный рецепт! Дар мастера! Дух возвышает, сознание проясняет, таланты активизирует… И для печени полезно, если злоупотребляешь. А Старик втихаря смеется. У него чувств юмора штуки три, не меньше. Он у тебя про гуся спрашивал?

– Да. А откуда…

– Он у всех про гуся спрашивает.

– Так что, можно не отвечать? Ну, если у всех?

– Можно. Можно вообще сразу домой лететь. А если хочешь остаться – ищи ответ.

– Что за гусь? – заинтересовалась Линда.

Гюйс принялся объяснять. Регина его не слушала. Гусь в кувшине вновь завладел ее мыслями. Как же его вытащить? Размягчить кувшин кварковым излучателем малой мощности – и вывернуть наизнанку? Нет, гусь тогда сдохнет. Это без вариантов. Теорию туннельных переходов на кварковом уровне Регина помнила слабо. Но в том, что ни одно существо при кварковой трансформации не выживет, не сомневалась. Был какой-то хитрый фокус в пространственной топологии…

– Прибыли!

Зоопарк работал круглосуточно. Его окружал такой же игрушечный заборчик, как и территорию Храма № 3. И ворота похожи – только ниже и с турникетом. Сходство неприятно поразило Регину. Зверей что, тоже после ужина из вольеров выпускают? До полуночи? Гюйс сунул кредитку в приемную щель, трижды коснулся сенсора и махнул рукой – совсем как дежурный по общежитию – «За мной!»

Защитное поле вольеров было идеально прозрачным. Казалось, зверей ничто не удерживает, и они остаются на обжитых местах лишь в силу привычки. Слева от центральной аллеи, меж скал, обросших лишайником, бродил мантикор. При виде посетителей он злобно оскалился, хлеща себя хвостом по бокам. Вместо кисточки хвост на конце был украшен жалом. Шерсть льва-скорпиона отливала багрянцем, в косматой гриве рдели алые угли. Складывалось впечатление, что мантикор (раз с гривой – значит, самец) искупался в свежей крови, и теперь она неравномерно подсыхает на его шкуре. С треском распахнулись перепончатые крылья. Чудовище взмыло метров на пять и, лихо спланировав, скрылось за нагромождением валунов цвета густой киновари.

«Ну да, – оценила Регина. – Тут ему самое место. Есть, где укрыться в засаде…»

Справа на деревьях расселся целый выводок гарпий. Крючковатые клювы – как у грифов-стервятников – нелепо смотрелись на почти человеческих лицах. Вид гарпии имели хмурый, напоминая толпу репортеров, слетевшихся к несостоявшейся сенсации.

«Почему они не рвутся на свободу? Смирились?»

На месте вольеров Регине представились ряды кувшинов. В каждом томился гусь-исполин. С защитным полем проще: выключил – обождал, пока пленник сбежит – включил снова. И зверь свободен, и вольер цел. Есть ли технологии, позволяющие переводить вещество в энергию и обратно, восстанавливая первоначальную структуру? В свое время много шумели о таких разработках, ведущихся на базе трансформации антисов, но потом всё заглохло.

Не вышло? Засекретили?

«Использовать РПТ-маневр? Для разрыва пространственной ткани стенки кувшина. Разогнать до субсвета – чтоб наверняка… Нет, не годится. Если разогнать кувшин, гусь перенесется в другую точку пространства, как и был – в кувшине. А одного гуся внутри кувшина никак не разогнать до субсвета…»

Пейзаж менялся, словно посетители переходили из одной климатической зоны в другую. Красные скалы – убежище мантикора – сошли на нет, сменились бурым песчаником. Из него, остатками волос на бугристой плеши старца, торчали редкие колючки.

– «Василиск пустынный», – вслух прочла Линда. – Ну и где же он?

Гюйс пожал плечами:

– Не видите? И я не вижу. Но он там есть. Маскируется.

Они проторчали у вольера минут десять, в тщетной надежде, что василиск себя выдаст. Ага, держи карман шире! Даже на ментальном уровне хтон не подавал никаких признаков жизни. То ли мозгов не имел, то ли умело скрывал их от любопытных.

– Дурят нас сякконцы! – заявила наконец Линда. – Вольер-то пустой!

Уходя, Регина краем глаза уловила движение. Песчаник пошел рябью, как озеро под ветром. Она обернулась, но пейзаж вновь застыл. И не понять: вправду что-то шевельнулось, или обман зрения?

Следующий вольер был огромен. Черные утесы, на уступах – борода кедрового стланика; внизу журчит ручей, а на одной из вершин изваянием застыл…

– Дракон!

– Красавец…

Точеная, будто лаковая морда. Аккуратные рожки, шипы гребня. Сложенные крылья отливали радугой, напоминая темный перламутр. Дракон глядел вдаль, не обращая внимания на людей.

Мы в разных реальностях, подумала Регина. Дело не в том, что он в вольере, а я – на свободе. Вольер, свобода – фикции… В университете она целый семестр посещала факультатив, посвященный проблемам эффекта Вейса – иначе говоря, вторичной реальности, открывающейся телепату «под шелухой». На факультатив ходили редкие студенты, в основном из тех, кто – сейчас Регина могла признаться себе в этом – был в детстве «ушиблен» позорным сравнением менталов с недолюдьми-энергетами, или, что еще хуже, помпилианскими рабами. Там и выяснилось, что рабы на космической галере, отдавая кораблю энергию своей свободы, сталкиваются во вторичной реальности с монстрами типа сякконского дракона или мантикора. Брамайны-толкачи, разгоняя грузовой звездолет или питая собой энергоресурс завода, вполне могли встретить «под шелухой» шестирукого десятиглавца, желающего подзакусить смельчаками. А уж хищная флуктуация континуума виделась им и вовсе кошмаром, не поддающимся описанию. Лекторша в красках расписывала, какими чудовищами населена вторичная реальность для «эников-беников», слушатели охали, и Регина всякий раз искренне радовалась, что судьба миловала ее от таких страстей.