Солнце в зените - Шэрон Кей Пенман

Нет, он не раскрыл историю Нелл во всей ее полноте. Уже за это нам стоит быть благодарными. Но он достаточно сказал, чтобы разжечь в Джордже любопытство, заявив, что тот может спросить у епископа Стиллингтона о Нелл Батлер и обо мне. Конечно, Джордж не терял времени, так и поступив. Он отправился к Стиллингтону со своими подозрениями и несколькими очень неудобными вопросами'.

'Ты же утверждаешь, что Стиллингтон ему не рассказал!'

'Не думаю, чтобы он так сделал. Святой отец утверждает, что он молчал, и я склонен ему поверить. Но он также говорит, что оказался захвачен врасплох, и мог лишь отрицать слышанное когда-либо о Нелл Батлер. Неумелая ложь, которую Джордж мог бы достаточно легко опровергнуть, - отношения Стиллингтона с семьей Нелл насчитывают почти тридцать лет'. При этих словах Эдвард сморщился, а затем добавил: 'Со всеми его недостатками, Джордж совсем не глуп. Он вполне способен сделать естественное умозаключение, что Стиллингтон был неискренен в вопросе о знакомстве с Нелл Батлер, а значит, имел на это вескую причину. Он также способен, наткнувшись на истину или ее большой фрагмент, стать опасным'.

'Ты подразумеваешь, что Джордж может прийти к выводу о заключении между тобой и Нелл Батлер тайного брака?' - спросила Елизавета.

Эдвард пожал плечами, устало ответив: 'О чем еще ему думать?'

На миг Елизавета забыла, как сильно нуждается в нем. 'Да', - язвительно подтвердила она. 'Могу понять образ его мыслей. Твои прошлые достижения естественно наводят на подобные предположения, разве не так?'

От данных слов Эдвард резко вскинул голову, его глаза были голубыми и загадочными, напоминающими небо летом, отчего Елизавета настроилась на колкий сарказм и насмешку, которыми он владел в совершенстве. Но вместо этого король усмехнулся.

'Да', - уступил он. 'Думаю, что наводят'.

Елизавета покачнулась, отпрянув от Эдварда, словно он ее ударил. 'Будь ты проклят', - беспомощно произнесла она и, отвернувшись, спрятала голову в подушке. 'Будь ты проклят, Нед, будь ты проклят!'

Он не обиделся, и Елизавета смутно поняла - почему. Эдвард победил. Она заявила, что никогда его не простит, но, в действительности, между ними ничего не изменится. Они продолжат жить, как раньше. Ей придется делить с ним ложе, вынашивать его детей, и, самое худшее заключается в том, что подобное будет происходить не по причине отсутствия у нее другого выбора. Худшее в том, подумала Елизавета, что она хотела, дабы так происходило.

Именно это понимание заставило ее ресницы распахнуться на него, сказать с неожиданным ядом в голосе: 'Нелл Батлер должна была оказаться самой непроходимой дурой во всем христианском мире! На ее месте я бы никогда не промолчала, никогда!'

Елизавета надеялась причинить Эдварду боль, но увидела, что ее старание пошло прахом. 'Ни секунды в этом не сомневаюсь, любимая',- холодно ответил он.

Елизавета снова попыталась выпрямиться, начав подниматься. Пока она это делала, ее взгляд упал на собственную свадебную ленту, расшитую сверкающими золотом и изумрудами, сочетающимися по цвету с оттенком глаз владелицы. Елизавета воззрилась на нее, сжав в ладони, будто она была талисманом. Потом женщина подняла голову и заявила кажущимся от этого угрожающим жестко контролируемым голосом: 'Что до меня, я являюсь твоей законной супругой и королевой, и моему сыну по праву рождения принадлежит корона. Так как он и твой сын, Нед, то именно тебе следует защищать данное право. Хотелось бы услышать от тебя, как ты намереваешься действовать?'

Он оттолкнул кресло назад, резко вскочив на ноги. 'Не понимаю, как у Джорджа может оказаться нечто большее, нежели подозрения?' - ответил Эдвард, наталкивая на мысль о тщательности выбираемых им слов.

'Нед, я не глупа, поэтому не надо обращаться со мной, как с идиоткой! Я знаю твоего брата, знаю образ его мыслей. Ему не нужны доказательства. С Джорджа довольно и простого подозрения'.

Он отошел от кровати, направившись к камину. Елизавета последовала за ним, схватив за руку, чтобы ему пришлось посмотреть ей в глаза.

'Ты не можешь оставить его в живых, Нед. Сам знаешь - не можешь. Не существует иного пути заставить Джорджа замолчать. Раньше или позже он начнет вещать, отыскав желающих его послушать. Еще остались верные Ланкастерам люди, те, кто глядит на Тюдоров, как на последних носителей ланкастерской крови. Считаешь, они не воспользуются Джорджем? Подумай, Нед, подумай! Что будет с Бесс? Как ей стать королевой Франции, если когда-нибудь выяснится, что она рождена вне брака? А наши сыновья... Что с ними будет?'

Елизавета замолчала, ее глаза напряженно исследовали лицо Эдварда. Потом рука женщины соскользнула с мужней, и она отступила назад. 'Но ты уже это знаешь', - медленно заключила она. 'Конечно, знаешь'.

Эдвард все еще молчал. Внезапно на его щеке дернулся мускул, что, как помнила Елизавета, являлось признаком крайнего напряжения.

'Ты не ответил мне, Нед. Что будет с нашими сыновьями? Чуть раньше этим вечером ты поклялся, что не позволишь Джорджу причинить им вред, что не позволишь ему предъявить требования на корону. Ты должен ответить мне, Нед, ответить, если действительно собираешься сделать это'.

'Да', - произнес Эдвард. 'Да, собираюсь'.

Глава двенадцатая

Вестминстер, октябрь 1477 года

В комнатах Эдварда от выжигающего глаза дыма плыл туман, а от смеха мерещился скрип. В неясном свете пылающих на стенах факелов сновали разносящие еду и напитки слуги. Большую часть дня моросил промозглый осенний дождь, но внутри помещения стоял гнетущий и спертый жар. Несколькими минутами ранее к Монаршей набережной привязали лодку Ричарда, и, изнемогая от затхлого воздуха, он уже чувствовал головокружение и нехватку свежести. Помимо значительного шума, его ощущения вмиг оказались осаждены множеством перебивающих друг друга запахов: горящих тисовых бревен, разлитого эля, собак, разогретых человеческих тел и мускусного аромата пудровых духов.

В течение нескольких секунд никем не