Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков Том 2 - Андрей Болотов

 Город сей принадлежал и тогда к губернии Московской и отстоял от Москвы 62 версты. Он имел положение свое посреди глубокой, ровной и обширное долины, окруженной вдали высокими горами.

 Окружностью своею казался он не гораздо велик, но имел довольно жила и церквей около десяти, из которых некоторые были каменные и довольно изрядные. Из прочих же зданий мало было в нем каменных хороших и знаменитых, а большая часть была деревянные, очень, очень посредственные, ограждающие узкие, не слишком порядочные и по причине низкого положения очень грязные улицы. Две реки, Яхрома и Нетека стекаются в сем месте и протекают чрез сей город.

 Кроме сего, видна была в правой стороне старинная и построенная при подошве довольно высокой горы земляная и довольно просторная крепостца; также находился тут и мужеской Борисоглебский монастырь, окруженный каменною оградою.

 Как город сей принадлежал к числу старинных российских городов и основан был слишком за 600 лет до того времени, то, подъезжая, взирал я с особливым любопытством на все окрестности его, и на реку, текущую чрез сию равнину, и вспомнив все, что мне о сем городе из истории било известно, с никаким чувствием сам себе говорил:

 «Вон, тамо, и верно в сем месте расположено было и стояло некогда войско несчастного изгнанца из Киева, великого князя Георгия, сына Владимира Мономаха, и тамо–то, находясь с супругою своею на брегах сей реки Яхромы, обрадован он был рождением сына своего Димитрия, и в достопамятность происшествия сего даль он повеление о построении в этом месте сего города, и назвал оный его именем.

 «Вот! далее говорил я: и ты, селение, ныне так маловажное, было некогда обиталищем и даже столицею некоторых князей российских, из коих иные даже великими назывались! и ты претерпело также многие беды и напасти и видело многие несчастия.

 «Не успело ты еще так сказать обострожиться, как первый владелец твой, рожденный на сих местах, владычествуя над тобою, принужден уже был вести войну с враждебным Святославом, князем Черниговским и видеть все сие свое обиталище от него выжженным.

 «Лет со сто после того славной Батый, князь татарской, при нашествии своем на Россию разорил тебя на ряду с прочими городами, а чрез 50 лет после того Дюдень, другой татарский князь и нечестивец, опустошил и разорил тебя до основания; а за 150 лет до сего претерпели жители твои толикое зло от поветрия морского, что целых два года все храмы твои были без службы божественной.

 «Вот сколько несчастий претерпел и ты в древности, но за то с того времени был уже ты во всегдашнем покое и оставалось тебе только богатеть и процветать с каждым годом отчасу более»…

 И в самом деле город сей как ни мал был, но довольно славился своими промыслами и торгами и находилось в оном множество фабрик и заводов.

 Из первых в особливости знамениты были мишурные и позументный, коих количество в городе и уезде простиралось до 100; а из заводов в особливости славился заведенной, за 3 года до того в сельце Вербильцове, фарфоровый аглинским купцом Гарнером, которой после сделался так знаменит, что делаемая на оном посуда в доброте малым чем уступала саксонской и во всей России вошла в употребление.

 Кроме промыслов и торговли разными продуктами, в особливости славился сей город произведением великого множеству репчатого лука, которым засиживались превеликие огороды и производилась немалая торговля.

 Впрочем рассказывали мне жители, что находились в нем многие купцы, имеющие великой капитал, простирающийся до несколько десятков тысяч. чего бы по невзрачности и необширности сего города, не имеющего в себе и 2 тысяч жителей, и ожидать было не можно.

 Как в сей город приехали мы еще очень рано, то не хотелось мне в нем остановиться ночевать; почему, искупивши что нам было надобно, и снабдив себя овсом, продолжали мы свой путь далее, спеша доехать ночевать до села Орудьева, отстоящего от Дмитрова верст десять.

 На дороге до сего села не было ни одного жила, кроме одной деревушки в стороне, до которого места езда была все дмитровским долом или болотом, простирающимся в длину на несколько десятков верст, и дорога была песчана и наполнена множеством гатей.

 На сие достопамятное место не мог я смотреть без сожаления, что оно не осушено было лучше тогдашнего, ибо хотя на нем и росла трава, однако худо; а могло бы все сие обширное место превращено быть в наипрекраснейшие и величайшие луга и приносить государю гораздо более дохода, ибо оное и при нынешнем худом своем состоянии отдавалось из казны в наем за 2,000 р. ежегодно.

 Поровняясь против помянутой в стороне лежащее деревушки, поднялись мы на гору и поехали опять высокими местами. Однако дорога все еще была песчана и не такова весела, как прежде.

 Мы принуждены были ехать все перелесками, покуда приехали наконец в село Орудьево, к которому мы по отлогое горе спустились.

 Мы приехали в него уже ночью, и для того остановились тут ночевать. Я проводил весь вечер в разговорах с хозяином о экономических материях, и слышал многие недостатки в тамошней экономии, которые могли с малым трудом исправлены быть.

 Ночевавши в помянутом селе, отправились мы 3–го числа далее. Дорога и местоположения становились отчасу отменное; сперва ехали мы чрез обширное болото помостам и гатям, при конце которого находился монастырь, а там горами и песками, и все уже более лесом.

 Первое селение наехали мы отъехавши верст шесть: это была деревня Жукова, ничем не знаменитая.

 Отсюда ехали мы все большим лесом, где дорога была хотя ровная, но песчана, а местами мостиста и грязна даже до деревни Васиной, отстоящей 7 верст от Жуковой.

 Сей переезд был очень скучен, а притом и не безопасен: ворам было тут наиудобнейшее место водиться, да и самая деревня сия окружена была лесом, которым и после надобно было верст 5 ехать; однако в сей раз не видали мы никого, как ни посматривали по всем сторонам, проезжая сумнительный лес сей.

 Тут доехали мы до границ Кашинскаго уезда, который отделялся от Дмитровскаго рекою Дубною, на берегу которой в Кашинском уже уезде сидела немалая деревня Вотря, где приткнулся углом и Суздальской уезд.

 Хотя было еще несколько рановато, однако мы, переправившись тут на плоту чрез помянутую реку, остановились кормить лошадей и обедать, и я тут чуть было не покинул хромавшую нашенскую лошадь.

 После обеда продолжали мы свой путь далее и ехали все беспрерывным лесом. Деревень на дороге было хотя немало, но все они были малозначащие и сидящие посреди леса и только маленькие поля кругом себя имеющие. Почешу и перескажу я одни только их названия; они были следующие: Ростовцы, Гнилиша, Григорьева, Росаденки, Карачуново, Сотское и село Квашнино.