Между Мирами - Андрей Валерьевич Степанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда я добрался до Университета, уже стемнело. Сентябрь давал о себе знать. И я опасался, что разминулся с Подбельским. Учитывая, что здесь не было вечерних смен, а обучение не представляло собой адскую загрузку массой бесполезных предметов, вряд ли после шести вечера я наткнулся бы на студентов, за исключением тех, что копошились в библиотеке.
Я вспомнил и нашу встречу с профессором, когда впервые прибыл в Университет. Все-таки, именно здесь, в подвальных помещениях образовательного центра Империи находится та самая машина, которая способна перемещать людей и предметы сквозь пространство.
Не без труда сориентировался в обилии коридоров и выбрал нужный путь, чтобы добраться до кафедры, а потом с разочарованием дернуться в запертую дверь.
– Дьявольщина!
Из кабинета напротив вышел человек и сердито посмотрел на меня:
– Молодой человек, почему шумите? – он уже был одет для выхода, но в облике явно узнавался университетский профессор. – Кого-то ищете?
– Григория Авдеевича Подбельского, – тут же ответил я. – Вы не знаете, где он?
– Он уже давно ушел, думаю, что вам стоит искать его дома.
– Я был на Верхнеклязменской, около часа назад, но не нашел его.
– На Верхнеклязменской? – нахмурился профессор. – Может, я чего-то путаю, но не припоминаю, чтобы там жил Подбельский. Я хорошо знаю своих коллег по соседним кафедрам и… А, может он и переехал, мы с ним довольно давно не общались. Вы точно ничего не путаете? – он вдруг прищурился. – Обычно студенты не знают место жительства их профессоров. Что вам от него нужно?
– Я не его студент, а хороший знакомый, и я уверен, что жил у него на Верхнеклязменской улице несколько дней в конце августа!
Ситуация принимала неприятный оборот.
– Не думаю, что вам следует что-либо сообщать, молодой человек. Уйдите, пожалуйста. Особенно, если вы не его студент. Иначе мне придется позвать охрану.
Хорошо, что я провел последние пару часов за рулем и успокоился после утренней стычки. Не хватало мне еще сцепиться из-за такой мелочи с профессором. Поэтому просто развернулся и ушел.
Зато узнал интересную информацию. Получается, либо коллега Подбельского напутал, либо профессор менял место жительства. Я допускал оба варианта, потому что знал людей, которые регулярно мотались по съемным квартирам, меняя жилье не реже, чем раз в три-четыре месяца.
Часы показывали уже половину седьмого, и больше я не мог тратить время на поиски, потому что Аня наверняка волновалась из-за моего долгого отсутствия. Так что я поспешил домой.
Забавно, но у себя на родине я домой так не спешил ни разу. Оказывается, изменилось практически все вокруг меня.
Охрана у дома была на месте – еще утром я обратил внимание на «случайно» прогуливающихся людей, которые мне кивнули. Значит, все в полном порядке.
– А я уже думала, что мне придется ночевать одной, – Аню я нашел в спальне – она сидела на кровати с книгой в руках.
– Нет, я не мог оставить тебя одну, поэтому со всеми злодеями пришлось разбираться очень быстро, – я скинул пиджак и зацепился за ткань присохшей корочкой крови, которая осталась на сбитых от ударов костяшках.
– Значит, с Дитером все в порядке?
– Лучше. Мы поймали Алекса, – сообщил я Ане. – Того самого.
– Который сломал тебе ногу? – уточнила принцесса.
– Да, – ответил я с гордостью. – Ты не рада? Или, быть может, курс этики не позволяет тебе проявлять эмоций? – я сел на кровать поближе к ней и потянулся поцеловать. Но девушка держалась отстраненно:
– Я рада. Но мое мнение ты знаешь. Все это было слишком опасно и ненужный риск сейчас ни к чему.
– Тогда мне стоит извиниться за свое ребячество? – подмигнул я.
– Если бы ты говорил серьезно, Максим, я бы поверила.
– Вообще-то я и говорю серьезно. Это была дружеская услуга, она разовая!
– А еще разовая для Алана. Нет, не пойми меня превратно, – Аня отложила книгу в сторону. – Ты делаешь правильно, нравится мне это или нет. Ты помогаешь своим друзьям в ситуациях, когда не каждый мог бы даже рядом оказаться, не только прийти на помощь. Это, к слову, как раз и есть та этика, о которой ты говорил. Убирает эгоизм.
– И выглядит немного неестественно, – добавил я. – Даже пугает. Как будто эмоций нет.
– Я все равно не собираюсь тебя отчитывать, – девушка вздохнула и улыбнулась. – Пойми, что для меня все эти трудности тоже в новинку. Если бы ты был, не знаю, офицером гвардии, который постоянно пропадает на опасных заданиях, я и относилась бы по-другому. Но тебя я знаю, как обычного парня. И меня это устраивает. Не надо строить из себя героя Я уже говорила и снова повторю – многие вещи вполне могут пройти без тебя.
– Как освобождение Алана, например?
– Да. Не нужно самому лезть в пекло, Максим. То, что ты сам иногда попросишь помощи, не сделает тебя слабее. Но у тебя самого есть влияние. Все-таки, ты мой жених, – она улыбнулась еще шире, и я наконец-то ощутил тепло в ее словах. – А я не хочу, чтобы ты постоянно был со сломанной ногой или с какими-нибудь другими ранами.
– Я и сам этого старательно избегаю, – посмеялся я и ушел в ванну, а по возвращении нырнул под одеяло. – Мне кажется, что ты совершенно беззащитна, – произнес я, скользнув пальцами по телу Ани и не обнаружив на нем никакой одежды.
– Быть может, потому что рядом с тобой мне не требуется никакой защиты? – промурлыкала девушка и внезапно опрокинула меня на спину, забравшись верхом.
– Или, потому что ты сама справишься с кем угодно? – улыбнулся я, наслаждаясь видом ее тела.
– С тобой точно справлюсь.
Как ее романтичная натура переходила эту тонкую грань и превращалась в дикую кошку, я не знал. Да и ни к чему это было.
Но когда, закончив начатое, мы отдышались, я рискнул задать неудобный вопрос:
– Тебе не кажется, что не хватает одной детали во всем этом?
– В чем? – Аня лежала, положив руку мне на грудь.
– В наших отношениях. Мы ни разу не говорили… и не надо здесь применять свою этику, – сразу же добавил я.
– Не говорили о чем? – вздохнула девушка. – Прости, я вижу, ты не понимаешь, потому что тебе непривычна вся эта психология, – она чуть приподнялась, так что ее грудь качнулась, привлекая мое внимание. – В жизни есть вещи очевидные и неочевидные…
– Ань, я же просил!
– Так надо, слушай, – она внимательно смотрела на меня, и ее выразительные карие глаза заставили меня прекратить спор. – У нас с тобой все очевидно. И очевидное не требует каких-то объяснений. Ты сейчас хочешь мне сказать о неуслышанном, но ты не должен говорить мне то, что я вижу. И я могу не говорить,
