Между Мирами - Андрей Валерьевич Степанов

и одну отдал мне: – пусть проверят, откуда они были взяты, – после чего развернулся и отвесил смачную оплеуху Коняеву: – это наше с тобой дружеское прощание, предатель.

Мы оставили начальника портовой полиции, жалобно глядящего нам вслед, в кабинете в полном одиночестве. Когда я забирал пальто, у сотрудника был вид человека, полностью потерявшего все ориентиры в жизни: у него на глазах устроили погром в участке и спокойно уходили прочь.

Уже на улице я спросил у Дитера:

– Это было дружеское прощание? А каким было бы недружеское?

– Я бы свернул ему шею, как и подобает поступать с изменниками, – он тяжело дышал и смотрел на автомобиль, в который Павел загрузил Алекса. Теперь шпион махал нам рукой. – Знаешь, я пойду к себе. У меня много дел и… спасибо тебе, друг мой. Никому на свете я не должен так много, как тебе.

– Ловлю на слове.

Дитер лишь криво улыбнулся и пошел прочь.

Глава 19. К черту планы

– А ты уверен, что тебе стоит тренироваться? – Павел запер автомобиль, где на заднем сиденье даже не сидел, а лежал Алекс. – Мне показалось, что ты неплохо справлялся.

– Не могу сказать, что мне повезло, но все же он чертовски быстрый. Я лишь угадал один его ход и смешал все карты, – я потер саднившее плечо. – К тому же мы шли практически в неизвестность, а я хочу быть готовым ко всему.

– Нельзя быть готовым ко всему, Максим. Но твое желание потренироваться Третье отделение исполнит с особым удовольствием. Не в штабе, разумеется, – он говорил тише, потому что участок улицы рядом с полицейским подразделением.

– А что будет с этим? – в мыслях я уже представил себе оснащенный по последнему слову техники полигон, где можно будет не только руками помахать, но еще и покажут, как правильно пользоваться тем или иным оружием.

– Увезем, допросим, выпытаем все, что можно. У него достаточно провинностей. Не знаю, что сказать про Коняева. Ведь они работали вместе.

– Дитер сказал, что зла не держит.

– А ты?

– Я пообещал, что политических дел ему не пришьют, и он тихо доработает до пенсии.

– Вот это ты загнул, дружище, – присвистнул Павел. – Он вряд ли проработает еще хотя бы пару недель. Если все его подчиненные видели этот разгром, то его кто-нибудь да сдаст.

– Может быть. Но, знаешь, я вспомнил о поваре, которому не дали шансов. Его семье угрожали и убили. Этого не шантажировали – и не убьют, как я думаю. Хотя Алекс в чем-то прав, я слишком наивный в некоторых вопросах.

– Это точно, – ухмыльнулся шпион

– Сообщи все, что узнаешь, – бросил я ему напоследок. – И вот еще, – я вытащил пачку банкнот из кармана и незаметно передал ее шпиону. – Дитер уверен, что можно проверить перемещение этих денег. Проверь и это.

– Разумеется! – он взял пачку, направился к водительскому месту, махнул рукой и укатил.

Я не планировал оставаться возле участка и, следуя указателям, повел свой автомобиль в сторону Верхнеклязменской улицы. Дело шло к вечеру и толпы людей, закончив свой рабочий день, расходились по домам.

По сути, те же самые процессы я видел и у себя, в своем Владимире. Но здесь это было что-то необычное, чарующее. Как машина времени, когда ты попадаешь в другую эпоху.

Люди носили чуть отличную одежду, а некоторые профессии предпочитали передвигаться в комбинезонах, отчего выделялись группами на фоне остальных. И толпа была удивительно разнообразной в цветах. Не пестрой, нет – яркие цвета в рабочих кварталах не приветствовались вне праздничных дней. Только лишь разнообразной, живой и… человечной.

Я уже много раз обращал внимание на то, что потоки здесь практически не разделяются: люди спокойно ходят по проезжей части, сдвигаясь в сторону, чтобы пропустить экипажи и транспорт. Но торопятся, когда видят, что мешают другим.

И в то же время ни экипажи, ни автомобили не создают агрессивный городской шум и не мчатся по обычным улицам. Конные экипажи здесь – неспешное средство передвижения. К тому же, не самое дешевое, но и не такое дорогое, как личный и уж тем более арендованный автомобиль.

На последних очень удобно мчаться по магистралям – широким многополосным улицам, которые образуют сетку сквозных дорог. Иначе перемещаться по городу, не спускаясь под землю, становится слишком долго. Но на обычных улицах они практически не имеют привилегий.

Зато водители не страдают от пробок. И это тоже большой плюс. Словом, на пути к дому профессора Подбельского, я размышлял довольно много, любуясь видами Владимира, мне до сих пор непривычного.

А еще мне было стыдно. Профессор, случайно попавший в мой мир следом за принцессой Анной-Марией, приложил массу усилий, чтобы вытащить ее из беды. И не забыл отблагодарить меня материально, хотя не должен был.

Своими действиями, подготовкой и рассуждениями он мне казался похожим на небезызвестного игрока «Что? Где? Когда?» в его вечной жилетке. Словом, занятный старик.

Я точно помнил его адрес, поэтому без труда нашел нужный мне дом. Поднялся по лестнице до нужного этажа. Интересно, будет ли профессор рад меня видеть? Читает ли газеты и догадывается, что в них пишут про меня?

Вряд ли, на самом деле, ведь я же не его студент, а простой, да еще и посторонний ему человек. Пару недель он нам помогал и то, быть может, ради того, чтобы его не обвинили в похищении Анны. А ведь так вполне все можно было представить: ее он уговорил, а сам – злостный похититель.

Ни за что бы не поверил, что этот добрый и по-отечески строгий дядька может оказаться таким. Да и никто бы не поверил.

Я постучал в дверь его квартиры и потоптался у порога. Нажал звонок несколько раз. В глубинах его квартиры многократно ударил крохотный молоточек по резонатору и стих. Старик мог и спать, впрочем. Поэтому я несколько минут постоял, нажал на кнопку еще разок и, не получив никакого ответа, отправился прочь.

Но во мне уже проснулся азарт – профессора надо найти. Маловероятно, что он пропал. Хотя в этом городе многие любят пропадать внезапно. Взять хотя бы того же Павла. Ведь он работает в Третьем.

Следующей точкой моих поисков стал Университет. Я без сомнений выбрал это место, потому что оно осталось единственным, где я могу найти профессора.

Я вспомнил, с каким восторгом он описывал мне само здание в форме полумесяца, со всеми его архитектурными деталями и особенностями. Сравнивая его с оригинальным зданием, я невольно ощущал какую-то физическую ущербность университета, в котором когда-то учился сам.

А еще здесь был свободный вход и каждый мог прийти даже на открытые лекции. Помечтать о таком стоит – когда все успокоится, я бы с удовольствием послушал что-нибудь интересное. В Империи не было телевидения в привычном нам формате и образование оставалось традиционным.

Вероятно,