Избранное (СИ) - Измайлова Кира Алиевна

Сейчас оно вовсе не выглядело древним и угрюмым, и немудрено – когда бы ему было состариться?

«О чем я думаю?! – мелькнуло в голове. – Я что, всерьез воспринимаю эти бредни о звездах, путешествии во времени и прочем? Нет, он все-таки сумасшедший… А как же лето среди зимы? Это как объяснить?»

– Что же случилось? – негромко произнес он, и я вздрогнула от неожиданности. – Что могло произойти? Ты не знаешь?

Я изо всех сил постаралась припомнить уроки истории, но даты и имена правителей путались, словно я держала экзамен перед самым строгим в мире учителем – дедушкой.

– Видимо, ты не сильна не только в землеописательных науках, – не без иронии сказал Грифон, а я вдруг вспомнила слова Идды…

– Скажите, сударь, у вас есть братья и сестры?

– Нет, – ответил он, и тень набежала на его лицо.

– А другие родственники?

– Дальние, несомненно, имеются. Но то дальние, а если рассудить… – Грифон помолчал, потом закончил: – Я – последний прямой потомок Старой Птицы.

– Вот как! – невольно воскликнула я. – О, простите… Инна-Ро сказал мне, что случилось с вашим отцом, но не объяснил, как это произошло…

– Все-таки не удержал язык за зубами, – едва заметно усмехнулся Грифон. – Впрочем, это не тайна.

– Возможно, но я…

– Ты не знаешь, – кивнул он и посмотрел на солнце. Как я и думала – не мигая. – У меня было двое братьев, я средний между ними. И новорожденная сестра. И мама, конечно же…

Я молчала, дожидаясь продолжения.

– Отец затеял переговоры с Дзейли, и шли они весьма успешно. До такой степени, что посланник императора, его родной брат, пригласил отца на встречу – это весьма почетно. Встреча должна была состояться в приграничной крепости, – проговорил Грифон. – Отец взял меня с собой.

– Почему? Вы же…

– Не наследник? Именно поэтому. Старший брат остался за отца, младшего он счел еще недостаточно взрослым, а мне уже исполнилось девять, – пояснил Грифон. – В будущем именно мне предстояло улаживать отношения с соседями по поручению сперва отца, затем брата, и эта поездка была… чем-то наподобие посвящения. Не могу передать, до чего я был горд!

Он снова умолк, а я попыталась представить его ребенком, счастливым тем, что отец берет его в такое важное путешествие, на переговоры, как равного себе…

– Это была ловушка, – сказал он наконец. – Никто и ожидать не мог… И наши чародеи подвели – Инна-Ро оказался сильнее их всех, вместе взятых. Помню, как лег спать после ужина с посланником. Думал, не смогу уснуть, до того был взволнован… Очнулся уже в кандалах.

– Но зачем?.. – выговорила я. – Чего они добивались? Выкупа? Или…

– Отца обвинили в попытке покушения на посланника, – пояснил Грифон, и лицо его омрачилось. – Конечно же, он не злоумышлял, но некому было свидетельствовать в его защиту – всю нашу свиту перебили. А вот обвинитель нашелся…

– Кто же?

– Имя тебе ни о чем не скажет, – усмехнулся он. – Один добрый сосед, которому не понравилась зарождающаяся дружба Карада с Дзейли. Ему, видишь ли, хотелось, чтобы торговые пути шли по его землям, не нашим, да и старых обид хватало… Вот он и нашел наивернейший способ очернить соперника: у дзейлинцев в порядке вещей такие поступки, и они не слишком удивились. Сказали – не стоит доверять чужакам.

– Но постойте, они что, даже не задумались, зачем вашему отцу убивать посланника? – не поняла я.

– Мотив имелся – месть, – пояснил Грифон. – Много лет мы воевали с окраинными землями Дзейли, мир установился лишь несколько поколений назад, а для них это ничто. Мой предок погиб от руки подосланного убийцы. Его так и не поймали, поэтому сочли, что виноваты дзейлинцы – они славятся такими мастерами. Наследнику убитого хватило выдержки для того, чтобы не устроить самоубийственную войну – понятно же, что Дзейли сильнее, выступать против них бессмысленно. Если только заманивать на свою территорию, скрываться в лесах и холмах и уничтожать отряды противника исподтишка, но… Никто не желал Караду такой жизни.

– От него бы ничего не осталось, – прошептала я.

– Как знать. Мы упрямые, могли бы держаться долго… Но какой ценой? И о победе речи бы все равно не шло – нам не хватило бы сил, чтобы сражаться на чужой территории. А самим напасть на Дзейли… это даже не смешно, – сказал он. – У комара в атаке на быка и то больше шансов! Решили, что худой мир лучше доброй ссоры. А он оказался не таким уж худым, продержался много лет, до тех самых пор, пока отец не решил его укрепить…

– Хотите сказать, это была ошибка?

– Нет. Ошибкой было то, что он слишком доверял союзникам, – ответил Грифон. – Не следует сыну судить отца, но если этого не делать, есть риск повторить его промахи. А я не могу себе этого позволить.

– И что же было дальше? – осторожно спросила я. – Когда вы попали в плен?

– Нас должны были казнить.

– Да, Инна-Ро сказал… Постойте, вы же упомянули, что это он сразил ваших чародеев!

– Именно так. Придворный чародей должен выполнять приказ господина, иначе зачем он нужен? – взглянул на меня Грифон. – Но что-то показалось ему неправильным. Может, то, что люди обычно не берут на самоубийственное дело детей, может, еще что-то…

– Он ведь мысли читает… или угадывает, – заметила я. – Почему он не мог сказать хозяину, что ваш отец вовсе не собирался нападать?

– Потому что никакого хозяина в крепости и не было. Я же сказал – это оказалась ловушка. Вельможу, который изображал посланника, Инна-Ро, воинов прислали туда с заданием, и они выполнили его с блеском. Конечно, он сообщил в столицу, но, – усмехнулся Грифон, – учитывая расстояния Дзейли, ответа пришлось бы ждать очень и очень долго. А с казнью тянуть не собирались. Еще и бывший наш добрый сосед лил фальшивому посланнику мед в уши!

– Неужели Инна-Ро не мог помочь вам сбежать? – тихо спросила я, и он покачал головой.

– Далеко бы мы ушли от конных преследователей? Отец был ранен к тому же… Поэтому Инна-Ро нашел единственный возможный выход.

– Поединок?

– Да. У нас бы это назвали судом чести. Чародей императора – важная персона, и «посланнику» пришлось к нему прислушаться. Инна-Ро сказал – доказательств нет, только слово отца против слова обвинителя. Казнь невиновного ляжет тенью на весь императорский род, и допустить этого никак нельзя. Значит, чтобы выяснить, кто прав, а кто виноват, нужно устроить поединок – он и решит, на чьей стороне истина.

– Но почему он сам сражался, а не… – начала я, но Грифон остановил меня жестом.

– Не спеши. Сперва заставили выйти на бой обвинителя. Отец, пускай и раненый, легко разделался с ним.

– И почему же его не отпустили?

– Потому что он должен был умереть, – ответил Грифон. – Не понимаешь? Попробую объяснить… Император не может признаться, что совершил ошибку. Тем более такую серьезную ошибку – едва не казнил возможного друга по навету его врага. И переложить эту вину на фальшивого посланника тоже не вышло бы – приказ тому и Инна-Ро отдавал лично император. Это уже не тень, это позор на веки вечные!

– И чтобы его избежать, проще убить пленника?! – воскликнула я. – Что за дикость!

– Не просто убить, а убедить всех, кто при этом присутствовал, что состоялся высший суд, – заметил он. – А свидетелей было много.

– Понимаю, – сказала я. – Кажется, понимаю… Против Инна-Ро, чародея, у вашего отца не было ни единого шанса, верно? И, значит…

– Именно так, – ответил Грифон. – Инна-Ро еще заставил себя уговаривать. Так-то подумывали просто подержать отца без воды и еды пару суток – тогда его прикончил бы и средний боец, если бы прежде не доконала рана, – но старик заявил, что это бесчестье тоже ляжет позором на тех, кто его учинил. Он умеет заговаривать зубы… Слово за слово – все уверились в том, что придется выставить против отца чародея. Форма обычая соблюдена, а что до его духа – это, право, такие мелочи!

– Он еще сказал, что потребовал вас в награду за победу, – вспомнила я.

– Да. Это было единственным шансом спасти мне жизнь. Иначе меня отправили бы в круг вслед за отцом, – сказал он. – По-моему, Инна-Ро заявил, что намерен воспитать из меня бойца, которому не будет равных, а потом использовать для завоевания Карада. Дескать, здешние люди никогда не склонятся перед иноземными захватчиками, а вот перед сыном злодейски убитого короля… Они ведь не будут знать, кто дергает этого юнца за ниточки!