Когда говорит кровь - Михаил Александрович Беляев

чего лишнего. Ведь за любое нарушение местных неписаных законов, Кови карал любого очень жестокой смертью.

Например, последнего, кто решился обворовать перепившего посетителя, сварили заживо. А до этого шлюху, разболтавшую о весьма странных пристрастиях одного уважаемого господина, разделали мясницким тесаком. Сэмаларето Кови очень ревностно оберегал свою репутацию и репутацию принадлежащих ему заведений. И потому ему охотно доверяли своë время и свои деньги.

Почти сразу к Кироту и Рего подошел высокий поджарый мужчина, одетый в длинную белую тунику с красной вышивкой, который встретил их низким поклоном.

– Всех благ и благословений вам, благородные господа. Могу ли я предложить вам стол, лучшие наши вина и угощения?

– Нет, не сейчас. Нам нужно повидаться с твоим нанимателем. С Сэмаларето Кови. Он же у себя наверху?

Мужчина пристально посмотрел на Кирота Кардариша, явно принимая решение, а потом вновь поклонился. Ещё ниже и почтительнее чем в прошлый раз.

– Прошу идти за мной, благородные господа.

Прислужник повел их к лестнице, где они, миновав несколько пролетов, поднялись на третий этаж. Там, пройдя по широкому коридору, они остановились у большой двери. Их провожатый указал на неë приглашающим жестом, а потом, поклонившись, пошел обратно. Глава рода Кардаришей хмыкнул, проводив его взглядом, и резко распахнув дверь, вошел внутрь.

Само помещение напоминало скорее контору чиновника или ростовщика. Оно было почти пустым, если не считать полок по краям, да пары сундуков и стульев. И над всей этой голой пустотой ощутимо царствовал большой стол, корой освещали две крупных масляных лампы по краям. А за ним, на похожем на трон кресле с резным изголовьем в виде сцепившихся волков, сидел пожилой мужчина.

Он был худ, невысок и к тому же сутул, а его вытянутое лицо, испещренное крупными бороздами морщин и оспин, заканчивалось завивавшейся седой бородкой без усов. Одет мужчина был в простую серую тунику с красной накидкой, а его голову, приминая длинные жидкие волосы, венчала небольшая круглая шапочка. В общем, Сэмаларето Кови и вправду напоминал типичного ростовщика. И большие счеты рядом с ним, как и аккуратная стопка глиняных табличек, отлично дополняли этот образ.

В некотором смысле он и был ростовщиком. А ещё убийцей, работорговцем, похитителем, сутенером, покровителем мастеров и торговцев, крупным жертвователем всевозможным храмам и воспитателем целой плеяды уличных сироток. Если не считать официальных владык города, то после господина Сэльтавии этот иссушенный старичок был самым опасным человеком в Кадифе. Ведь под ним ходили все банды Заречного города.

Если Кирот Сэльтавия, предпочитавший, чтобы его именовали «господином», тяготел к порядку и даже собственному, пускай и несколько вольному, толкованию законов, которым он преимущественно следовал, то Сэмаларето Кови был другим. Конечно, за последнее пару лет, в которые между уличных банд сохранялся мир, он тоже поутих, и поуспокоился, но Кадиф хорошо помнил прошлое этого человека. Достаточно лишь сказать, что раньше на заднем дворе его дома была псарня, собак с которой кормили исключительно человечиной. И они очень редко оставались голодными.

Кирот Кардариш не очень-то жаловал этого бандита, но был давно с ним знаком по целому ряду дел и предприятий. Если ты занимаешься большой торговлей и уж тем более продажей людей, то ты волей неволей захочешь оградить свой товар от всяких посягательств. А Кови как раз предоставлял такие услуги. Но в последнее время, за которое Кирот втянулся в большую политику, главным достоинством этого старого головореза стала нелюбовь к Тайвишам, а если точнее – к господину Сэльтавии, который сделал ставку на алетолатов.

С Сэльтавией, насколько знал Кирот, у них были старые и весьма личные счеты. Вроде как во времена их буйной молодости, когда оба главаря уличных банд только начинали свой путь к вершинам теневой власти в городе, будущий хозяин Каменного города похитил Сэмаларето Кови и несколько дней держал в каком-то подвале. Что именно он с ним там вытворял, знали лишь они двое. Но сбежал будущий глава бандитов лишившись мизинцев, а может и ещë какой части тела.

Старичок поднял глаза и тут же расплылся в добродушной улыбке.

– О, благородный господин Кирот Кардариш! Всех благ и благословений вам!

– И тебе всех радостей Сэмаларето. Удачно ли идут твои дела?

– Ох, не дурно, не дурно. Жалобы мои лишь прогневили бы богов ибо будут они лукавы и неискренни.

– Отрадно знать. Да, знакомься. Это Рего. Мой племянник и приемный сын.

Наследник рода приветственно кивнул и улыбнулся.

– О! Благая кровь! Да снизойдут на неё многие и многие благословения и самые щедрые подарки богов!

Кирот взял стул и сел напротив главы преступного мира Заречного города. Неожиданно старик помрачнел и почесав обрубок левого мизинца, чуть придвинулся к старейшине.

– Я послушал вас, о благороднейший из ларгесов. Доверился вам, нарушив старый договор, который держал мир в городе. И что я получил? Дюжина моих людей оказалась порезана на маленькие кусочки.

– Сэмаларето, я попросил тебя пощупать своего врага, а не устраивать бойню. Но ты решил рискнуть, воспользовавшись моими знаниями о тайных поставках рабов из лагеря пленных. Ну а риск, на то и риск, что не всегда приводит к выигрышу. Такова жизнь.

– Такова,– закивал головой бандит.– Но теперь Сэльтавия настороже. И хуже того – знает, уж точно знает, что это я приложил руку к нападениям на его людей. А так как нападения были неудачны, то он подумает, что я ослаб и старые договоренности можно пересмотреть.

– Они и будут пересмотрены. Не сомневайся в этом. Но совсем не так как планирует Сэльтавия.

– О! Да станут ваши слова ветром, что долетит до ушей богов, господин Кардариш. Вы знаете, как я отношусь к Сэльтавии. Стоит ему лишь попасть в мои руки, как я скормлю все его пальцы псам, а потом оставлю гнить в самой глубокой яме, которую только смогу для него выкопать. Но пока мои мечты остаются лишь мечтами. Ведь Сэльтавии покровительствует один мой очень и очень влиятельный сородич.

– Скоро он никому не сможет покровительствовать, Сэмаларето.

– И вновь я молю ветер донести ваши благие речи до каждого из богов этой земли. Но всё же, что привело вас ко мне, благородный господин Кардариш? Ведь не забота о моих скромных делах.

– Ты прав. Я тут по своим делам. Меня привели люди.

– Люди, господин Кардариш?

– Да. Мне нужно ещё полсотни.

Старик откинулся на своем тронообразном кресле и почесал обрубки мизинцев. Потом вновь придвинулся к столу и щелкнул по счетам.

– Вы уже наняли сто девятнадцать человек.

– Я знаю. И мне нужно ещё полсотни.

– Наемники не бесконечны, господин Кардариш.