Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем) - Олег Верещагин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К двум часам стало совсем тепло. Мы вышли к речке; Вендихо себя никак не проявлял. Холодная даже на вид вода стремительно неслась между узких пологих берегов отчётливо видимыми переплетающимися струями — прозрачная, тугая.
— Перейдём, — я вытер пот со лба ладонью. — Йенс, Олег, свалите поперёк вон то дерево.
Мальчишки отошли в сторону, застучали топоры. Олег и Йенс (похожие, кстати, «истинные арийцы») умело впеременку работали короткими острыми инструментами с оттянутым «бородой» полотном. Все даже засмотрелись.
— Смотри, — вдруг буркнул Раде. Он не наблюдал за тем, как рубят дерево, а что-то крутил головой и сейчас толкнул меня локтем.
— А? — я оглянулся. И больше ничего не спрашивал.
В двух десятках метров от нас, на прогалине, по которой мы шли недавно, пригибалась трава. Так, словно кто-то двигался в нашу сторону, приволакивая ноги.
— Быстро сюда, бросайте дерево! — заорал я, выхватывая палаш. — Спинами к берегу, оружие наголо! Живей!
Команда была выполнена молниеносно. Теперь все видели это странное шевеление — вернее, видели, что оно замерло в двух-трёх метрах от нас. Мгновенно появилось ощущение давящего, пристального взгляда в упор. Кто-то водил стылыми глазами по нашим лицам, словно кистью — широкой, смоченной в липкой холодной слизи. Хотелось поднять руку и вытереться, как будто это и правда по-настоящему.
Не знаю, сколько времени это продолжалось. Но долго — на самом деле долго, не по ощущению. Это… нечто, или ничто, не знаю, как сказать… так вот — оно не стояло на месте, а двигалось вдоль нашей напряжённо замершей цепочки, словно искало слабое звено. Потом — ушло. Ушло в лес так же, принимая траву, как подходило к нам.
Я услышал, как кто-то со свистом выдохнул, словно не дышал всё это время. Ещё кто-то, как по команде зашевелился, кашлянул, переступил с ноги на ногу, звякнул сталью…
— Ну и что это было?! — взвинченно спросила Зорка. Её голос даже не был похож на обычный — её же.
— Переправу! — прохрипел Йенс. — Чёрт, скорей же!.. Текучая вода…
— Не поможет, — ответил Фергюс. — Вся эта долина — он.
— Переправляться всё равно нужно, — я отмахнул рукой, Олег и Йенс бросились к полуподрубленному дереву. — Не расходиться, стоять, оружие не убирать.
Йенс и Олег работали топорами, как заведённые, только щепа летела, причём часто промахивались, потому что оглядывались, хотя мы отгородили их от леса полукольцом, да ещё двойным, убрав девчонок во внутреннее полукольцо. В конце концов дерево, с хряском ломая ветви, рухнуло на другой берег. Мне кажется, оно ещё и упасть толком не успело, а половина наших была уже на другом берегу. Я переходил последним, и это, надо сказать, требовало почти всех запасов моего героизма. Но вопить: «Поджигайте мост!!!» — я начал ещё на середине.
* * *Весь этот день мы уходили всё дальше и дальше вглубь долины, не теряя боевого строя и то и дело останавливаясь. Вендихо нас в покое не оставлял — среди бела дня, сволочь, чудил почём зря, выпуская из-за деревьев и кустов такую ересь, что я не удивился бы, окажись у меня к вечеру половина седых волос. Но к тому моменту, когда мы уже собрались останавливаться на ночлег, Йенс подошёл ко мне.
— Слушай, — он нервно улыбнулся, — есть риск не дойти.
— Имеется, — согласился я, отводя глаза от гниющего девчоночьего трупа, ковыляющего за кустами параллельно нашему курсу.
— Есть один способ, — предложил Йенс, — только я не знаю…
— Я знаю, — убеждённо заявил я. — Что угодно лучше, чем здесь.
— Придётся идти, не останавливаясь, пока не покинем долину.
— Если надо — побежим… Только всё равно не успеем, ночью даже лучше на месте…
— Олег, — оборвал меня Йенс, — кончай тратить время. Я раньше этого не пробовал, но может получиться. Во всяком случае, у того, кто мне показывал, получалось.
С этими словами Йенс полоснул себя по запястью…
…Не знаю, как и что там бормотал Йенс, глядя на заходящее солнце, пока его поддерживали — он потерял немало крови, пока нарисовал каждому на лбу руну. Потом мы вынуждены были его тащить, самым элементарным образом, на носилках, которые мы тут же соорудили. Йенс и позже не объяснял свой фокус… и был ли это вообще фокус.
Но все эти жутики Вендихо, которых он напускал массово, резко потеряли к нам интерес. Даже нет — их интерес сменился явным ужасом, они очищали нам дорогу, а мы шли, быстро, не оглядываясь и плотней сбившись в клин, в центре которого тащили Йенса.
Мы двигались таким порядком, пока не выбрались за пределы долины. И даже когда Йенс пошёл сам, а дорога уже вела в гору — долина кончилась — мы не остановились.
* * *От долины Вендихо мы уходили ещё целых три дня после того, как пересекли её границы, хотя по ночам были заморозки, а листва на деревьях либо облетела, либо окончательно приобрела цвет золота и меди (дни, правда, были всё ещё тёплыми). Мы не сговаривались, я даже приказов не отдавал — просто по утрам, как само собой разумеющееся, мы снимались и шагали дальше. Зимовать возле долины мы не хотели.
Аппалачи не очень были похожи на горы в обычном понимании этого слова. Из бесконечных долин, густо заросших лесом, поднимались хребты и перевалы, тоже с деревьями, но редкими. В долинах текли речушки — притоки Огайо — и сбегали со склонов многочисленные ручьи. Помимо всего прочего, эти места кишели жизнью.
Утром четвёртого дня я задумался — во время завтрака — о том, что мы опаздываем с зимовкой. Задумался так глубоко, что слабо воспринимал окружающее. В таком состоянии я вполне мог исполнять обычные обязанности, но не более того.
— Олег!
Это слово и вывело меня из обалдения по поводу зимовки. Мы уже часа два шли по берегу ручья. Я вскинул глаза — на меня чуть ли не с сочувствием смотрела Ленка Власенкова.
— А? — встряхнулся я.
— Тебя зовут, — мотнула она головой. — Вон орут.
Перед нами была большая — метров триста — луговина, на противоположном конце которой поднимались пологие холмы, в свою очередь в нескольких местах увенчанные каменными клыками. Между двух таких «клыков» стоял, размахивая рукой, Димка. Увидев, что я смотрю в его сторону, он поднёс пальцы ко рту и засвистел так пронзительно, что эхо мячиком отскочило от леса за нашими спинами и заметалось по луговине.
— Олег!!! — донеслось до нас.
— Иду! — заорал я в ответ, поднимая руку…
…Весь передовой дозор, согнувшись пополам, заглядывал в полукруглый арочный вход, на две трети заплетённый уже отзеленевшим диким виноградом. Вход располагался прямо в основании каменного столба, как дупло в траченом кариесом зубе. Вокруг лежала широкая площадка, со всех сторон обрывавшаяся на глубину восемь-десять метров в ручей — только в одном месте тропинка вела через него, круто поднимаясь. Из пещеры тянуло теплом и не пахло зверем.