Знающий не говорит. Тетралогия - Людмила Астахова

Конечно, он не мог устоять перед соблазном купить женщину самого Ириена Альса. Благородно предоставив возможность самой назначить цену собственным талантам и умениям. Если бы мог, то купил бы в полном смысле слова как рабыню, заплатив любые деньги за одну только возможность сказать в кругу таких же, как он, акул: «Хатами Джасс в соседней комнате вышивает для меня шелком по бархату». Что ж, видно, так устроил сам Файлак, чтобы ее всегда продавали и покупали. Сначала родня, потом ятсоунские жрицы, потом храггасцы, потом Сестры, теперь вот Дрэгор Банн.

– Как вы относитесь к контрабанде, сударыня? – ласково улыбнулся он, прижимаясь губами к запястью Джасс.

– Сугубо положительно.

Ткань, из которой было пошито платье Джасс, завезли в Маргар контрабандой из Свенны, иначе оно стоила бы вдвое дороже.

Дрэгор расцвел довольной улыбкой, как магнолия в летних сумерках. Сделка состоялась. Оставалось только надеяться, что к обоюдному удовлетворению.

«Шестая» жизнь Джасс, помимо ее собственной воли, получалась весьма причудливой. Дрэгор Банн против всех ожиданий сделал ее не просто одной из своих подручных, а чуть ли не правой рукой. Ну, если не правой, то левой – точно. Джасс думала, что ей будет отведена роль телохранительницы, но Банн для начала поставил ее надзирать за своей обширной флотилией разномастных лодчонок. Приказывать сотне отчаянных сорвиголов дело не совсем женское, особенно в Маргаре. Просвещенный Инисфар мог поощрительно взирать на даму с ученой университетской степенью, на женщину в доспехах – воительницу или на купчиху, принявшую прибыльное дело из рук отца или мужа. Высший свет рукоплескал Арайе-страннице, отважной исследовательнице далеких земель, сумевшей несказанно раздвинуть границы обитаемых земель до самого Великого океана. Отдельной категорией были волшебницы. Впрочем, к магам относились одинаково, невзирая на пол. Не имеет значения, кого бояться больше – мужчину или женщину. Но все послабления касались лишь высшего общества и избранных, а обычные женщины по-прежнему почитались чем-то вроде разновидности домашнего скота.

Посему Джасс занималась порученным делом тайным образом, действуя проверенными методами из арсенала хатамиток. Ибо сказано: дай человеку донести на ближнего своего – и ты сделаешь его по-настоящему счастливым. Гордые контрабандисты с радостью стучали друг на дружку, донося о каждом просчете конкурента, а главное, о тех прецедентах, когда кто-то работал на двух хозяев или на княжью таможню. Овеянные романтическим ореолом лихие парни, славившиеся своими отчаянными схватками с законом, на поверку оказывались обыкновенными двурушниками. Хитрецы старались обхитрить всех сразу и своего покровителя в том числе, продаваясь с потрохами властям. К счастью для Дрэгора, маргарские власти оставались традиционно продажны, и купить чиновника по-прежнему не составляло ни малейшего труда.

Джасс грешно было бы жаловаться на жизнь под покровительством господина Банна. Полгода она как сыр в масле каталась, не испытывая ни малейших денежных затруднений. Вкусно ела, сладко пила, мягко спала, ведя размеренный образ жизни обеспеченной женщины со стабильным доходом. Другой разговор, что для сохранения тайны ей пришлось изображать любовницу господина Банна, но это уже издержки образа жизни. Не так ли?

– Как тебе украшения?

Серьги, браслет и колье из серебра с жемчугом сделали бы честь даже княгине. Тонкая работа, так отличающая маргарских ювелиров от их коллег с юга, где в цене массивные камни и много-много золота, чем больше блеска, тем лучше. Ажурные звенья, рисунок каждого изображает цветок или птицу.

– Красиво.

– Они твои.

Дрэгор без трепета встретил тяжелый взгляд Джасс. Они были на людях, в лавке поставщика княжеского двора. Поэтому женщина быстро натянула на лицо маску радости, пока никто ничего не заметил.

– Спасибо, Дрэгор. Ты умеешь выбирать подарки, – прощебетала она, подставляя запястье и шею, для того чтобы слуги застегнули замочки украшений.

На смуглой коже серебро матово светилось, оттеняя неяркую внешность бывшей хатами с самой лучшей стороны.

«Ведь что-то же нашел в ней лангер-эльф», – думал Дрэгор Банн, разглядывая свою так называемую любовницу со всех сторон. Он озабоченно искал ответ на свой вопрос и не находил его. Ну что в ней такого? Ни тебе роскошных форм, ни тебе неземной прелести черт. Даже волосы какого-то невнятного коричнево-бурого цвета, не черные и не русые. В Маргаре идеал красоты выглядел несколько иначе – шелковые локоны, лучше каштановые, ярко-зеленые или голубые глаза, белая кожа, большая грудь. Касательно эльфиек… тут отдельный разговор. Спору нет, они прекрасны, каждая по-своему, но, положим, эльфу за его долгую жизнь успела наскучить их изысканная красота. Тогда что остается? Характер? Ум? И с тем и с другим у Джасс было все в порядке, но и только. Дрэгору это обстоятельство представлялось странным, и он подозревал, что с женщиной не все так просто.

Она безучастно наблюдала за городским пейзажем, откинувшись на подушки внутри экипажа, и ни единый проблеск истинных чувств не отражался в черных глазах. Бывшей хатами не хватало манер и лоска, дабы сойти за благородную, но, когда она сидит молча и смотрит в пространство, можно подумать невесть что. Да и двигается она ловчее, чем иная акробатка. Никакого тебе косолапия и кривой спины, и конечно же такая ни в коем случае не наступит себе на подол.

Джасс умела разметать в клочья все умозаключения своего работодателя. Вместо того чтобы опереться на протянутую руку, она молча подобрала юбки и, отпихнув его плечом, спрыгнула с подножки. Дрэгору пришлось чуть ли не бегом бежать следом за ней.

– Какого демона?! – взъярилась женщина, едва они переступили порог дома.

– Если тебе не понравилось, можно в любой момент вернуть, – пожал маргарец плечами.

– Будешь на своих девок навешивать цацки, – прорычала Джасс, сдирая с себя украшения и швыряя их на стол.

– Сегодня ты изображала мою девку, – напомнил Дрэгор.

– Что?!

Демоны! Она была не просто хороша, когда молниеносно развернулась всем телом, сверкая черными звездами глаз, полных пламенного гнева. Право слово, она могла затмить собой любую королеву. На целый миг не было в целом мире женщины прекрасней. А этот разлет бровей! А эта шея! Берегись, Дрэгор Банн, ради такой можно пожертвовать жизнью и по-смертьем.

– Еще одна побрякушка, еще один такой покровительственный жест, и наше соглашение будет разорвано, – прохладно сказала Джасс. – Одно дело выглядеть подстилкой в глазах таких же подонков, а другое дело, когда ты ведешь себя со мной так, словно только что вылез из моей постели.