Корабль смерти, Стальной человек и другие самые невероятные истории - Ричард Матесон

Воды не было.

Он уставился на питьевой фонтан так, словно плохо его видел. Нет, не может быть. Он второй раз нажал на кнопку. Ничего. И еще раз. Воды не было.

— Нет! — Крик разнесся по пустынной заправке.

Джордж ударил по кнопке кулаком и, зашипев от боли, отдернул руку.

Внезапно, чего не случалось с ним очень давно, он едва не заплакал. Одернул себя. «Прекрати вести себя как дурак, — приказал он себе. — Ты скоро получишь воду».

Он огляделся по сторонам. Дальше по проспекту был кинотеатр, куда они сегодня ходили. Он со злобой уставился на него. И неожиданно напрягся. А вдруг там еще кто-нибудь есть, закрывает кинотеатр, кассир, механик, управляющий?

Джордж в волнении перешел проспект, запрыгнул на тротуар и побежал под нависающим над головой тентом. Добежав до стеклянных дверей, он принялся толкать их одну за другой. Все были заперты. Постучал, но никто не отозвался.

Он стоял, глядя сквозь дверь на питьевой фонтан. Представлял, как склоняется над ним, поворачивает краник, вода ударяет в губы, в рот. Волна гнева охватила его. Те, кто содержит это паршивое заведение, вот кто виноват.

— Да, вы! — прокричал он, и его голос неуверенно прозвучал под гулкими сводами входа.

Джордж пнул дверь и вскрикнул от боли. Развернувшись, он побежал через мраморную площадку. «Хочу пить! — клокотало внутри. — Хочу пить!»

Вернувшись на тротуар, втягивая воздух сквозь сжатые зубы, он снова оглядел молчаливый проспект. И что дальше? Он должен раздобыть воды, просто обязан! Но все уже закрыто, заперто, забаррикадировано. Джордж вертел головой из стороны в сторону, дыша все чаше и чаще. Он находится в городе, который купается в воде, и не может раздобыть ни глотка! Просто не может раздобыть ни глотка воды!

А что, если постучаться к кому-нибудь, успокаивал он себя. Постучаться или позвонить в дверь, кто-нибудь проснется и даст ему воды. Да, так и стоит сделать. Так он и должен поступить. Прихрамывая, Джордж припустил по проспекту. Как же жарко, чертовски жарко! Жажда иссушала его, вытапливала, запекала.

Его вдруг охватила паника. Он побежал в беспамятстве, не разбирая куда. Вода. Он должен раздобыть воды, пока еще не слишком поздно. Да, именно так. Пока еще не слишком поздно. Воды.

Воды!

Он покинул проспект, спотыкающаяся тряпичная кукла, а не человек: глаза пустые, рот широко разинут, руки — болтающиеся по бокам пазки. Жара окутывала его. Она хочет его иссушить, выпарить из него все соки, превратить его в обезвоженную ломкую оболочку…

Он резко затормозил, не веря своим глазам.

Дальше по улице кто-то оставил невыключенной поливочную установку. В свете уличного фонаря Джордж видел, как с лужайки поднимается сверкающий сноп воды.

Ноги пришли в движение, сначала медленно, затем быстрее. Вот он уже побежал, бормоча себе под нос что-то взволнованное, безумное, похожее на зарождающийся смех сумасшедшего. Он бежал все быстрее и быстрее. Мир для него пропал, не было никакого мира, не было людей, ничего во всей бескрайней вселенной, кроме этого вертящегося фонтана, разбрасывающего по сторонам шипящие струи прохладной, удивительно прохладной…

Джордж бросился под струи, поскользнувшись на мокрой траве. Он не пытался встать. Он пополз к поливалке, пока восхитительные капли не забарабанили по лицу, словно дождь в грозу, наполнили жаждущий рот и полились в горло.

Он брел домой, а на лице застыло блаженное выражение животного, которого накормили досыта. Добравшись до дому, он скинул промокшую одежду, надел пижаму и забрался в постель.

В полпятого утра он проснулся: по небу жемчужной россыпью прокатился раскат грома. Плохо соображая со сна, Джордж огляделся. На улице лило как из ведра. Он застонал и, рывком встав на ноги, доковылял до окна. Подоконник был покрыт каплями. Он закрыл окно и побрел обратно в постель.

— Чертов дождь, — проворчал он.

Тереза

Наконец-то я отыскала способ уничтожить Терезу! Господи! Я так счастлива, что готова плакать! Спустя столько лет покончить с этой гнусной тиранией! Как там говорится? Остается только дождаться воплощения плана в жизнь. Именно, я уже долго этого дожидаюсь. Настало время действовать. Я избавлюсь от Терезы и обрету душевное спокойствие. Да, обрету!

Горькая ирония в том, что книга стояла в библиотеке все эта годы. Господи! Я могла бы сделать это много лет назад, избежать всей боли и жесточайших унижений! Но незачем гневить судьбу. Я должна быть признательна за то, что все-таки нашла ее. И смеяться над тем — это ведь страшно забавно! — что Тереза к тому же была со мной в библиотеке, когда я наткнулась на эту книгу.

Она-то, конечно, с жадностью изучала один из множества томов с порнографией, какие оставил после себя наш отец. Я сожгу их после того, как убью Терезу! Слава богу, мать умерла раньше, чем он принялся их коллекционировать. Каким бы мерзким он ни был, Тереза, разумеется, любила его до самого конца. На самом деле она точно такая же, как он: сладострастная, вульгарная, отталкивающая. Я бы совершенно не удивилась, если бы узнала, что она разделяла с ним не только увлечения, но и постель. О боже, я буду петь гимн радости в тот день, когда ее не станет!

Да, она сидела там, внизу, пылая темным чувственным румянцем, пока я, чтобы не видеть ее, металась по галерее, где стоят самые старые книги. И там, на одной из верхних полок, я обнаружила том, покрытый слоем серой пыли. «Вуду: достоверные исследования», автор — доктор Уильям Мориарти. Выпущено частным издательством. Одному богу ведомо, где и когда отец достал эту книгу.

Что поразительно: я полистала ее со скукой и даже задвинула обратно на место! И только когда уже отошла от нее на много шагов и просмотрела кучу других книг, меня вдруг осенило.

С помощью вуду я смогу уничтожить Терезу!

Руки мои дрожат, когда я пишу эти строки. Я почти закончила куклу Терезы. Да! Почти закончила! Я сделала куклу из куска ее старого платья, которое нашла на чердаке. На место глаз вставила две пуговицы, выточенные из какого-то камня. Это, разумеется, еще не все, однако дело, слава господу, уже на мази.

Я смеюсь, представляя, что сказал бы доктор Рамси, если бы узнал о моих планах. Как бы он отреагировал? Сказал бы, что глупо верить в вуду? Или что я должна научиться жить с Терезой, пусть и не любить ее? Любить эту скотину? Ни за что! Господи, как же я ее презираю! Если бы я могла — бог свидетель, — я с радостью уступила бы свою половину отцовского наследства, лишь бы только никогда не видеть больше ее порочной физиономии, никогда не слышать пьяной ругани и россказней о похождениях этой грязной развратницы!