Шакалы пустыни - Юрий Павлович Валин

нелепой, что сначала о ней не хотели сообщать военачальникам арабского войска, прибывающим к месту совета. Но первая часть плана сражения была выполнена, требовалось нанести разящий удар в сердце гауров-фрэнчей, нельзя было терять ни минуты. К тому же уже пошли слухи. Было объявлено что предводитель пал в схватке с переодетыми наемными убийцами, предательски подпущенными подкупленными телохранителями бея. Это было нелепо, но гораздо лучше правды. Властитель и мужественный воин не может пасть от руки визжащей ведьмы, обряженной в нечестивые мокрые шальвары, что пыталась (успешно) украсть коня мудрейшего вождя правоверных. С этим были согласны те немногие, коим довелось присутствовать в миг великого несчастья. Как такое могло случиться?! Ведь выбрали самый спокойный и удаленный от французских пуль квартал, военный совет должен был быть краток и символичен. Воистину, в ту ночь Всевышний отвернулся от Асуана и своих верных воинов.* * *

Ничего конь понимать не хотел — буйный, балованный, только хозяину преданный. Катрин вновь прокричала ему в ухо Слово Ночной Дарк. Не внемлет, цивилизацией напрочь испорчен. Но узды начал слегка слушаться. Может, в себя приходит, а может тренированные шпионские руки тоже чего-то стоят. Впрочем, дорогу крупная специалистка по конно-собачьему животноводству выбирала чисто интуитивно — нынче малознакомая Сиена выглядела уж и вовсе неузнаваемо, оставалось выбирать проезд пошире, а то убьет шелковистый мерзавец. Но промелькнула смутно знакомая мечеть, кажется, порт близок. Расшибиться о борт «Неаполя» — тоже вариант. Тут шпионка едва не врезалась во всадников. Кавалерийская толпа выглядела густой, но лошади сами шарахались от ошалевшего Снежного. Ружья, пики, бороды, ковровые чепраки, спины, крики… Со всех сторон орали по-арабски. Катрин показалась, что она рассекает эскадронное построение, весьма плотное. Оставалось искренне орать «Аллаху алим!». Бесконечный водоворот лиц-оружья-конских-морд оборвался — всадница на Снежном, с морды которого уже летела пена, вылетела из-за угла, проскочила в просторные ворота… впереди были знакомые настилы причалов, борта французских дахабьий, шеренга попятившихся стрелков… Это верно — Катрин чувствовала, что за ее спиной стучат сотни набирающих ход копыт — кажется, все воинство двинулось следом.

— Твою ж мать… Мамлюки! — успела завопить наездница. Сдуревший Снежный со всей дури летел вперед, удалось подправить его самоубийственный галоп за корму корабля. Впереди открылась темная вода. Прыжок вышел великолепный, в полете Катрин успела выдернуть ноги из стремян, но приводнение все равно вышло неслабым…

* * *

Атака на корабли флотилии должна была начаться с двух сторон. Хотя этот маневр и считался отвлекающим, большинство воинов Мурад-бея полагало, что ворваться на борт кораблей — славное деяние, истинный подвиг. Но порт был атакован раньше времени, кто-то из молодых воинов проявил предосудительное нетерпение (было слишком тесно, коня предводителя успели узнать только ближайшие воины, а они предпочли потом молчать) и увлеченные его примером всадники ворвались в порт. Залп французской пехоты несколько проредил ряды атакующих, но не остановил порыва. Французские стрелки бросились под защиту здания таможни и на корабли. Кому-то из вояк 21-й «легкой» не удалось увернуться от сабель и пуль горячих всадников. Убитые и раненые сыпались в темную нильскую воду, туда же рушились и мамлюки со своими лошадьми — напор массы всадников был слишком безумен. Мушкеты с палуб барок стреляли почти в упор, штыки безжалостно кололи наездников и морды лошадей. Свирепые мамлюки прямо с седел запрыгивали на борт, Эльфи-бей[4] загнал своего коня по сходням на палубу, и, рассекая саблей снасти, неистово призывал не щадить никого. О милосердии и речи не шло: воины обеих сторон озверели. Всадникам Востока мешала теснота, французских пехотинцев сдерживало их не слишком удобное для подобной схватки оружие. Но теснота и неудобство не помешали картечи — «Неаполь», единственный из кораблей, сохранивший полную боеспособность вследствие своей полноценной французской команды, ударил из обеих орудий. Заряды картечи сметали с причалов людей и лошадей…

Генерал Фриан услышал артиллерийскую пальбу в порту, когда принимал донесения об успешной атаке своих гусар и линейной пехоты. Были захвачены три орудия противника, их прислуга изрублена на месте, остальные арабы в панике оставили место сражения. Захваченного скота, включая быков, верблюдов и мулов, насчитывались тысячи голов…

Взявший на себя обязанности командующего дивизией генерал Бельяр почти своевременно догадался, куда исчезли основные силы ворвавшихся в город мамлюков. Порт — их главная цель! Без флотилии снабжение дивизии окажется серьезнейшим образом затруднено. К порту были немедленно направлены два батальона…

* * *

Вынырнула Катрин в относительную тишину. Тронутый жеребец бултыхался где-то в стороне, но его судьба шпионку не волновала от слова «вообще». Осторожнее нужно себе скакунов выбирать, да и вообще пешком куда лучше. Вот только плавать это «не пешком». Сапоги ко дну тянут, штуцер на бок норовит опрокинуть, спина болит. Теоретически можно было попытаться доплыть до ближайшего острова, потом до следующего, течение будет немножко помогать… Но учитывая вышеперечисленные неприятные моменты с сапогами и прочим, лучше действовать наверняка. Под бортом «Шеп» должна быть лодка, вряд ли ее спионерили за прошедшие часы…

На пристани уже вовсю шло дело: громыхали выстрелы и копыта, лязгала сталь, невнятно ревели сотни глоток. Архе-зэка, прикрытая от этого апофеоза смертоубийства корпусами барок, спешно плыла к «Шеп» — к счастью, дахабья, как корабль неофициальный, приданный флотилии на неочевидных правах, занимал неудобное удаленное место в самом углу тесного порта. Сейчас это было кстати…

Катрин видела как рухнули в воду сразу три всадника, на борту вспыхнул факел выстрела — кто-то с дахабьи не поленился, пулю вдогонку послал. Здание таможни уже разгоралось, зарево высвечивало снасти и мачты… Вот, наконец, «Шеп», лодка на месте… Катрин, бормоча матерное, наконец, сняла и сунула в лодку штуцер, навалилась на борт… За намокшие шальвары будто все нильские пороги уцепились. Архе-зэка преодолела навязчивую речную влюбленность, задыхаясь, свалилась на банки. Никаб, в общем-то, штука неплохая, но когда к лицу прилипнет…

И еще возраст. Двадцать три годика это вам не шутки, пора за ум браться, в тюрьмы не садиться, от сомнительных экспедиций отказываться, купаться только нагишом и без оружия… Вот шефу голову прострелим и домой… С этими сугубо реалистичными и отрезвляющими мыслями, заматеревшая шпионка ухватилась за весла. На «Неаполе» громыхнуло и взвизгнуло так, что из ушей последняя вода выплеснулась — залп картечи…

На «Шеп» кто-то перепугано пискнул, оглушенный залпом. А потом скульнул. Звуки издавали разные нервничающие индивиды, но оба знакомые.

— Да что