Владимир Высоцкий: козырь в тайной войне - Федор Раззаков

Все мы знали, что для них золотые денечки закончились…»

6 марта Высоцкий дает сразу два концерта для студентов и преподавателей МВТУ имени Н. Э. Баумана в Москве.

14 марта он работает, что называется, не покладая рук. Сначала дает сразу три концерта в Чкаловском Московской области, в тамошнем гарнизонном Доме офицеров. Затем мчится в город Жуковский, где его слушателями становятся космонавты. Затем, приехав домой, он всю ночь поет песни для своих близких и друзей, среди которых: Марина Влади, Всеволод Абдулов, Играф Иошка, И. Данилов, Д. Шушкалов и др.

Вечером того же дня, 15 марта, Высоцкий занят в спектакле «Гамлет».

Между тем ситуация с этим спектаклем вновь непонятная. Несмотря на все заверения Золотухина отказаться от роли Гамлета, он этого так и не сделал. Во многом под давлением Любимова. Утром 26 марта состоялась репетиция спектакля с новым составом: роль принца датского в нем исполнял Золотухин, новыми были исполнители ролей Короля, Лаэрта и др. Здесь же присутствовал и старый Гамлет — Высоцкий. Он сидел в зале и молча наблюдал за тем, что происходит на сцене. Чувствовал он себя, судя по всему, не очень весело. Именно поэтому сразу после репетиции он пришел в гримерку к Золотухину, чтобы расставить все точки над «i». Разговор получился незлобивый, о чем можно судить по дневникам Золотухина. Высоцкий сказал следующее:

— В своей жизни я больше всего ценил и ценю друзей… Больше жены, дома, детей, успеха, славы… денег — друзей. Я так живу. Понимаешь? И у меня досада и обида — на шефа главным образом. Он все сводит со мной счеты, кто главнее: он или я, в том же «Гамлете». А я — не свожу… И он мне хочет доказать: «Вот вас не будет, а „Гамлет“ будет, и театр без вас проживет!» Да на здоровье… Но откуда такая постановка? И самое главное, он пошел на хитрость: он выбрал тебя, моего друга, и вот, дескать, твой друг тебя заменит… Я не боюсь, что кто-то лучше сыграет, что скажут: Высоцкий хреново играл, а вот как надо. Мне было бы наплевать, если бы он пригласил кого угодно: дьявола, черта… Смоктуновского… но он поставил тебя… зная, что ты не откажешься… зная твою дисциплинированность, работоспособность и т. д.

Золотухин пытался оправдываться, даже высказал предположение, что «Гамлет» в его исполнении ждет провал. На что Высоцкий заметил:

— Нет, Валерий, ты не провалишься… Золотухин — Гамлет, новая редакция — ажиотаж будет… Единственно скажу, может быть, неприятное для тебя… Будь у тебя такой спектакль, шеф бы ко мне с подобным предложением не обратился бы, зная меня и мою позицию в таких делах. Но… я уважаю твой принцип: ты всегда выполняешь приказ, играешь то, что дают… не просишь никогда… Надо — надо, и честь имею…

Золотухина эти слова обнадежили. Ему очень не хотелось, чтобы они расстались врагами, тем более что через несколько дней Высоцкому предстояла очередная полуторамесячная отлучка — он уезжал за границу. И они разошлись вполне дружелюбно.

28 марта Высоцкий дает концерт в Дубровицах Подольского района в ДК ВИ животноводства.

Утром 31 марта Высоцкий и Влади выехали на своей иномарке из столицы. Им предстоял длинный путь сначала до Бреста, а оттуда через Польшу и сопредельные страны во Францию. Впрочем, этот маршрут им был уже хорошо известен — двигались они по нему не в первый раз. Высоцкий был в хорошем расположении духа, несмотря на то что последние события в родном театре вселяли в него мало оптимизма. Однако впереди его ждал полуторамесячный отпуск, во время которого он собирался совершить круиз на океанском лайнере.

В Минске супруги навестили писателя Алеся Адамовича, и он вручил им в подарок свою книгу — «Хатынскую повесть». Это по ней чуть позже Элем Климов задумает снять фильм «Иди и смотри», но с первого раза эта затея не удастся — цензура не допустит, и фильм будет снят лишь в первой половине 80-х.

Из Кельна Высоцкий послал маме, Нине Максимовне, веселую открытку: «Мамуля! Мы тут обнаглели и шпарим по-немецки — я помню только одну фразу и везде ее употребляю. Целую. Вова». Спустя несколько дней супруги были уже в Париже, откуда вскоре должны были отправиться в круиз по маршруту Мадейра — Канары — Португалия — Марокко.

Между тем в среду, 14 апреля, в просмотровом зале Госкино высокое начальство принимало фильм Александра Митты «Арап Петра Великого». В зале вместе с автором фильма находились главный редактор «Мосфильма» Нехорошев и один из зампредов Госкино. Перед началом просмотра режиссер, как и положено, находился в сильном волнении, поскольку всерьез опасался, что фильм может вызвать монарший гнев в отдельных эпизодах. И хотя в отличие от той же климовской «Агонии», которую на «Мосфильме» зарубили, фильм Митты исследовал эпоху более далекую, но аналогии с сегодняшним днем все равно могли напрашиваться. Так и вышло.

Едва в зале зажегся свет, как зампред обрушил на режиссера град претензий. Описывать их все я не стану, назову лишь самые существенные. Так, Митте было приказано вырезать несколько эпизодов с участием царского шута Балакирева (прекрасная роль Михаила Глузского). В частности, под ножницы попала сцена, где арап приходил к шуту с просьбой о защите его перед царем, а Балакирев ему объяснял, что ничем не может ему помочь: дескать, мне хоть и дозволено говорить правду, но тоже не всегда. В этой сцене зампред обнаружил прямые аллюзии между царской властью и нынешней.

Также сокращению подлежали и сцены с карликами. Из истории известно, что у Петра Великого было 86 карликов, которые изображали сенат. Чтобы получить допуск к царю, надо было сначала согнуться в три погибели, наговорить карлику кучу любезностей и, взяв его на руки, как ключ к государеву сердцу, нести перед собой. Митта этот факт изобразил в своем полотне, правда, из 86 карликов у него в кадре фигурировали только восемь. Но зампреду и этих хватило выше крыши. Кадры с карликами вызвали в нем еще большее отторжение, чем с шутом. «Это что же, намек на то, что самые маленькие становятся самыми главными? Да у нас в Политбюро все…» — тут зампред запнулся, вовремя осознав, что ляпнул что-то лишнее. После некоторой паузы он сказал, как отрезал: «Карликов тоже убрать!» Также он потребовал сменить и название фильма: «У тебя ведь комедия? Вот и назови фильм соответственно жанру и Пушкиным не прикрывайся».

Никаких возражений со стороны Митты не последовало, поскольку никаким особенным борцом с системой он не был. Для многих это стало понятно еще в 68-м году, когда он работал над фильмом «Гори, гори, моя звезда» и Госкино запретило ему снимать в главной роли Ролана Быкова, хотя съемки с ним уже начались. Вызвано это было тем, что Быков активно бился за выход другого фильма с его участием — «Комиссара» (1967) А. Аскольдова (фильм был положен на полку как «проеврейский», что после арабо-израильской войны июня 67-го было воспринято как идеологическая крамола). Быков тогда сильно обиделся на Митту, поскольку тот, по его мнению, легко от него отрекся. Вот и Высоцкий, когда узнал о том, что Митта согласился со всеми поправками к «Арапу» (даже название фильма сменил), также обиделся на режиссера, и с тех пор их некогда теплые отношения стали холодными.