Литконкурс Тенета-98 - Автор неизвестен

Капитан лично встречал пассажиров на причале у сходней, точнее маялся за неимением оных (пассажиров), переминаясь с ноги на ногу. Странно, ведь это за пять минут до отплытия! Поэтому когда на причал ворвалась наша запыхавшаяся орава, это его заметно обрадовало.

— Здравствуйте! Приветствую вас от имени компании "Феакийские Средиземноморские Линии". Персонал парома «Офир» и лично я, капитан Синдбад, надеемся, что путешествие будет приятным для вас. Покорнейше прошу подняться на борт.

Эту формулу, заученную наизусть и произнесенную уже, наверное, в тысяча первый раз, капитан протараторил по-латыни, как из пулемета, а потом, к нашему удивлению, повторил ее на всех языках, родных членам нашей разношерстной компании: русском, немецком, польском, кахетинском и английском. Этим он вверг нас в состояние легкой прострации, в котором мы и находились, карабкаясь по узким сходням.

Как только мы оказались на палубе, стюард убрал сходни и принялся отвязывать швартовы. Я спросил капитана:

— А что, других пассажиров не будет?

— Нет, по моим данным — только международная оперативная группа, откомандированная Князем московским в распоряжение султана Аль-Рашида. Насколько я понимаю, это вы пятеро. Так что не извольте беспокоиться, домчим быстрее ветра. А теперь простите, я должен управлять судном.

Синдбад прошел на корму и принялся сосредоточенно делать руками какие-то пассы. Паром отошел от причальной стенки, развернулся к выходу из гавани и двинулся вперед. Не было ни шума мотора, ни дрожания палубы, свойственных кораблям в технологическом мире, а только плеск воды, шум ветра и долетавший с берега гомон многоязыкой толпы.

Мы проплывали мимо кораблей разной величины и назначения, буквально заполонивших гавань. Удивительно, что при всех достижениях магии, в сказочном мире все еще были выгодны морские перевозки. Хотя, почему бы им не быть выгодными, когда груз лежит себе, не портится, так как на него наведена соответствующая защита, каши не просит. В свою очередь, современный корабль в сказочном мире сам по себе не требует практически никакого обслуживания, никаких расходных материалов, являясь при этом с одной стороны практически всепогодным, с другой стороны — практически вечным, а самое главное — чтобы отправить груз по морю, знать самому магию совершенно не обязательно. Как не нужно в технологическом мире уметь управлять трамваем, чтобы ехать в нем пассажиром.

Насколько можно было понять, умение делать себе двери, которым обладали мы — пока еще экзотика, хотя со временем система из такого рода дверей, или точнее — широких постоянно открытых ворот, наверняка убьет все прочие виды регулярного сообщения. Однако при этом никуда не денутся морские путешествия, совершаемые просто ради удовольствия, вспомнить хоть встреченный нами на обратном пути на том же пароме «Офир» шедший под голландским флагом двухмачтовый парусный фрегат, на котором шумела веселая компания скелетов. Все снасти его были расцвечены коронарными электрическими разрядами, известными публике под названием огней Святого Эльма, так что он сверкал в сумерках через туман, как новогодняя елка, а с палубы доносился нестройный хор: "Пятнадцать черепов на гроб мертвеца, Йо-хо-хо, и банка вишневого варенья!"

Паром тем временем миновал волнорезы, обозначающие вход в гавань. При той скорости, с которой мы пересекали акваторию порта, плыть бы нам несколько лет. Но вдруг паром приподнялся над волнами, развернулся на месте, ложась на курс, и принялся разгоняться, летя на высоте всего пары аршин, как экраноплан. Теперь стало понятно, почему борта на носу такие высокие: не будь их, встречный ветер запросто сбросил бы нас с палубы. Если прикинуть на глаз, скорость достигла полусотни узлов. Берег быстро скрылся из виду.

Джефф выглядел несколько обескураженным.

— О чем беспокоетесь, сударь? — спросил я его.

— Да ни о чем конкретно, все вместе как-то- Больше всего угнетает то, что непонятно: как это все действует, при полном отсутствии технического устройства.

— Не берите в голову. Я сам долго пытался в этом разобраться, а потом махнул рукой. В этом мире невозможно оставаться материалистом, он имеет другую природу. Поэтому все и работает.

— Вы говорите так, будто и сами не местный.

— А я и есть не местный, я тоже из технологического мира. Меня однажды взяли и утащили сюда, им нужен был квалифицированный программист. Обещали даже вернуть домой, как только отпадет нужда. А я вот остался. Здесь интересно.

— Да, это я успел заметить. Более чем. А Вы не в курсе, если уж на то пошло, наш капитан имеет какое-нибудь отношение к СиндбадуМореходу из сказок 1001 ночи?

— Не в курсе, но подозреваю, что это именно он. Однофамильцы мне тут еще не попадались. А Вы спросите его сами.

— Да ну, неудобно

— Бросьте. Его наверняка об этом спрашивает всякий встречный и поперечный, так что не Вы первый — не Вы последний.

Капитан Синдбад тем временем сам подошел к нам.

— Ну, вот. Теперь три часа пути — и Карфаген. А пока можно расслабиться. Выпейте чаю.

Стюарды с молниеносной быстротой организовали на корме чаепитие: развернули богатый восточный ковер, вынесли блюда с разными восточными же сладостями, под которыми (сладостями) впоследствии обнаружилась чеканка исключительно тонкой работы, расставили пиалы и чайники. Все с удовольствием расположились.

— А скажите, капитан, — обратился к Синдбаду Сквозняк, — почему Ваша компания называется "Феакийские средиземноморские линии"?

— Вы давно последний раз перечитывали «Одиссею», молодой человек? Вспомните, Одиссей ведь воспользовался услугами феакийцев, чтобы добраться наконец до Итаки. Они уже тогда были искусными мореходами, правда, то, что описано у Гомера — в точности так мы движемся сейчас — все-таки преувеличение, в те времена современные способы судостроения и судоколдования еще не были разработаны.

— Попутно хочу предвосхитить вопрос, который наверняка вертится у вас на языке, — продолжал капитан, — Да, я — тот самый СиндбадМореход, чьи путешествия отчасти описаны в сказках.

— Но отчего Вы поступили на работу в судоходную компанию? Ведь если верить сказкам, Вы — большой авантюрист по натуре. Не скучно? — спросил Джефф.

— Ну, знаете, в те времена, когда я начинал, нельзя было не быть авантюристом. Но вспомните: большинство моих приключений носило скорее характер злоключений, хоть и удавалось в итоге выбраться. А здесь- Немножко скучновато, конечно, зато спокойнее. Впрочем, я на этой линии только потому, что она сравнительно новая. Моя основная обязанность — разработка и первоначальная, так сказать, обкатка новых маршрутов. Так что скучать на самом деле не особенно приходится.

Шумел вспарываемый бушпритом воздух, вспененные гребни волн стучались в днище, плескались сопровождавшие паром дельфины, выделывая разные акробатические номера. Над седой равниной моря гордо реял глупый пингвин, словно сильною рукою в небо брошенный булыжник, прямо будто угодил я на студенческий капустник. Или нет, пожалуй, море было не седым — лазурным, впрочем, это не так важно. Кроме того, еще одно отличие от ситуации с буревестником: небо было ясное, только кое-где на бирюзовом фоне виднелись мелкие перистые облака, да еще среди них летело что-то, оставляя белый облачный след. Будь мы в технологическом мире, было бы понятно: самолет. Будь мы в Княжестве Московском, тоже было бы понятно: один из дружинников князя, или сам князь, или моя ненаглядная теща — Баба-Яга — направляется в ступе по своим делам. На худой конец, будь мы в степях под Киевом, тоже было бы понятно: субмарина "Князь Аскольд". С ней, кстати, отдельная история.

В 1516 году подводная лодка "Князь Аскольд" приняла в запорожских степях неравный воздушный бой с экадрильями драгунметельщиков речепосполитского короля Витовта, совершавшего бросок на юг (оказавшийся, кстати, для него последним!) и собиравшегося отхватить солидный кусок от Галицкого и Киевского княжеств. Тридцать лет назад ее нашли и отреставрировали энтузиасты-историки из Киевского университета, при всемерной поддержке киевского княжеского дома, потому как к вящей его славе, и с тех пор князь Всеслав XXII редко когда упускает случай поднять над рубкой "Князя Аскольда" рядом с флагом Черноморского флота свой личный штандарт.

Но здесь, над Южным средиземноморьем, кто бы это мог быть такой летучий?

— Кто это там летит? — спросил я Синдбада.

— Ифрит. Границы патрулирует. Теперь почти приплыли, через пятнадцать минут — Карфаген. — V-

Карфаген! Город, легендарный и сам по себе, и как столица Магриба — легендарной таинственной страны, населенной народом самых могущественных волшебников, уже узнавших ответы на такие вопросы, которых другие не успели и задать. Город, где составляются самые точные гороскопы, а философский камень продают туристам в многочисленных сувенирных лавочках. Город, над которым царит колоссальная крепость с шахматными башнями из желтого песчаника, а небо вокруг нее пронзено шпилями разноцветных мраморных дворцов с кровлями из чистого золота. Город, где в многочисленных садах, зеленеющих круглый год, по дорожкам ходят павлины, беседки из агата, нефрита, бирюзы и горного хрусталя дают спасительную тень, а струи говорливых фонтанов придают свежесть сухому воздуху Сахары, накатывающему с юга раскаленными волнами