Адептус Механикус: Омнибус - Грэм Макнилл

За порталом коридор продолжался, как и раньше. Осилу было очень тяжело, несмотря на оказанную Бором помощь, и Лакиус провел обряд перезагрузки единственного оставшегося Преторианца, чтобы тот мог отвести Осила обратно на поверхность. Осил начал было слабо протестовать, но Лакиус сказал ему несколько слов шепотом, перед тем как отправить его в путь. Молодой аколит выглядел совсем ребенком, повиснув на широкой спине Преторианца, и Лакиус молился о том, чтобы ничто не поджидало их во тьме. Лакиусу казалось опасным продолжать вместе с четырьмя техножрецами, единственными оставшимися из экспедиции, но Магос настоял и убедил их в том, что они на грани важного научного открытия.

Открытием Эгала оказался лабиринт. Коридор разделялся и разделялся снова и снова, множество раз. Одни пути шли под наклоном верх или вниз, другие сужались настолько, что были слишком малы даже для сервомата, и уже через три перехода Лакиус почувствовал себя совершенно сбитым с пути. Ряды иероглифов на стенах, казалось, говорили о других коридорах, показывая схемы прочих лабиринтов, поворотов, тупиков, которые противоречили сами себе. Доктрина Механикус предписывала тщательно изучать только один портал фаэран на протяжении долгих месяцев, прежде чем двинуться дальше. Запутанность этого инопланетного лабиринта изучали бы на протяжении всей жизни при помощи, как геометрии, так и нумерологии.

Магос Эгал был не намерен задерживаться, хотя он и дал задание Ноаму и Бору рассчитать возможные пути. Огромные аналитические умения Адепта Ноама были полностью направлены на составление точной карты переплетений переходов, через которые они прошли, используя прямые показания фазового сканирования, вычисления микродавления и чувства осязания. Адепт Бор использовал свои знания искусства конъектуры и интуицию, дабы понять саму структуру лабиринта, и определить какой тип ксеноморфической логики сможет вывести их отсюда.

Лакиусу досталась работа сервитора, разматывание электропроводки и взывание к духам машин указателей в каждой точке пересечений дорог, а Ноам таким образом создавал мысленную карту.

Катушки матрикулятора показывали, что из его пятикилометровой длины осталось меньше тысяч метров, когда они нашли другой портал, хотя этот термин не совсем подходил для огромных металлических плит, расположенных перед ними.

Светящийся, причудливый, гравированный металл тянулся во тьму дальше, чем ручные фонари могли высветить. Коридор расходился в двух направлениях, следуя вдоль внутренней стенки, но оставляя вместительное помещение, в котором сейчас и пребывали Эксплораторы. Они казались настолько маленькими в сравнение с новой преградой, столь незначительными, что открытие этих огромных врат предвещало им только смерть от руки чего-то древнего и ужасного. Адепт Ноам даже не вздрогнул, когда пошел вперед, чтобы начать расшифровку защитных глифов.

Рот Лакиус пересох от страха, когда адепт стал наблюдать за первым глифом. Он обернулся, чтобы посмотреть в коридор, потому как был уверен, что слышал звук каких-то шагов. Мерцающие серебристые рисунки обожгли его глаза как механические, так и органические. У него заняло мгновение, чтобы понять, что фигуры двигались к нему. Серебристые, блестящие фигуры.

— Обернитесь! — крикнул Лакиус и достал свое личное оружие, древний, искусный лазер, сделанный Ортизианом с Аркнесса, который долго ухаживал за духом оружия. Яростный красный луч был действительно мощным; он угодил в фигуру и разнес ее на части в ослепительной вспышке, похожей на миниатюрный атомный взрыв. Остальные присели на своих тонких ножках и прыгнули вперед, жужжа подобно стае металлических насекомых.

Каждый был размером с туловище человека и был похож на скарабеев с ужасными когтями и шипами. Они были быстрыми, но и настолько агрессивными, что мешали продвижению друг друга, прыгая и залезая один на другого. Болтер Бора присоединился к шумной песне шипящего лазера Лакиуса. Их совместный огонь разорвал еще троих стальных скарабеев. Тем не менее, им приходилось медленно отступать к дверям, чтобы держать на расстоянии наступающую стаю.

— Задержите их! — выкрикнул Эгал. — Ноам почти закончил!

Их уже совсем прижало к дверям. Лакиус сосредоточил все свое внимание на отстреле механических скарабеев, его лазер мелькал от одного к другому в смертельном танце разрушения. Но машины все подступали. Один скарабей протиснулся между двумя другими в момент их разрушения и подлетел к ослепленным от взрыва техножрецам. Острые когти механизма выбили из рук Бора болтер, когда моментом позже он пролетел над головой Лакиуса. Скарабей отскочил от стены и прицепился на спину Адепта Ноама, когда он заканчивал расшифровку последних символов. Острые шипы вонзились внутрь лексмеханика, когда двойные порталы начали медленно разделяться.

— Кто-нибудь поможет снять это? — негромко спросил Ноам, как человек, которого укусила оса в летний день.

Скарабей взорвался как миниатюрная новая звезда, и Адепта Ноама не стало, его поглотил актинический шар, который заставил Лакиуса припасть к земле. Фиолетовая вспышка отпечаталась в его глазах, в ушах гудел шум взрыва. Он отчаянно завертелся, ожидая почувствовать на себе ужасный вес одной из этих машин в любую секунду.

Осил лежал связанный стальными лентами на операционном столе, руки автохирурга аккуратно срезали его кожу, вытаскивая стальные осколки и затем сшивая вместе его разорванную плоть. Болеутоляющие средства сковывали его тело, но он оставался в сознании. Отче Лакиус велел ему подготовить их священный груз для освобождения. Подобное опасное предприятие обычно допускалось лишь с разрешения Адептус Терра на отдаленной Земле. Использование живого оружия, которое содержали на корабле в крио-стазисе, без кода доступа было просто самоубийством. Если открыть склеп ассасина без предварительного введения мнемонического кода и специальных данных о цели, то он будет убивать всех, кого найдет, пока сам не будет уничтожен.

Отче Лакиус, видимо решил, что все пошло совсем, совсем не так как было запланировано.

Лакиус вздрогнул, когда что-то схватило его за плечо и стало тащить обратно. Он понял, что кто-то пытался оттащить его в безопасное место и стал и отталкиваться ногами от пола, чтобы ускорить перемещение. Мгновение спустя, к нему вернулось зрение, и Лакиус увидел, что он оказался за дверями, которые закрывались. Темная щель коридора снаружи медленно сужалась по мере сближения створок. Он повел лазером, который все еще был зажат в его трясущейся руке, но, ни один механический скарабей не попытался пролезть внутрь.

— Великолепно! Они снаружи, а мы внутри, — раздался голос Магоса Эгала совсем близко к уху Лакиуса.

Он поднялся на ноги так быстро как мог и испуганно осмотрелся вокруг. Эгал стоял рядом, а за ним зал, в который они вошли, представал во всем своем величестве. Огромные, угловатые подпоры тянулись далеко вниз по обе стороны стены, пол опускался под небольшим наклоном. Столбы зеленоватого, холодного света струились с невидимого потолка, освещая многие ряды длинных блоков, покрытых угловатыми надписями чужаков. Воздух был холодным, и тишину снаружи лабиринта нарушал лишь легкий шорох, похожий на звук волн, разбивающихся о далекий берег.

— Где Адепт Бор? — спросил Лакиус. Эгал отвернулся от его укоризненного взгляда и посмотрел вниз на громадный зал.

— Мне жаль, пришлось закрыть портал или скарабеи убили бы всех нас. — Эгал, кажется, искренне раскаивался. Он даже не мог встретиться взглядом с Лакиусом.

— Вы так просто оставили его снаружи?! — злобные слова Лакиусу звучали неискренне, даже для него самого. Молодой рунный жрец был мертв и взаимные обвинения его не вернут. Они были заперты теперь в самом центре монолита, сердцевине древней структуры.

Ученый Механикус внутри него уже начал изучать зал, внушающую трепет кладезь инопланетных технологий, за которую пришлось заплатить большую цену. Колонны ростом с человека выглядели знакомыми, что-то в их… озарение расцвело с уже знакомым острым запахом страха.

— Это машины крио-стазиса, — прошептал он. Записывающие чипы памяти его оптического прибора проанализировали то, что зал хранил более миллионов лет.

— Вот на что я привел вас посмотреть. Они схожи с крио-склепами на корабле Ассасинорума, на котором вы прибыли сюда, не так ли? Самое лучшее то, что находится в центре, остальные просто… слуги. Пойдем, мы посмотрим на то, что ни одно живое существо не видело на протяжении шести сотен миллионов лет.

Эгал спустился по склону и напуганный Лакиус последовал за ним. Они обходили блок за блоком, которые сияли инеем древнего льда. Пол обрел крутой наклон, и им пришлось ползти на руках и коленях, цепляясь за блоки, чтобы опуститься ниже вплоть до ровного круглого участка, большую часть которого занимал огромный стазисный склеп. Это был саркофаг, крышка имела форму того, что находилось внутри. Лакиус ожидал увидеть маску смерти как у воинов машин, но вместо этого увидел жизненную картину, запечатленную на гладком металле, красивую, но нечеловечную и жестокую. Ряды символов вокруг крышки сияли внутренним светом, и были теплыми на ощупь.