Сборник "Русские идут!" - Юрий Никитин

Ступеньки, как и водится, привели к металлической двери. Несмотря на все старания держать ее в запущенном состоянии, Дмитрий заметил, что поставили ее сравнительно недавно, чуть перевел дух, а то уже его путешествие начало казаться делом безнадежным.

Вилли стучал недолго, в двери щелкнуло. Дмитрий изумился, почему никто ничего не спрашивает, но когда переносил ногу через порог, поймал глазом крохотный солнечный лучик. Явно их рассмотрели через мощные скрытые телекамеры, может быть даже записали частоту пульса и прочие разные штучки, не за всеми же новинками успевают следить даже в «Каскаде».

В новом помещении никого, но едва перешагнули порог, дверь тут же захлопнулась. Дмитрий заметил, что толщиной она с лобовой лист бронетранспортера, из торца выглянули и спрятались три штыря из нержавеющей стали.

Вилли отмахнулся:

– Да это везде так... Из-за наркоты могут и не такое выломать.

– Часто бывает?

– Слишком, – отметил Вилли. Он сгорбился, помрачнел. – У меня из-за наркотиков два брата сгинуло, сеструха кончилась, половина друзей либо перемерла, либо с собой покончили... Я бы этих наркобаронов!

– Не только ты, – ответил Дмитрий. – Не только ты...

Ком в горле растворился, но теперь во рту он чувствовал едкую как царская водка горечь. Кто-то совсем недавно тоже говорил о ненависти к наркобаронам.

Они стояли на железном мостике, грубая металлическая лесенка вела вниз. Это был подвал, похожий на просторное бомбоубежище. Яркие лампы бросали в его сторону яркие как у прожекторов лучи. Он щурился, едва видел под ногами узкие металлические ступеньки.

Пока спускался по ступенькам, чувствовал на себе десятки пар внимательных глаз. Наверху был раскаленный мир, в здесь от стен несло прохладой, на металлических трубах висели крупные капли, время от времени срывались на цементный пол. Воздух плотный, влажный, хотя по легкому движению он ощутил, что здесь есть вентиляция.

Пока он спускался его изучали настороженно, с некоторым любопытством, Огромное помещение казалось пустым, хотя в середине зала за столом сидели четверо, а под стенами неподвижно стояли молодые парни и девушки с автоматами в руках.

Дмитрию почудилась некоторая театральность, но прикинул возраст собравшихся, общую любовь к оружию, понял, что и здесь свои филиппы и славки. Он встретился с горящими глазами молодого черноволосого парня, явно латиноса, красивого как цыган, подтянутого, весь в огне, готов к немедленным действиям, словно давно ждал повода наконец-то поставить Империю Зла на уши, чуть не назвал его Славкой.

За столом сидели лидеры движения, все чернокожие, только самый крайний, чуть ли не на приставном стульчике, белый, даже не латинос, а с явном примесью ирландской или немецкой крови. Дмитрий всматривался в их суровые лица, слегка надменные, лица бесспорных руководителей организации, что ставит своей целью победу ислама любой ценой, вплоть до вооруженной борьбы.

Ему знаком велели подойти к столу. Дмитрий видел с каким вниманием парни под стеной наблюдают за каждым его движением. И хотя его тщательно обыскали, но все знают, что есть группы людей, убивающие голыми руками с такой же легкостью, как если бы держали автомат.

– Чем вы докажете, – сказал высокий седой негр, он сидел за столом во главе, – что вы в самом деле... оттуда?

Дмитрий слегка поклонился:

– Как вы понимаете, у меня не может быть документов. Более того, если я попаду в руки противника, я буду отрицать, что я вообще когда-либо видел мой Ирак... Словом, у меня в самом деле нет никаких подтверждений. Если честно, то разве ФБР не снабдило бы меня всеми необходимыми бумагами?

Одна из четверки, молодая женщина с грубым решительным лицом, сказала седому негру:

– Рамирес передал, что с Востока прибыла группа наших братьев. И что один из них может быть... будет добираться в одиночку.

А парень с огромным кадыком сказал нервно:

– Его приметы совпадают. Да и что-то слишком зашевелились копы в нашем районе!.. Не думаю, чтобы их всех подняли для того, чтобы нас дурачить.

– Округа, – сказала женщина задумчиво, – могли бы... но не штата!

Снова Дмитрий ощутил на себе испытующие взгляды, но теперь на некоторых лицах сумел уловить растущее уважение. Не всякая экстремистская организация способна настолько всполошить власти, чтобы по тревоге подняли всю полицию, да еще запросили помощи из соседних регионов.

– Я не враг, – сказал он как можно искреннее, – я только другой... Я из страны, где больше верят честному слову, чем адвокатам. И где не боятся отдать жизнь за идеи, за лучшее будущее для всех, а не только для себя.

Один из чернокожих, помоложе седого негра, но старше остальных, самый огромный и весь в выступающих буграх мышц, с фанатичным блеском в глазах, сказал яростно:

– Эта страна тонет в пороках! Когда все люди... даже мужчины!.. так берегут здоровье и не заботятся о стране, то мне стыдно, что я принадлежу к этому народу!..

Высокий негр с короткой бородкой сказал строго:

– Джекобс, Джекобс! Мы уже не принадлежим этому обреченному народу. Мы – мусульмане.

– Да, – сказал тот с жаром. – Мы – мусульмане.

Дмитрий смотрел на обоих с восторгом. Такие яростные лица давно не видел, здесь жизнь кипит, ярость готова вырваться пытающей лавой. Это настоящие патриоты, они жаждут действий. Оба готовы отдать жизни за правое дело, что понятно для русского, но так непривычно для любого, кто родился и жил по эту сторону океана.

Этот яростный негр, все еще свирепо раздувая ноздри, протянул ему руку через стол, сказал просто:

– Меня зовут Джекобс. Ты не сердись, но нам приходится быть настороже. За нами охотится как ФРБ, так и ЦРУ. Даже УНБ, говорят, проявляет интерес.

– А что за УНБ? – поинтересовался Дмитрий. – Я о такой фирме ничего не слышал.

– УНБ... Перед нем ФБР и ЦРУ сопливые щенки. Мы знаем о ней мало, но знаем точно, что у УНБ есть своя тайная организация, сверхсекретная и глубоко законспирированная. О ней не знает ни одно из правительственных организаций, о ней не знает ни конгресс, ни сенат, которые выделяют деньги на их содержание. И очень немалые деньги!

– Что, так хорошо живут?

– Нет, организация немаленькая. Собственно, это целая армия. Целая армия бывших убийц, психопатов, маньяков... которые натворили таких дел, что их к смертной казни... но УНБ, фальсифицируя бумаги, забирает этих смертников к себе. Там их ставят перед выбором: либо приговор приводят в исполнение, либо они будут работать на УНБ. Причем, делать то же самое, что делали раньше: убивать, пытать, насиловать, зверствовать в своею удовольствие... но только в рамках заданий. Понятно, что большинство тут же соглашается. Правда, процент отсева во время обучения высок... Не все убийцы оказываются достаточно бесчеловечными, чтобы работать на УНБ. Туда вообще требуются монстры с нечеловеческой психикой.... Но прошедшие отсев работают с удовольствием, получив такую «крышу»: все, что они делают, это, оказывается, «на благо страны»! Они, выходит, защищают демократию!

Дмитрий чувствовал как по коже пробежал недобрый холодок:

– С этими ребятами придется столкнуться?

– Вряд ли, – ответил Джекобс помедлив. – Не должны.

В комнату вошел грузный негр, обошел под стенкой, словно побаивался нарваться на пулю, вдруг да начнется стрельба. Наклонился и пошептал главе что-то на ухо. Тот выслушал, не отрывая взгляда от Дмитрия, кивнул. Глаза его прошлись по молодому парню сверху донизу, остановились на ее пылающем лице:

– Хорошо. Но мы прервемся ненадолго.

Вилли поинтересовался:

– Случилось что-то?

– Случилось, – ответил глава ровным голосом, не предвещающим ничего доброго. – Только что с нами на связь вышла еще группа. Утверждают, что только что прибыли из благословенных стран!

Джекобс посмотрел на Дмитрия почти с сочувствием:

– Ну, парень, если ты из ФБР... тогда тебе очень не повезло.

Сильные руки схватили Дмитрия, он ощутил как заворачивают за спину кисти. С наручниками пришлось повозиться, мешали браслет и часы на другой руке, но Дмитрию не нужен был выигрыш в несколько секунд, а эти вороны возились пару минут, но в конце-концов наручники защелкнулись, его поставили в стене, а Вилли поспешил наверх встречать гостей.

Глава 40

Они ввалились с грохотом, стуком подкованных сапог, крутые техасские парни, пропахшие зноем и запахами степных трав. Вид у них был таков, словно хозяева здесь они, а эти негры за столом – всего лишь их ученики, приятели на третьей воде. Тарас сдавил Дмитрия с такой силой, что у того вспикнуло от ушей до пяток, Макс обнимал и хлопал по плечам. Даже замороженное лицо Валентина словно бы слегка оттаяло, однако бросил: