Полное собрание заблуждений - Ирина Семеновна Левит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Здравствуйте, Вадим Юрьевич, — расплылся в улыбке Королев.
Точно так же он расплылся и накануне, но Борисевич лишь машинально кивнул — не до "здоровканий" ему вчера было.
— Здравствуйте, Николай, — откликнулся он на сей раз и спросил: — В доме порядок?
— Образцовый!
И тут Вадим сообразил, что вообще-то сегодня Николая никак не должно быть. Он дежурил вчера, а сейчас почти половина девятого, и свою смену ему уже следовало передать.
— Вы ведь вчера работали. Почему не ушли домой? — строго спросил он.
— Так сегодня моя смена, — удивился Королев. — Вчера Паша должен был заступить, а Лёша в деревню уехал, ему завтра выходить.
— А почему Паша вчера не заступил? — нахмурился Борисевич.
Ему не нравились подобного рода переработки. "Сутки через двое" — это был оптимальный режим, чтобы человек мог нормально делать свое дело. А дежурить на посту без продыху двое суток — это уже не охранник, а непонятно кто.
— Да приболел он… — Королев посмотрел куда-то в сторону, и Вадиму это совсем не понравилось.
— Чем приболел?
— Ну-у…
— Я жду.
Николай вздохнул и произнес нехотя:
— Да, Вадим Юрьевич… тут такое дело… Паша позавчера у кого-то на дне рождения погулял… Ну получилось так… У товарища близкого… Всякое ж бывает…
— Перепил то есть? — уточнил Борисевич, и Николай сквасил губы.
"Хороший парень" не хотел выдавать чужое похмелье.
— Но ведь он всегда на работе, как стекло! Мы ж все… Вы ж знаете!.. Да Паша бы никогда в плохом виде на работу!.. Вы ж знаете!
— Передай Павлу, а заодно Алексею, а заодно сам запомни: еще раз кто-то из вас не выйдет на дежурство по причине похмелья, сразу же будет уволен.
…Грибанов еще раз прокрутил телефонную запись. Тот же ублюдочный своей нахальной ненатуральностью голос. И голосок Карины — вполне натуральный. Перепуганный, конечно, но не панический.
"Папа, они со мной всегда в масках".
Это хорошо, конечно. Если бы они не скрывали своих лиц… Хотя сейчас самый дохлый отморозок знает: коли морду свою показываешь, значит, деньги тебе платить не имеет смысла, потому как жертву ты свою в живых не оставишь.
Вот только об этом думать нельзя. Ни в коем случае!
А подумать надо о другом. Сверхчувствительный микрофон поймал посторонние шумы — такие же, как вчера. Или очень похожие? Вчерашнюю запись ребята тщательно проверили и уверены, что это шум улицы. К сожалению, самой обычной улицы, никаких специфических звуков, хоть как-то указывающих на местонахождение.
Звонили, как и в первый раз, с таксофона. И Вадим не мог не признать: умно. Ещё пару лет назад таксофонов в городе почти не сохранилось. Но состоялись выборы в областное Заксобрание, на них заявился один из начальников телефонной компании, который в соответствии с наказами избирателей кое-где таксофоны навтыкал. И, как выяснилось, не зря — пусть не активно, но ими пользовались. Вадим понимал: таксофонов, конечно, мало, однако засечь конкретного человека, который предпочёл такую связь, практически невозможно. Хотя, с другой стороны, есть надежда пусть приблизительно, но вычислить территорию, по которой передвигались похитители.
Года полтора назад Борисевич настоял, чтобы купили устройство, позволяющее быстро фиксировать место, откуда поступают звонки. До сего времени в нём не возникало надобности, и вот теперь возникла. Сегодня звонили с таксофона в Академгородке, в тридцати километрах от центра города. Однако Вадим не обольщался: вовсе не факт, что Карину укрыли именно в Академгородке. Туда ее могли просто перевезти на машине "для связи".
Ну и какой напрашивается вывод?
Эти сволочи таскают девочку на улицу — значит, хотят, чтобы папаша не слишком волновался, и вместо того чтобы пить транквилизаторы, собирал деньги. Это обнадеживает. Но они сильно рискуют — Карина всё-таки не кукла, которую сунул в сумку, и никто ничего не заметит. Хотя если приобнять девочку, аккуратно приставив к ее боку нож, то она и будет куклой, причем тряпичной.
Карина говорила про маски. Эти типы что же, в масках вываливают на улицу? Сильно сомнительно. Значит — что? Они могут завязать Карине глаза, нацепив поверх темные очки. Сейчас многие носят очки, похожие на мотоциклетные, под ними не только глаза — всего человека спрятать можно. Они могут гримировать до неузнаваемости собственные морды. Они могут… да что угодно могут придумать! Из дома — два шага до машины с тонированными стеклами, из машины — полшага до таксофона, и всё в обратном порядке. Никто ни на что не обратит внимания, особенно утром, даже ранним утром, когда люди не моционы устраивают, а по делам спешат. Впрочем, есть собачники, выгуливающие свои животины, но ранний выгул — это необходимость. Раз-два — сделал дело и назад. Неспешные променады обычно в это время никто не совершает.
Борисевич рассуждал вслух, устраивая променады, моционы или как там ещё это назвать по гостиной, а Грибановы в шесть глаз смотрели на него и ждали.
— Карина сейчас в безопасности, уж вы мне поверьте, — сказал он как можно увереннее, и это, кажется, у него получилось, потому что Лидия Сергеевна и Екатерина Иннокентьевна едва заметно, но с явным облегчением вздохнули, а Александр Дмитриевич спросил:
— Ты познакомился с Еланцевой?
— Еще как!
И Вадим рассказал — как.
— Думаешь, нападение на неё — случайность? — усомнился Грибанов, и Вадим честно ответил:
— Пятьдесят на пятьдесят.
— Ну так бери её в оборот! У тебя теперь всё в руках!
"И этими самыми руками хватай ее за длинный "хвост" и тащи в любовные приключения, — подумал Вадим и представил, как его пальцы сжимают упругие "медовые" волосы. — Ну уж дудки! Обойдемся без романов".
Из дома Грибановых он поехал в офис, провёл оперативное совещание, выслушал свежую информацию, раздал новые задания, потом занялся анализом всего, что уже получено и что необходимо ещё получить…
В районе часа дня он принял решение пригласить Еланцеву на обед — именно на обед, а не на ужин, который мог предполагать "продолжение", коего он категорически не хотел. И вдруг забеспокоился,
