Окрыленная мечтой - Патриция Либби

Бретт проверял, хорошо ли приживаются самые свежие пересаженные участки кожи. Он остановился на мгновение и сказал:

— Чем труднее задача, тем отчаяннее я дерусь. Я нелегко отказываюсь от задуманного и не выношу слюнтяев.

Керри вздрогнула — она подумала, не в ее ли огород этот камень. Он что, хотел еще раз уколоть ее тем, что она так и не смогла преодолеть свой страх перед всем, что связано с высотой и самолетами? А, не важно. Теперь незачем было доказывать обратное и тем более принимать вызов. Между ними больше не было ничего общего, даже если Бретт в конце концов предложит ей руку и сердце — а в этом она сильно сомневалась.

Верный своему принципу «никогда не сдаваться», Бретт предложил Керри пойти куда-нибудь в пятницу вечером, отпраздновать улучшение состояния Кончиты. Керри отказалась, сказав, что у нее свидание с Гартом, — как оказалось, это была отличная отговорка, на которую Бретт ничуть не обижался. Керри не хотелось бы портить с ним отношения, пока они работают вместе. Личные отношения — это одно, а служебные — совсем другое.

Для субботнего вечера она использовала другую отговорку — на этот раз правдивую. Нелл Ричарде пригласила их с Джиной «обмыть ножки» новорожденному.

— Может, тебе стоит разок собраться с духом и сказать Бретту настоящую причину, — сказала Джина, когда они ехали домой.

В голосе Керри была твердая убежденность.

— Только когда я буду уверена в своих чувствах к Гарту. Если я приму его предложение, у меня не должно быть никаких сомнений в правильности выбора.

Получилось так, что именно Бретт, а не Керри поставил точку в их отношениях. Она наконец уступила его настойчивости и согласилась пойти поужинать в «Люпитас» — в основном из-за его рассказа о двух мальчишках, которых он привез из Мексики. Они оба ждали операции по исправлению врожденных дефектов.

— Обещаю, что привезу тебя домой до девяти. Сегодня ведь не выходной, — сказал Бретт.

Тогда почему бы и нет? У нее есть отличная возможность проверить свою недавно приобретенную невосприимчивость к чарам Бретта и скорее определиться с ответом на предложение Гарта.

За ужином к ним присоединилась Люпита. Разговор вертелся вокруг Кончиты и мальчиков. Их звали Рауль и Роберто. Бретт не попросил Керри потанцевать, и она была ему за это благодарна.

По дороге домой Бретт неожиданно свернул не туда. Керри сразу насторожилась:

— Куда мы едем? Ты обещал, что в девять я буду дома.

— Успокойся. Мы не сильно опоздаем. Я хочу, чтобы ты кое с кем встретилась. Можешь называть ее моей еще одной возлюбленной. Разве тебе не интересно посмотреть на соперницу?

Несколько мгновений Керри не могла вымолвить ни слова. Она знала, что Бретт наглый и самоуверенный, но это уж слишком!

— Эй, Керри Кинкайд, из твоих глаз сыпятся искры. Ты что, ревнуешь? — У него был такой довольный голос, что Керри захотелось его ударить.

— Я не ревную, — прошипела она. — Если тебе так хочется знать, я просто не думала, что у тебя настолько плохие манеры.

Он рассмеялся:

— Кто знает, не возьмешь ли ты свои слова обратно через несколько минут?

Справа от дороги появились огни. Много огней. С этого момента Керри не нужно было объяснять, куда они направляются. Они ехали в аэропорт.

Бретт резко повернул машину.

— Ну вот, мы приехали. Сейчас ты увидишь любовь всей моей жизни. Четырехместную двухмоторную «цессну». Малышку в голубом и кремовом. Она всегда делает, как я велю, и мы никогда не ругаемся. С такой соперницей трудно тягаться, верно, Керри?

Он припарковал машину и заглушил двигатель.

Ладони Керри стали влажными и холодными. Вверху, над головой, проревел взлетающий реактивный самолет. Звук реактивного двигателя звучал и звучал, и пришел кошмар — пришел наяву, не дожидаясь, пока Керри заснет.

— Бретт! Мне нужно уйти отсюда. — У нее начали стучать зубы.

Он взял ее за обе руки. Его голос был тверд и спокоен.

— Нет, детка. Тебе нужно встретить свой страх лицом к лицу и побороть его. Ты будешь не одна. Я помогу тебе.

— Нет… — Это был стон ужаса.

Он улыбнулся:

— Да! Тебя когда-нибудь целовали на высоте шесть тысяч футов? Именно там мы сегодня окажемся. Я обниму тебя, скажу, как сильно я тебя люблю, и буду целовать до тех пор, пока твои глупые страхи не растворятся в небесной синеве.

Керри вывернулась из его хватки и распахнула дверь машины. Прежде чем Бретт успел сообразить, что произошло, она уже бежала прочь, сквозь темноту. От страха у нее на ногах будто выросли крылья.

Он догнал ее у самого края взлетно-посадочной полосы.

— Керри, стой! Остановись! Вот сумасшедшая. Еще и дура к тому же. Хочешь погибнуть?

Он потащил ее назад от полосы, в безопасность. Керри старалась вырваться из его рук.

— От… пусти, — простонала она.

Бретт только усилил хватку. Он понял, что у нее истерика, и знал, к чему это может привести.

— Хватит. Я отвезу тебя домой.

По-прежнему держа ее за руку, он довел ее до машины.

Посадив Керри в машину и увезя подальше от аэропорта, Бретт виновато сказал:

— Я рискнул. Ничего не вышло. Прости, принцесса. У меня есть только одно оправдание: я не имел представления, как глубоко та катастрофа повлияла на твою психику.

Она хотела ответить, но словно онемела. Он стал говорить дальше, тщательно подбирая слова:

— Кажется, я все делал не так с той самой минуты, как мы встретились. Наш первый поцелуй… теперь это… Керри, это неправильно. Я имею в виду, наши отношения. Тебе не нужен такой мужчина, как я. Тебе нужен тот, кто не будет давить, требовать невозможного и намеренно причинять тебе боль.

Керри наконец удалось заговорить. Может быть, это его слова освободили ее.

— И тебе нужна девушка, которая ничего не будет требовать от тебя. Тебе нужна подружка, Бретт. Не спутница. Девушка, чей взгляд на мир отличается от твоего, тебе не подходит. Ты был прав, когда говорил, что у тебя слишком высокие требования.

У него выступили желваки на скулах.

— Итак, каждый из нас сказал то, что думал. Теперь все ясно. Но мне хотелось бы думать, что мы можем остаться друзьями.

— Почему бы и нет? — деревянным голосом сказала Керри. — Мы же цивилизованные люди.

— Это упрощает ситуацию, — не совсем уверенно сказал Бретт и искоса взглянул на Керри. Ее неожиданное ледяное спокойствие беспокоило его не меньше, чем недавняя истерика.

Остаток пути они проехали молча. Возле дома Керри Бретт предпринял последнюю попытку быть галантным.

— Было бы здорово, если бы все могло как-то разрешиться, принцесса. Видишь ли, я по-прежнему люблю тебя.

Она резко отвернулась от него. «Только бы он не взял меня за руку».