Чужие дети - Джоанна Троллоп

Том сдвинул свои очки на кончик носа так, чтобы ему было удобно смотреть поверх них на большом расстоянии, и сосредоточил свой взгляд на Элизабет…

— Привет, — сказала Лиз.

Руфус разглядел ее. У него на руках был Бейзил, и обладание этой огромной меховой подушкой, казалось, служило достаточным оправданием, чтобы ничего не отвечать.

Элизабет улыбнулась.

— Я — приятельница твоего отца. Он помогает мне с моим новым домом.

Мальчик потерся лицом о кошачью шерсть. Эта приятельница отца казалась нормальной и не отпугивающей. На ней была такая же плиссированная юбка, какие носили его учительницы в старой школе в Бате. Учительницы в Седжбери не носили плиссированных юбок, и у них были неприятные и, как правило, усталые голоса. Когда в классе становилось слишком шумно (а это случалось частенько), они посылали школьников найти другого учителя, чтобы тот помог заставить кое-кого замолкнуть…

— Только что приехал? — спросила Элизабет. Она присела на ручку одного из кресел возле телевизора, и Руфусу теперь не нужно было глядеть на нее снизу вверх.

Мальчик утвердительно кивнул:

— Папа забрал меня.

Он на миг закрыл глаза. Какое это было удовольствие — видеть своего отца и его машину на той придорожной стоянке, где они все договорились встретиться! И Руфус, к своему стыду, захотел плакать. Но не сделал этого, поскольку чувствовал себя виноватым перед матерью. Он видел, что та выглядит ужасно, ее лицо смотрелось измученным и бледным — особенно на фоне пышной прически. Мальчику показалось, что его отец заметит это — и то, как крепко мама обняла его при прощании. Они недолго разговаривали друг с другом — его мать и отец. Потом переложили его сумку, резиновые сапоги и прочие вещи из одной машины в другую. А когда Руфус оказался в машине мистера Карвера, то слегка опустил голову, застегивая ремень безопасности. И Джози увидела лицо сына и, наверное, поняла, что он чувствовал, возвращаясь домой в машине своего отца.

В автомобиле лежали на полу привычные резиновые коврики, а в бардачке нашлись те же карты, карандаши и необычайно «атомные» мятные конфеты…

Элизабет протянула руку и дотронулась до одного из небрежно выпущенных когтей Бейзила.

— Хорошо провел Рождество?

Держать кота становилось тяжело. Руфус пытался переложить его, потерпел неудачу и выпустил Бейзила из своих объятий на диван.

— Я не знаю…

— Понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала мисс Браун. — Когда предвкушаешь что-то очень сильно, то не можешь поверить, когда все уже случилось. А потом не можешь решить, так ли было хорошо, как ты надеялся…

Руфус начал легонько стучать ногой по дивану. Он неуверенно проговорил:

— Было непонятно, когда они ушли.

Элизабет молчала, и возникла пауза. Она чувствовала, что это было излишне многозначительно со стороны Тома — оставить ее наедине с Руфусом, ради того, чтобы побеседовать с ним, если получится.

Она мягко спросила:

— Кто ушел?

— Другие, — ответил Руфус. Он перестал стучать ногой, оперся руками о диван и начал прыгать вниз и вверх. Его каштановые с рыжиной волосы подскакивали вместе с ним. — Позвонила их мать, вот они и ушли.

— А, — кивнула Лиз, — ты имеешь в виду детей твоего отчима?

Мальчик утвердительно мотнул головой.

Телефонный звонок затрезвонил довольно поздно в канун Рождества. Руфус уже лежал в кровати и ждал почти с нетерпением Рори, которого отошлют спать, как и его. Он слышал, как мать крикнула: «Бекки, это тебя!» Таким голосом она обычно говорила, если была не в духе, но пыталась скрыть это. Потом какое-то время было слышно бормотание. Руфус слышал, как была положена с грохотом телефонная трубка, а потом начался скандал. Бекки кричала, мать — тоже, Клер плакала, отчим орал, а сводный брат включил телевизор так громко, что люди за стенкой стали барабанить по стене и вопить, чтобы все заткнулись. Спустя немного времени Рори пришел в их комнату в слезах и начал запихивать свои вещи в рюкзачок.

Руфус сел на кровати.

— Куда ты собираешься?

— Обратно к маме…

— Но ведь Рождество…

— А что с того? — сказал Рори. Он отвернулся от Руфуса. — Разве, черт побери, это важно?

Сводный брат наблюдал за ним. Он слышал, как Бекки и Клер глухо стучат по двери в соседней комнате. Младшая сестра плакала, было слышно, как старшая несколько раз очень отчетливо непристойно выругалась. Потом внизу, у ворот, развернулась машина, и все дети с грохотом спустились вниз по лестнице и хлопнули входной дверью, хлопнули дверцами машины, мотор заревел, как у автомобиля на гонках в Бренд-Хетч. И воцарилась тишина.

Тишина была хуже, чем прежний шум. Спустя немного времени Руфус встал с кровати и вышел на галерею. Его мама сидела на ступенях, опустив голову на руки.

— Ты плачешь? — спросил Руфус.

Она посмотрела на него. Глаза у нее были сухими.

— Нет.

— Почему они уехали?

— Надин велела им.

— Вот так и велела?

Руфус спустился вниз по лестнице и сел возле нее, прислонившись к матери.

— Тебе приятно, что они ушли?

Он задумчиво сказал:

— Я не знаю…

— Понимаю, — вздохнула мать. — Я тоже не знаю. Я готова убить Надин. Почему Мэтью уступил ей?..

Руфус не знал. Он не знал этого и теперь. Мэтью был погружен в себя все Рождество, у него возникли темные круги под глазами. Джози и ее сын тоже ушли в себя. Мать сказала, что отчим разочарован. Странная вещь, но какое-то разочарование почувствовал и Руфус. И в этом чувствовалось нечто тревожное.

— Это тяжело для тебя, — сказала теперь Элизабет. — Так должно быть.

Мальчик перестал прыгать. Постепенно он стал задыхаться, плюхнувшись спиной на диван так, что его лицо почти касаюсь кота, который мирно лежал именно там, где шлепнулся.

— Это тяжело для тебя, — повторила приятельница отца. Она проговорила это почти нейтрально, но не печальным, сочувствующим голосом, а как если бы это было правдой, фактом. Ни к чему притворяться.

В глубине души у Руфуса возникло ощущение благодарности и искренней симпатии.

Он сказал, не глядя на нее — только на Бейзила:

— Вы не хотите посмотреть мою комнату?

Глава 7

Надин глядела на кусок холодной свинины на кухонном столе. Она не была уверена, что мясо можно есть спустя много времени после того, как оно было приготовлено. А приготовлено оно почти неделю назад — на Рождество.

Она не могла вспомнить, когда прежде готовила свинину. Это было одно из тех многочисленных блюд в списке фирменных рецептов, за которые Надин никогда не бралась. Но на сей раз было не избежать готовки куска мяса — подарка фермера, который жил в полумиле от коттеджа. Фермер принес свинину рождественским утром вместе с бумажным пакетом картошки и мешком брюссельской капусты. Если бы он не пришел, то неясно, чем им пришлось бы питаться.