Холодный зной - Мейв Бинчи

Возвращаясь домой, Билл чувствовал легкость на душе. Многие проблемы, казавшиеся неразрешимыми, сейчас не выглядели такими страшными. Теперь ему не нужно было бояться пафосной мамаши Лиззи, которая могла посчитать банковского клерка недостойным своей дочери. Теперь ему не надо бояться, что он не пара Лиззи. Она хотела надежности и любви для своей дочери, а он был человеком, который мог дать ей это. Но впереди, конечно же, будут проблемы. Жить только на зарплату для Лиззи будет недопустимым. Она никогда не изменит своих привычек. Он сделает все, что в его силах, но ему придется подтолкнуть Лиззи к тому, чтобы она шла работать. Если уж ее недоступная мама работала горничной, то, возможно, и Лиззи удастся сдвинуть с места.

Все еще можно изменить.

Они бы даже могли ездить в Галвей и иногда навещать ее отца. Пусть она чувствует, что у нее есть семья. А скоро она станет частью и его семьи.

Билл Берк шел по ночной дороге, тогда как другие люди проезжали мимо него на своих автомобилях или в такси. Он не испытывал зависти ни к кому из них. Он был успешным человеком. Все в порядке, потому что были люди, которые нуждались в нем. И люди, которые рассчитывали на него. Но это было здорово.

Возможно, спустя много лет его сын станет жалеть его, как сейчас Билл жалеет своего отца. Но это будет не важно. Это всего лишь будет означать, что мальчик многого не понимает. Только и всего.

Кэти

Кэти Кларк слыла одной из самых трудолюбивых девушек в Маунтинвью. Она не пропускала ни единого слова преподавателей, разбиралась досконально во всех деталях и всегда задавала вопросы по существу. В учительской даже часто шутливо упоминалось ее имя: «Прямо как Кэти Кларк». Это означало, что вы ничего не видите и не слышите, уставившись в документы и пытаясь вникнуть в их суть.

Она была невысокой угловатой девушкой. Темно-зеленая школьная юбка слишком длинна, и никаких сережек или дешевой бижутерии, как у ее одноклассниц. Каждый год проводились родительские собрания, и никто не мог вспомнить, кто приходил поинтересоваться успехами Кэти.

— Ее отец работает водопроводчиком, — как-то раз сказал Эйдан Дьюн. — Он приходил к нам чинить кран.

— О ее матери я помню, что она не выпускала сигарету изо рта, пока разговаривала со мной, — сказала Хелен, преподавательница ирландского.

— Еще у нее есть старшая сестра, которая тоже приходила в школу, — вспомнил кто-то из учителей. — Она работает менеджером в супермаркете, и я думаю, только она интересуется делами бедной Кэти.

— Боже, а не легче было бы жить, если не беспокоиться за всех, у кого тяжелая работа? Не слишком ли много внимания мы уделяем этому? — сказал Тони О’Брайен, у которого и без того хватало проблем.

Он так устал от бесконечных метаний от одной женщины к другой, и за все это время было лишь несколько, с которыми он хотел бы остаться, и вот сейчас встретилась именно такая. Он познакомился с девушкой, дочерью Эйдана Дьюна, мечтавшего стать директором школы. Их история могла стать сюжетом для мелодрамы.

Сейчас Гранья Дьюн не встречается с ним, потому что обижена за то, что он так обошелся с ее отцом. Он оставил за ней право решать, впервые в жизни сказав девушке, что будет ждать. Он отправлял ей открытки, в которых напоминал о себе, но ответа не получал. Возможно, он напрасно надеялся.

Но никто до этой яркой, неординарной девушки с живыми глазами, никто не пробуждал в нем подобных чувств, не заставлял снова почувствовать себя молодым. Она не считала его слишком старым для себя.

Самое важное, чего ожидал от себя Тони, что, став директором школы, начнет вести монашеский образ жизни. Ему не повредит, если он больше времени станет проводить дома, раньше ложиться спать, меньше ходить по клубам и меньше пить. А если она вернется, он попытается бросить курить. По крайней мере, он не курил с самого утра. Он не потянулся, лежа в кровати с закрытыми глазами, за пачкой сигарет, а решил заменить сигарету другим утренним наркотиком — чашкой кофе. Это был прогресс. Он даже подумал послать ей открытку с изображением пачки сигарет, на которой написано «Уже не курю», но она могла воспринять это как-то по-своему, и он решил не делать этого.

Раньше он не подозревал, как изнурительно бежать в школу, проводить родительские собрания и открытые вечера, и это была лишь малая часть его проблем.

Естественно, что у него не оставалось времени волноваться о Кэти Кларк. Она окончит школу, найдет работу; возможно, ее сестра поможет устроиться ей в свой супермаркет. Ей не придется получать второе, третье образование, потому что не то у нее окружение и не те мозги. Ей нужно будет выживать.

Никто не представлял, какой жизнью Кэти Кларк живет вне дома. При желании можно было предположить, что их семья живет в одной из однотипных многоэтажек, в квартире есть большой телевизор, и питаются они фастфудом. В их доме вечно кричат и ссорятся, там много детей и не хватает денег. Это была бы абсолютно нормальная картина. Они не могли знать, что у Кэти в комнате раскладной стол и маленькая библиотека. Ее старшая сестра Фран сидела там каждый вечер, пока Кэти не сделает домашнее задание. Зимой они отапливали квартиру газом в баллонах, которые Фран со скидкой покупала в своем супермаркете.

Родители Кэти смеялись, когда другие дети делали уроки на кухне. Разве это не здорово? Но Фран говорила, что в этом не было ничего веселого. Она ушла из школы в пятнадцать лет, не имея никакой специальности. Впоследствии ей потребовалось приложить немало усилий, чтобы восполнить пробелы в своем образовании. Поэтому она считала своим долгом помочь Кэти.

Иногда Кэти говорила:

— Знаешь, я не такая уж способная, Фран. Некоторые предметы мне даются нелегко. Ты не представляешь, как Харит схватывает все налету.

— Ну, ее отец учитель, почему бы ей не быть способной? — хмыкнула Фран.

— Да, вот и я о том же, Фран. Ты так добра ко мне. Вместо того чтобы идти на дискотеку, ты тратишь время на меня, проверяешь мои домашние задания, и я так боюсь, что провалю экзамены и разочарую тебя после всего того, что ты сделала для меня.

— Я не хочу идти на дискотеку.

— Но ты же еще совсем молодая, и конечно же ты хочешь пойти.

Кэти было шестнадцать, а Фран тридцать два. Ей бы в самом деле следовало выйти замуж, завести собственную семью, но Кэти не хотелось, чтобы Фран уезжала из дома. Невозможно представить, что ее здесь нет. В какой-то мере она заменяла ей родителей. Апельсиновый сок на завтрак и горячий ужин вечером. Именно Фран покупала Кэти школьную форму и научила ее чистить ботинки и стирать блузки и нижнее белье каждый вечер.

Фран объяснила многие вещи и купила ей первую пачку тампаксов. Фран говорила, что лучше ждать, пока не встретишь кого-то, кто тебе действительно понравится, чем заниматься сексом с кем-то только потому, что все это делают.

— А ты встретила такого человека? — спросила с интересом четырнадцатилетняя Кэти.

Но и на это у Фран нашелся ответ.

— Я считаю, что не стоит говорить о таких вещах, потому что, когда начинаешь это обсуждать, теряется какая-то магия, — объяснила она, и так оно и было.

Фран брала ее в театр, показывала красивые места в городе. Кэти никогда не слышала от Фран ни слова критики в адрес родителей.

— Они всегда правы, — только и могла сказать Фран.

— А как ты думаешь, ты выйдешь замуж? — как-то раз спросила ее Кэти взволнованно.

— Я подожду, пока ты подрастешь, а потом подумаю об этом, — смеясь, ответила Фран.

— Но ты не будешь слишком старой?

— Не буду. К тому времени, когда тебе исполнится двадцать, мне будет всего тридцать шесть, — заверила она сестру.

— А я думала, вы хотели пожениться с Кеном.

— Да, но не поженились. И он уехал в Америку, так что нечего о нем и говорить. — Фран оживилась.

Кен тоже работал в супермаркете и считался довольно перспективным. Мама и папа говорили, что они с Фран идеальная пара, но Кэти вздохнула облегченно, когда Кен скрылся с горизонта.

На летнее собрание отец Кэти не смог прийти, сказал, что работает допоздна в этот день.

— Пожалуйста, папа, пожалуйста, учителя хотят, чтобы все родители пришли. Маму я не прошу, она никогда не ходит; и от тебя ничего не потребуется, только посидеть и послушать, а потом сказать, что все хорошо.

— Боже, Кэти, я ненавижу ходить в школу, мне там становится не по себе.

— Но, папа, меня же не будут там ругать. Я просто хочу, чтобы они думали, что вы всем интересуетесь.

— Но мы и так интересуемся, детка… просто эти дни твоя мама сама не своя, от нее все равно никакого проку… а может Фран сходит? Кстати, она лучше разбирается в этих ваших делах.

И Фран пошла и разговаривала с уставшими учителями, слушая хорошее и плохое обо всех учениках.

— Она слишком серьезна, — сказали о Кэти. — Она постоянно напряжена, но если бы она немного расслабилась, то усваивала бы намного больше.