Весенняя страсть - Дениз Домнинг

Тяжело опираясь на толстую палку, натянув на лицо капюшон, чтобы защититься от дождя, мальчик, который на самом деле не был мальчиком, хромая, переходил через поле. Гиллиам смотрел на высокую изящную фигуру, ожидая появления в душе неприятного чувства оттого, что видит на девушке свою старую одежду, но неожиданно для себя почувствовал лишь растущее уважение к смелости и решительности Николь. Сколько мужества потребовалось ей, чтобы отрезать свои роскошные волосы! Ведь женщину лишали волос только в двух случаях: во время тяжелой болезни или за разврат.

Гиллиам вглядывался в мрачноватый воздух, силясь рассмотреть ее преследователей, но никого не заметил. Снова опустившись в седло, он заставил лошадь пойти чуть быстрее. Обогнув густые заросли, Гиллиам опять увидел девушку.

Она остановилась, медленно огляделась. Гиллиам удивленно смотрел на ее лицо. Переодевшись, Николь Эшби на удивление преобразилась ее лицо из простоватого сделалось очень хорошеньким.

Густые кудрявые волосы обрамляли лицо, смягчая его резкие черты. Линия подбородка была округлой и женственной, он даже рассмотрел высокие скулы, которых прежде не замечал. Пока он ее разглядывал, девушка задумчиво грызла ноготь большого пальца, потом снова повернулась к нему спиной.

Гиллиам стиснул зубы, не позволив себе закричать: ему хотелось смотреть на нее до тех пор, пока в его сознании хорошенькая нежная женщина не соединится с сердитой некрасивой девушкой, его невестой. Внезапно Николь споткнулась и упала. Гиллиам напрягся. Если щиколотки у нее такие же тонкие, как запястья, она наверняка себе что-нибудь сломала. Гиллиам снова тронул лошадь, не отрывая глаз от Николь.

Девушка встала на одно колено и уткнулась в него лбом Видно было, что бедняжка безумно устала Кусты, отделявшие их друг от друга, внезапно зашевелились. Гиллиам увидел двух преследователей, ползком подбиравшихся к ней все ближе.

Желание защитить Николь охватило молодого рыцаря Он впился каблуками в бока лошади. Мерзавцы умрут, прежде чем дотронутся до нее хоть пальцем.

ГЛАВА 7

Николь медленно села, подтянула колени к груди и обреченно уткнулась в них лицом. Девушка так устала, что у нее не было сил даже стонать. Нестерпимо болел бок, рана на ноге горела, ступни превратились в кровавое месиво. Желудок был пуст со вчерашнего вечера и требовательно урчал. Николь потерла щиколотку, чтобы хоть немного унять боль, но это не помогло.

Ее преследователи подошли совсем близко. Она представила себе волков, которых видела однажды прошлой зимой, огромных, серых, с желтыми глазами, горящими от голода. Не поднимая головы, Николь одной рукой взялась за палку, другую положила на пояс, где висел в ножнах кинжал. Просто так она свою жизнь не отдаст.

Николь била сильная дрожь, и она ругала себя за слабость и неуклюжесть. Чтобы смыть с рук кровь жертв и свою собственную, она на минуту остановилась у маленького ручья. Отмывая въевшуюся грязь, девушка поскользнулась и окунулась в воду. Быстрое течение подхватило и унесло перчатки, а промокшая одежда мигом заледенела: день был такой холодный.

Николь трясло не то от смеха, не то от рыданий. Может, это Божья кара за попытку сбежать от женской жизни? Девушка горько усмехнулась. Во всем случившемся виновата только она сама.

– Мы можем взять ее, Отти. – Слова были произнесены очень тихо, но ветер донес их до слуха девушки, а из-за окружавшей ее тишины они прозвучали ясно и четко.

Николь не подняла головы с колена. Она догадалась, что говорит один из трех бродяг, оставшихся в живых. Черт побери, надо было взять меч с собой, а не оставлять его в теле Алана. Девушка подняла глаза и посмотрела на небо. Впрочем, какая ей сейчас польза от меча? Она так устала, что не сможет поднять такое тяжелое оружие.

Кусты зашелестели, потом все замерло.

– Подождем. Вдруг она не ранена, а просто отдыхает? – Голос походил на щенячий визг, доносившийся к ней вместе с холодным ветром.

Николь немного взбодрилась. Нерешительность врагов давала ей небольшое преимущество. Не поднимая головы, она медленно вытащила кинжал и стиснула в руке палку, готовясь к схватке.

– Она не двигается. Ну? Давай!

Зашумели ветки, затрещали под ногами сучки, бродяги кинулись к Николь. Вскочив на ноги, она отступила назад, подняла палку и увидела, что их только двое, а не трое. “Это еще лучше, – подумала Николь, – у меня есть шанс”.

Негодяй, который посмел прикоснуться языком к ее шее, вырвал палку из руки Николь, не заметив кинжала в ее другой руке. Николь сделала выпад и всадила лезвие ему в живот. Мужчина взревел и повалился на бок.

Отступая назад, девушка споткнулась и упала, ударившись головой о камень. Из глаз посыпались искры, потом вокруг стало темно. Судорожно открывая рот, Николь пыталась схватить хоть немного воздуха, но легкие отказывались работать. Второй бандит с воплем кинулся на нее, но она не успела почувствовать удара, потому что бродяга внезапно отскочил и побежал от нее, заорав от ужаса. Стало тихо.

Николь уже могла дышать, мысли понемногу прояснялись. Она с трудом села: голова раскалывалась, ноги ныли.

И тут же ей пришлось пожалеть, что она пришла в себя. Прямо на девушку наступала лошадь, а в седле сидел Гиллиам Фицхенри. Густые золотистые локоны обрамляли его высокий лоб и красиво очерченные скулы. Молодой рыцарь вытирал меч о свой плащ, не глядя на нее. Николь с отчаянием во взгляде уставилась на Гиллиама.

Он был воплощением спокойствия и уверенности в себе. Под кожаным дублетом, таким же, как у нее, была надета охотничья одежда темно-коричневого цвета. Сапоги были очень удобные, как раз по ноге. Вложив меч в ножны, Гиллиам посмотрел на нее. Голубые глаза ожили, он улыбнулся. Но эта улыбка резнула девушку больнее, чем острый меч.

Николь стиснула зубы. Дева Мария! Как же она ненавидит Фицхенри! Почему не Окслейд нашел ее? Хью мог бы связать ее, бить, даже убить, но она была уверена, что он не стал бы над ней насмехаться. Этот сукин сын, убийца, станет потешаться над ее мужским нарядом, над ее бесплодными попытками сбежать. Но больше всего он будет издеваться над ее обрезанными волосами. Нет, ее гордость этого не вынесет!

Натянув капюшон поглубже, Николь с трудом встала. Щиколотки заныли, протестуя, пальцы на ногах горели из-за кровавых мозолей, но желание избавиться от присутствия Гиллиама было гораздо сильнее боли. Хромая, Николь попыталась убежать.

По звону металла и скрипу кожи позади нее стало ясно, что он спешивается. Девушка прибавила шагу, но не успела пройти и пятнадцати ярдов, как услышала, что Гиллиам уже дышит ей в спину. Николь тихо вскрикнула, но это был крик гнева, а не боли. Черт бы его побрал! Гиллиам не бежал, он догнал ее шагом. Николь сжала кулаки и повернулась, готовая бороться до конца. Внезапно нога у нее подвернулась, и, вместо того чтобы ударить Гиллиама, Николь, вскрикнув, упала ему прямо в руки, которые он неожиданно подставил. Потом девушка выскользнула и бессильно осела на землю у его ног. Поражение было полное.