Долгая дорога Анны 3 (СИ) - Громова Елизавета

— Лапочка! — позвал Корвин свою любимицу. — Что с тобой? Отчего такое скверное настроение?

— Папа? — удивление на лице дочери почти мгновенно сменилось на бурную радость. — Папулечка мой!

С тихим всхлипом дочь бросилась к нему и прижалась лицом к его груди. Она показалась ему маленьким, несчастным воробышком, пытающимся укрыться от ненастья в ветках старого дуба.

— Ну что ты, что ты! — ласково и успокаивающе поглаживая девочку по узкой спинке, Корвин прижимался губами к ее макушке. Каштановые с золотистым блеском волосы дочери пахли медом и душистыми травами. Она была так похожа на свою мать! Вот только глаза ее, карие, как у самого Корвина, приближали ее внешность к образу матери Корвина, королеве Элизбет, самой красивой женщине королевства Андервуд. Увы, красота не подарила ей женского счастья. Рядом с королем Ульрихом невозможно было и пытаться стать счастливой!

Но их с Анной дочь! Ей счастье было приготовлено от рождения! Так что же послужило причиной ее слез? Наконец-то дочь перестала всхлипывать и он аккуратно отстранил ее, вглядываясь в несчастное юное личико.

— Какие же горести обрушились на тебя, милая?

Дочь снова всхлипнула, зажмурила глаза и выпалила:

— Пап, я что, совсем-совсем некрасивая?

Открыла глаза, но отвела взгляд в сторону, крепко сжав губы. Удивленный Корвин внимательно рассматривал дочь, пытаясь понять ее вопрос. Марию никогда раньше не интересовал подобный вопрос, она росла веселым, подвижным ребенком, никогда не умела долго горевать и смотрела на мир с радостью. Ее все любили, да и как было не любить это прелестное и веселое дитя?

— Не знаю, почему ты меня спрашиваешь об этом, дочь, но на самом деле ты очень похожа на маму, ты из семьи Дюфрэ, а Дюфрэ никогда не бывали некрасивыми. Ты прекрасна, моя милая! Я говорю тебе это не только потому, что ты — моя дочь. Посмотри еще раз в зеркало , оно не солжет. Я не знаю, почему ты сомневаешься в своей красоте.

— Тогда почему он не обращает на меня внимания? — отчаяние рвалось из самой глубины души дочери и сердце Корвина сжалось — впервые в жизни он ничем не мог помочь своей любимице.

— И кто это — он? — мягко спросил, по прежнему не убирая ладоней с узких девчоночьих плечиков.

— Мартин Лавольский! Со второго курса! Он со всеми общается, с другими девочками улыбается, шутит и только я для него словно невидимка, пустое место! — губы девочки дрожали от обиды и Корвин тихо вздохнул — выросла, влюбилась. Видимо, ее сердечко затронул внук Мартина Лавольского, бессменного министра обороны Империи, названного в честь знаменитого деда.

— Видишь ли, моя маленькая, мы не можем нравиться абсолютно всем людям без исключения. Наверное, у вас с этим юношей разный круг интересов, разные друзья и занятия. Так что дело тут вовсе не в красоте. Ты красивая девушка, ты неглупая, с тобой интересно, у тебя хороший характер и приятные манеры. Но, к сожалению, это не дает никакой твердой уверенности, что тебя выберет тот человек, которого выбрала ты. Может быть, Мартин уже сделал свой выбор и никогда не изменит его и тебе стоит принять этот факт с достоинством. Наши чувства не всегда взаимны, дочь.

— Что же мне делать, папа? Это так больно, так тяжело.

— Жить, моя родная. Жить и оставаться самой собой. Твое счастье впереди, имей терпение и ты дождешься его.

Они еще долго стояли рядом, Корвин обнимал свою дочь, утешая ее первую сердечную боль. Затем разговор зашел об учебе, о друзьях и наконец-то, они оба решили, что не мешает поужинать и пошли в дом.

За ужином Анна рассказала о том, какими планами с ней сегодня поделился Алекс. Он присмотрел подходящее место для строительства нового порта на северной стороне материка. В планах был порт и большой портовый город, а также несколько поселений и три небольших городка. Алекс рассчитывал справиться с задачей за три года, а затем назначить губернатором края одного из младших братьев, Филиппа Алиеста.

— Наверное, он прав. — говорила Анна. — Филипп из-за своей увлеченности морем никак не может наладить семейную жизнь. Он всегда в походах, на охране морских границ Империи или обучает новые кадры морских офицеров. Теперь уже есть кому его заменить, а в Морской Академии хорошо преподает Марсель Брайншторм, решивший осесть на берегу. В его жизни хватало морских битв и приключений, пора уступать дорогу молодежи. А с губернаторством Филипп справится, он имеет твердый характер, хорошее образование и значительный опыт в управлении.

После ужина, прогуливаясь в саду, Анна вдруг остановилась и, напряженно глядя в глаза мужу, сказала:

— Кор, мне нужно с тобой поговорить. Вернее, я хочу тебе многое рассказать, ты должен знать некоторые вещи. Ты, скорее всего, многое посчитаешь странным или вовсе невозможным. Вот только сегодня начать этот разговор я не готова. Выбери время завтра или в любой другой день, это важно.

— Хорошо. — улыбнулся Корвин жене. — Договорились. Мы с тобой и правда давно уже не беседовали наедине на разные серьезные темы.

Он обнял ее, не желая открывать свое знание о сути будущего разговора, лишь тихо проговорил, обнимая ее:

— Я говорил, что люблю тебя, Эн? Забудь, это неправда. А правда в том, что я люблю тебя безгранично и буду любить всегда.

Их разговор не состоялся, ибо события ближайших дней не дали им такой возможности.

Глава 13

Утром, едва они успели позавтракать, Корвину пришел срочный магический вестник: Императорская семья Андервуд в полном составе слегла с неизвестной болезнью. То же самое случилось с начальником дворцовой стражи, двумя Советниками и начальником службы имперской безопасности. Прислал вестника заместитель начальника дворцовой стражи.

— Я должен быть там, Эн. — голос Корвина звучал глухо и невыразительно. — Когда-то мне пришлось прибегнуть к самым жестким мерам, чтобы образумить аристократов Андервуда, пожелавших захватить власть по наущению соседей. Все они, оставшиеся в живых, запомнили этот урок. Однако же сейчас для них предоставляется редкий случай повторить заговор. Уверен, они не упустят такую возможность и зальют страну кровью. Будет, наверное, еще страшнее — мой старший сын женился на принцессе соседнего королевства Римия и присоединил его к Империи. Римийцы будут драться со всеми, кто вздумает покуситься на их землю и, возможно, теперь воспользуются случаем, чтобы снова отделиться. Прости меня, но мой долг — предотвратить такое развитие событий.

— Пойдем вместе, но не прямо сейчас. — Анна деловито собирала в коробку кристаллы накопителей. — Надо подготовиться, известить Алекса и детей, определить Марию и Дэниса к Ричарду или Алексу с Дианой, пусть будут под надзором. Мы тоже время от времени станем навещать их. И нам нужна будет поддержка.

Уладив дела с прислугой в замке, уже вечером этого дня супруги отправились в Софию. До полуночи они решали, кто отправится в Андервуд вместе с ними. В итоге утром следующего дня через портальный переход отправились двести имперских гвардейцев, пять сотрудников службы безопасности, Сатори Хельманс с супругой Гелиссой и двумя целителями, Альберт Дюфрэ и Альфред Минкус с двумя сопровождающими его орденцами. Вместе со всеми во дворец в Филати проникли четыре рекарда, на каждого из них Анна надела артефакт, обеспечивающий полную невидимость. Корвин сомневался, что им так уж необходима такая мощная поддержка, но Анна смогла убедить его, что лишними такие меры предосторожности не будут.

Первые же минуты, как только они вышли из портала, породили у Корвина мысль, что жена была права. Их сразу же взяла в кольцо стража дворца, вооруженная не только мечами, но и изобретенными совсем недавно трубками, стреляющими магическими пулями. Такая бдительность понравилась бы Корвину, если бы через плечо каждого стража не была, в нарушение обычной формы, перекинута лента с бело-зелеными нашивками. Цвета барона Тира, вспомнил он и, отодвинув за спину Анну, вышел вперед.

— Спокойно. — твердо произнес он. — Я — Корвин Андервуд, бывший король и Император. Я вернулся, так как получил известие о болезни своей семьи и намерен до выздоровления сыновей временно установить собственный контроль за порядком в Империи.