Долгая дорога Анны 3 (СИ) - Громова Елизавета

Ему в голову пришла мысль о том, что Анна знает, чья душа находится в теле Кристиана Берга. Во время их путешествия по иным мирам она сама призналась ему в этом, но у них не было возможности поговорить об их дальнейшей судьбе — тогда нужно было просто выжить и выбраться в свой мир. Даже то, что она не помнит о той страстной ночи, когда их словно бросила в объятия друг друга какая-то неведомая сила, не исключало, что она по-прежнему любит его. А может быть, ничего не было, а ему лишь приснилось то, чего он так сильно желал? Быть может, она так же, как он, мучается мыслями и воспоминаниями, но не смеет сделать первый шаг навстречу ему? Ведь она любила его, по-настоящему сильно любила! Он слишком долго мучился и ждал и все-таки однажды решился на разговор с ней.

Корвин Андервуд вернулся со своей работы в столичной Академии усталым. Он любил артефакторику, ему нравилось преподавать, наблюдая, как юные курсанты, так мало понимающие в магии и в артефактах особенно, через несколько лет становились специалистами своего дела. Многие из них были способны создать нужный артефакт по заданным параметрам, а иные и вовсе изготавливали шедевры артефактного искусства.

Он знал, что Анна сегодня закончила дела пораньше и уже прибыла в их замок на берегу океана, поэтому не удивился, услышав голоса в библиотеке. Однако же, судя по доносившемуся до него разговору, собеседником его жены оказался Кристиан Берг, который не нравился Корвину как двенадцать лет назад, так и сейчас. Отдельные, донесшиеся слова, насторожили его и он остановился за пышным и высоким растением, стоящим рядом с библиотекой в большом керамическом горшке.

— Анна, птичка моя, ты ведь давно поняла, кто я на самом деле. Почему ты молчишь? Прошло уже столько лет, а мы все делаем вид, что чужие друг другу. Вспомни, ты любила меня и я любил тебя. Разве можно это забыть? Бросай все, пойдем со мной! Я тоже оставлю королевство, там уже есть кому заменить меня. Уедем куда-нибудь подальше, поселимся в каком-нибудь провинциальном баронстве и будем жить вдвоем, в любви и согласии. Что может удерживать тебя? Корвин Андервуд? Но ты не любила его!

Страстный голос Кристиана Берга заморозил все чувства в душе Корвина. Он не мог даже предполагать, что когда-нибудь в своей жизни окажется в такой странной, такой нелепой ситуации.

— Постой, Курт. Подожди, не спеши и выслушай меня. — Анна говорила с трудом, словно страдала от боли, но не могла не говорить.- Ты погиб. С тех пор, как это случилось, я старалась не возвращаться мыслями к тебе и нашей любви, иначе черная пустота сразу затягивала меня и я хотела умереть. Я не знала, как жить без тебя. Это было испытание любовью, Курт, и я его прошла.

Между твоей смертью и немыслимым воскрешением в теле Кристиана Берга для тебя прошли несколько минут, все воспоминания были слишком свежи. Ты словно вышел из комнаты и тут же опять вошел в нее. И ты никак не можешь смириться с тем, что за это время я прожила целую человеческую жизнь, в которой было очень много людей, событий и тяжелых потерь.

Это не ты не спал ночами, не твое сердце разрывалось от боли, понимая, что ты потерял единственную любовь своей жизни. Не ты хотел умереть, потому что не стало того, кто делал твою жизнь яркой, живой и настоящей. И не тебе приходилось жить, стиснув зубы, ради наших детей, ради тех людей, которые поверили нам и пошли за нами. Я выжила Курт, но только я знаю, чего это мне стоило. Потом я тоже теряла, страшно и необратимо. Муж мой Феликс Алиест превратился в пыль на моих глазах, как и ты, не осталось даже могилы, которую я могла бы навестить.

Ты помнишь Рихарда Престона, Курт? Мой лучший друг, опора и защита, он погиб, принимая на себя артефакт, выпивающий жизнь. Такое со мной уже случалось, тогда Корвин Андервуд удержал меня в этом мире. Я же не могла спасти Престона и он лежал у моих ног, холодный, неживой.

А помнишь ли ты, как я показывала тебе принцип порталостроения и мы ходили в форт Синар, где я родилась и выросла. Там мы видели Лероя Менерса, моего несостоявшегося жениха. Он стал моим мужем и очень многое сделал для Империи. Еще больше он сделал для меня, подарил мне тридцать лет абсолютного счастья и покоя. Он умер на моих руках, его отравила сумасшедшая принцесса из Невала. Она так желала его, что не могла вынести того, что он любил меня и ценой своей собственной жизни убила его. Перед смертью Лерой заставил меня дать ему слово, что я буду жить и стану счастливой. — голос Анны ломался и дрожал, она с трудом продолжала говорить.

— Я не хотела больше искушать судьбу, все, кто любил меня, рядом со мной умирали. Однако же через несколько лет я навещала своего учителя, Сатори Хельманса и встретила там Корвина. Больше мы не расставались.

Я не хотела такой судьбы, которая мне выпала. Я бы желала любить одного мужчину, выйти за него замуж и прожить вместе с ним все отведенные мне годы. Но кто меня спросил?

В голосе любимой было столько боли, что Корвин едва удержался от того, чтобы не шагнуть вперед, открыть чуть притворенную дверь библиотеки и прижать к себе Анну, оградить от этого вынужденного, дикого разговора. Но делать этого было нельзя. Что бы там не говорил, о чем бы не умолял Кристиан Берг, Анна сама должна была решить, как ей поступить. Он остался на месте, чувствуя себя сжатой пружиной, готовой распрямиться в любой момент. А еще было больно где внутри, у самого сердца и ожидание развязки этого нелепого разговора бередило боль, делая ее почти невыносимой.

— Прости меня, птичка моя! — голос Берга был глух и тосклив. Едва ли в нем сейчас можно было узнать обычный голос короля. — Я виноват перед тобой. И в своей гибели я виноват тоже. Мне не в чем обвинить тебя. Я буду ждать, ждать столько, сколько потребуется. И я всегда буду с тобой, только с тобой. Не могу перестать любить тебя.

— Нет, Курт, не надо ждать. — голос Анны был печален, но тверд. — Моя честь, мой долг и мои чувства к мужу удерживают меня от опрометчивого решения. Не могу даже представить, что мы оба, король Берг и бывшая Императрица Анна, словно неразумные подростки, сорвемся, бросим все и всех, возьмемся за руки и умчимся в романтическую даль. Тебе тоже стоило бы вспомнить о своем долге. Скольких трудов стоило тебе поднять из руин Грейсуор! Неужели ты можешь бросить все — людей, которые в тебя поверили, дела, которые ты так хорошо начал? Королевство и установленный в нем порядок еще не совсем окрепли и с твоим уходом может закачаться и рухнуть. Королевство держится пока что на твоей репутации, на твоей воле. Более того, тебе необходим наследник, его появление станет очередным шагом к стабильности. Графиня Аделина Морни — она составит тебе хорошую партию. Женщина любит тебя, она здорова, умна, образованна и не слишком амбициозна. Тебе нужно думать об этом, Курт, а не о том, как сделать своей чужую жену.

В голосе Анны слышался смех и Корвин тоже непроизвольно улыбнулся, его восхищение супругой было поистине безграничным. Похоже, король тоже восхитился ею.

— Птичка моя, от тебя ничего не скроешь. Значит, я все-таки небезразличен тебе, если ты так много знаешь о моей жизни? Но ты не можешь представить, каково это, обнимать одну женщину, представляя на ее месте другую.

— Не могу спорить об этом. Никогда не обнимала женщин в страстном порыве. — в голосе Анны явно слышалась ирония. — Тебе придется научиться справляться с этим, Курт. Невозможно вернуть прошлое, оно осталось там, вместе с нашей любовью. Прости меня, Курт. Я не могу идти против своей собственной воли. Сейчас я открою большой портал и ты уйдешь в Грейсуор. Там разберешься в своих чувствах и желаниях и примешь верное решение. Нам пока лучше не встречаться, все государственные вопросы обсуждай с Алексом.

Корвин в ту же минуту перенес себя в беседку в центре замкового сада и опустился на скамью. Мысли его диким хороводом кружились в голове, не желая выстраиваться в стройные и логичные ряды. Он хотел немного передохнуть в тиши и подумать обо всем только что услышанном, но звук чьих-то легких шагов отвлек его. Он выглянул из беседки и увидел, как по садовой дорожке медленно бредет, опустив голову, дочь. Пятнадцатилетняя Мария, видимо, вернулась из Академии, куда поступила на первый курс факультета порталостроения, но не поспешила, как обычно, в дом.