Есть время жить - Пауль Локамп

28 марта, полдень

Машину можно было спокойно отправить на свалку. Было удивительно, что она вообще до дачи доехала, с такими повреждениями. То, что остался без одной царапины – вообще чудо. Морду лица, конечно, немного осколками стекла покорябало, но это не смертельно, мне на конкурсе красоты не выступать. На наше счастье, перед отъездом я долго вдалбливал Асте и Айвару, что останавливаться в случае обстрела ни в коем случае нельзя, наоборот, надо прибавить скорость. Они, слава Богу, так и сделали; правда, по смущенному виду коллеги и раскрасневшейся девушке было понятно, что матом её покрыл здорово – наверное, чтобы испуг выбить, ведь это она за рулём сидела. Я ехал в нашей маленькой колонне вторым номером, держась немного левее и отставая на длину корпуса. Когда на перекрёстке у посёлка Рамучяй нас начали обстреливать с левой стороны, я машинально прибавил газу и так получилось, что прикрыл их своей машиной, причём и в мыслях не было геройствовать, просто так карта легла. Цитроен благополучно довёз моё бренное тело до дачи и заглох, сверкая свежими дырками, перед самыми воротами. Вот и не верь, после этого в мистику. Хорошо, что большинство вещей лежало в Рено, а кот устроился на коленях у Айвара, залезать в ящик он категорически отказался. Неужели почувствовал опасность, ведь ящик со мной ехал? В общем, всем повезло, кроме пластиковых канистр с водой, которые лежали у меня на заднем сиденье и багажнике. Всю оставшуюся дорогу до дачи я слушал весёлое журчание воды, вытекающей из пробоин и теперь из них можно было сделать дуршлаг, чтобы вермишель отбрасывать. Но это мелочи – на даче был колодец и без воды мы остаться не боялись. У развилки я поехал вперёд, решив ехать на дачу по старой лесной дороге. Хоть она и разбитая до ужаса, но зато короче на пять километров, а мне, сверкающему дырками, это было важно – в забитый вещами Рено мы втроём бы не поместились.

На даче было относительно спокойно. Сосед, не расставаясь с автоматом, копался во дворе; жителей немного прибавилось, но общее запустение чувствовалось. Это казалось странным; я был уверен, что на дачах людей будет гораздо больше. Куда они все подевались-то?

Разгрузившись, мы обошли дачу. Потом Асту отправили хозяйничать, а Айвар собрался топить баню – мыться всем хотелось до ужаса. Но перед этим мы пошли с соседом-автоматчиком переговорить.

– Здравствуй, Альгис! Слушай, а почему на дачах так народу мало? В городе пусто, я думал, на даче будет не продохнуть. Их что, всех транзитным рейсом в рай забрали? И как всегда, «усе улятэли, а мы, блин, остались», – я оперся на его ворота и вытащил пачку сигарет. – Закуривай. Альгис, спокойно отложил топор, подошёл к забору и прикурил сигарету.

– Айвар, ты почему хромаешь? – он настороженно посмотрел на нас.

– Успокойся, сосед, – ответил Айвар и прислонился к забору, стоять ему было еще тяжело, – пулевое ранение, не бойся, не укус. По касательной задело, могу снять бинт, показать.

– Смотри, сам понимаешь, время такое. Вы по старой дороге приехали?

– Да, по старой, – ответил я, – она, конечно, похуже, но зато короче, а я, ты сам видел, считай, на одном крыле (прим.) приехал. А с чего решил, что не по новой?

– Ехали бы по новой – не доехали. Повезло вам, – он грустно посмотрел на меня и глубоко затянулся, – а вот тем, кто по новой дороге добирался, не очень. Там теперь одно, большое кладбище. Да и дороги, почитай, больше нет, Витька-Лесник мост взорвал…

– Как взорвал? – мы вытаращились на него.

– Так, взял и взорвал. У него толовые шашки были, он их у браконьеров, наверное, забрал и по известной литовской привычке сдавать властям не спешил – вещь-то в хозяйстве нужная. А может, у рабочих, в карьере достал, не знаю. Когда люди толпами сюда поехали, на дороге, естественно, пробка началась, а в нескольких машинах раненые были, укушенные. А здесь уже семей десять было, бабы с ребятишками. В общем, он грех на душу взял, мостик взорвал, а зомби воды не любят, поэтому здесь так пусто. А там, на дороге, народ почти сутки воевал, стреляли, жгли что-то. Несколько человек вплавь сюда добрались. Один из них уже укушенный был, похоронили. Я потом туда на лодке плавал, осмотреться. Машин пятьдесят, если не больше в одной большой пробке. И зомби толпами. Сюда они не переберутся, но к западному карьеру лучше не суйтесь, зачем рисковать понапрасну. А кто здесь живет, семей двадцать на все дачи – эти по старой дороге ехали, так же, как и вы.

– А Витька что?

– Витька? – переспросил Альгис и посмотрел в сторону. – Застрелился Витька на следующий день. Сел на лавочку у дома и вынес себе мозги из ружья. Грех он тяжкий на себя принял, не каждый такой поднимет.

– Что-то я не понял, – вмешался Айвар. – Так эти зомби сюда доберутся!

– Нет, – ответил я, – не доберутся. Ты наши дачи не знаешь. Тут же вокруг одни озёра, причем все соединены протоками. А с другой стороны Нерис. Если мост на перешейке взорвали, считай, мы на полуострове находимся. Единственный путь сюда – старая дорога через лес, как мы и приехали. А её только старожилы знают.

– Ладно, ребята, – сосед хлопнул ладонью по забору. – Рад вас видеть, раз здоровые. Здесь пара лишних рук не помешает, всё легче будет. Да и приехали, вижу не одни, – Альгис кивнул в сторону моего дома, – женщину привезли. Оно правильно, в доме хозяйка нужна. Робби, а твои как, на Украине застряли?

– Да, – я отбросил в сторону сигарету, – скоро собираться будем. А девушку, наверное, здесь оставим – и тебе будет веселее, и нам спокойнее. А семью надо на родину вытаскивать, не дело в такие времена на чужбине куковать. Вместе – оно и умирать, в случае чего, легче.

28 марта, вечер

– Одни боялись Бонса, другие – Пью, а меня боялся сам Флинт! – гремел Айвар, опираясь на швабру, как на костыль. Судя по смеху Асты, у него получилось её немного развеселить, а то ходит сумрачная, как привидение, хотя по вполне понятной причине – её родители с двумя младшими братьями жили в небольшом городке под Клайпедой, и связаться с ними она никак не могла. Да и как ты свяжешься? Мобильной связи уже нет, а до её дома больше двухсот километров – далековато сейчас для поездок. Ничего, немного осмотримся и придумаем, как про них узнать. Альгис, ухмыляясь в свои пышные рыжие усы, наблюдал за этим театром одного актёра, а я лениво возился с Ремингтоном. Все были при деле, даже кот Лёвка, который весь день обыскивал дачу на предмет мышей, а потом, с чувством выполненного долга, плотно поужинал и отбомбился спать на спинке дивана. День прошёл спокойно; мы занимались разными делами по благоустройству жилья и только сейчас, после бани в две смены, мы пригласили соседа на ужин и уселись на веранде. Дача большими размерами не блистала. Обычный деревянный двухэтажный дом, стоящий на бетонном фундаменте. Шесть соток земли, в углу участка банька и колодец. Все это огорожено невысоким, где-то метр пятьдесят, сетчатым забором (прим.) Еще днём по всему периметру мы развесили разнокалиберные жестяные банки; если кто-то полезет – услышим. Не Бог весть какая сигнализация, но за неимением гербовой, как говорится, сойдёт и обычная. Сделать из дачи крепость не получится даже при всём нашем желании – стены тонкие, любая пуля прошьёт на раз; но мы себе такой цели и не ставили. В самом худшем случае просто метнёмся через люк в подвальный этаж, а там узкие окошки по всем стенам. Заложив их приготовленными мешками с песком, можно отстреляться от супостата.