Чародей на том свете - Андрей Чернецов

Второй, плосколицый, скуластый и толстый, облачен был в строгий черный костюм, поверх которого, правда, была накинута расшитая малица (и это в такую жару!).

Под мышкой он держал кейс, в котором при движении что-то булькало. Мариелена заинтересованно впилась взглядом в чемоданчик. Тяпнуть чего-нибудь национально-горячительного сейчас не помешало бы. Вон на прошлой неделе какой замечательной горилкой с перцем угостил ее коллега с Украины. Вдруг и этот пришел не с пустыми руками?

Разговор начал седой.

— Позвольте представиться, — церемонно поклонился. — Бакалов-Синицкий Дмитрий Андреевич, профессор экзобиологии. Можно просто профессор. Академик и почетный доктор, а кроме того… Впрочем, никогда не любил эти пышные титулы: слишком много ученых ослов их носило и носит. Главное, я исполнительный директор Сибирского Центра восстановления древних видов…

— Куратор работы уважаемого профессора со стороны суверенного эвенкийского народа, — важно сообщил его спутник. — Звать меня Само Иван Ундэнович. Я…

— Я позволил себе побеспокоить вас, сударыня, в связи с одним важным и не терпящим отлагательства делом, — продолжил Бакалов-Синицкий.

— Находясь в ранге министра суверенной Эвенкии, — доложил плосколицый, невпопад перебив спутника, — и занимая должность министра национального своеобразия, я счел своим долгом также проинспектировать развернутые на ее территории воинские подразделения на предмет возможного нарушения национального своеобразия.

— Полковник МГОП Мариелена Протопопова, — представилась в ответ. — И чем обязана?

— Дело в том, что у нас пропал… вернее, был похищен мамонт, — заявил академик.

— Вот как? — Протопопова была искренне удивлена.

Конечно, на ее памяти случались всякие пропажи, но вот кража мамонта все же в голове не укладывалась. Ну да чего не бывает.

— Печально, печально. Но все же, при чем тут наше ведомство?

— Мы уверены, что похищение было совершено, так сказать, не без участия зарубежных спецслужб, при соучастии моего бывшего зама…

— Япошки проклятые, однако некому больше, — категорично уточнил министр нацсвоеобразия.

— Ничего не могу поделать, — констатировала Протопопова. — Не мой профиль. Обращайтесь в территориальное управление МГОП.

— Уже обращался, — удрученно кивнул биолог. — И к вашим здешним коллегам, и в контрразведку. Но сейчас куда важнее найти Фросю — так зовут пропавшую самку.

Полковник хмыкнула. Надо же, имечко придумали. Словно свинья какая-нибудь. Еще бы Феклой назвали или Хавроньей.

— Тут к нам через ведомство уважаемого господина Само поступило сообщение от охотников из района среднего течения Подкаменной Тунгуски. По их словам, они видели мамонта, движущегося в северо-восточном направлении. То есть в вашем.

Кивок министерской головы:

— Может быть, злоумышленники упустили ее или бросили, не справившись с затеянным…

— Вы бы не согласились переключить на ее поиски хотя бы часть своих людей? — с надеждой спросил Дмитрий Андреевич.

Полковник чуть не рассмеялась — столь забавна и беззащитна была наивность этого человека, видимо, здорово оторвавшегося от жизни за годы, проведенные в патриархальной Эвенкии.

— Понимаете, — продолжил Бакалов-Синицкий, — это молодая самочка, не имеющая опыта жизни в лесу; мы ведь только начали разворачивать программу акклиматизации мамонтов в дикой природе… С ней может случиться все что угодно!

Экзобиолог жалобно хлюпнул носом:

— Одним словом, вы должны помочь нам ее найти.

— Видите ли, дело в том, что у нас несколько другие задачи, — пояснила Мариелена Прекрасная, стараясь как можно более мягко изложить свои мысли, в оригинале звучавшие как «А не пошли бы вы подальше со всеми вашими мамонтами и японцами!». — Мы не контрразведка и не служба охраны особо ценных объектов. Мой отдел занимается очень специфическими вещами, и я просто не в силах…

— Нет, вы поможете уважаемому профессору! — вдруг взвился министр. — Я, как представитель суверенной Эвенкии, на территории которой вы находитесь, со своей стороны настаиваю, чтобы вы приложили все силы для розыска редкого животного!

— Увы, ничем помочь не могу, у меня нет такой возможности. Более того, если вдруг окажется, что ваш мамонт забредет в запретную зону, я, возможно, даже буду вынуждена приказать открыть огонь.

— Па-азвольте, па-азвольте! — всполошился ученый. — То есть как это открыть огонь?!! На каком таком основании вы грозитесь убить ни в чем не повинное существо?!

— В соответствии с приказом я обязана не допустить в охраняемую зону ничьего проникновения, — отчеканила Протопопова. — Понимаете, ни-чье-го! А если эти ваши шпионы прицепили к этому вашему мамонту аппаратуру наблюдения? Или вообще хорошенькую фульгуритовую мину? Раз — и никакого Золотого Чума!

Последнее было сказано не столько для академика, сколько для местной власти.

— Вы с ума сошли, сударыня! — возопил Бакалов-Синицкий. — Что за чушь вы городите?! А если туда, в эту вашу, с позволения сказать, зону, пробежит белка или мышь? Вы тоже будете по ним стрелять? А по бабочке или синице? К ним ведь тоже можно многое прицепить. А про кротов вы не забыли? Вдруг они пророют тоннель, по которому пролезут японские шпионы и украдут ваш Золотой Чум??

— Я от имени суверенного народа Эвенкии заявляю, что при попытке убить мамонта вы все пойдете под суд за злостное браконьерство! — вступил в разговор министр национального своеобразия, грозно наливаясь кровью. — Имейте в виду, — строго погрозил пальцем Само, — мамонты взяты под опеку эвенкийского народа и в соответствии с указом нашего президента пользуются особыми привилегиями. Между прочим, наш президент хороший приятель вашего! Так что не вздумайте!

Протопопова и сама поняла, что перегнула палку. Тем более что инструкции, полученные в столице и недвусмысленно требовавшие любой ценой не подпускать к Объекту людей, и впрямь ничего не говорили ни о мышах с белками, ни тем более о мамонтах.

— Хорошо, вы, пожалуй, правы, — кивнула она. — Если ваш мамонт появится в охраняемом районе, то мы приложим все силы к его задержанию… То есть, конечно, к тому, — поправилась тут же, — чтобы он в целости и сохранности был вам возвращен. Извините, уже заговариваюсь.

— Я намерен остаться здесь, — твердо сообщил Дмитрий Андреевич. — Уже поздно, а кроме того, если появится животное, мое присутствие будет необходимо.

— Ладно, устраивайтесь, где вам угодно, — согласилась Протопопова. — Любая палатка или фургон в вашем распоряжении.

Мысленно она усмехнулась. Вероятно, ученого мужа сильно испугало ее заявление насчет возможной печальной судьбы мамонтихи… как ее там, Евлампии, Евдокии? И теперь он намерен не иначе как дежурить всю ночь, не смыкая глаз, чтобы злобные милитаристы не пристрелили его драгоценную скотинку.

«Ситуация прямо фантастическая», — рассуждал Даниил.

Он едет на мамонте, а рядом с ним сидит, только руку протяни, девчонка, от которой он буквально без ума. Но что-то мешает просто протянуть руку, коснуться ее и сказать нужные слова…

И вовсе не присутствие посторонних. В данном случае одного — ехидного желтоглазого нетеру. Их ездовое животное не в счет.

— Кстати, — начал Данька, чтобы отвлечься, — все хотел спросить: а что ты в тайге делала одна, да еще в этом урочище? Вроде это плохое место. Или секрет?

— Да нет, не секрет. Я готовилась к главному посвящению, когда меня захватили эти уроды.

— Что, прямо в тайге? — сыронизировал археолог.

На ее личике, освещенном ущербной луной, явно отразились сомнения. Можно ли обсуждать тайны ее племени с чужаком.

— Да, именно в тайге, — наконец решилась она. — Шаманы издревле, когда приходило время обрести силу, уходили в тайгу, в тундру или горы и искали там духов. Именно в таких нехороших местах иногда еще появляются Старые Хозяева…

— Ну и как, нашла? — Даня понял, что ляпнул глупость, но не смог в очередной раз удержаться, чтобы не пошутить.

— А если и нашла, какое тебе дело?

— Да так… Просто, видать, не очень тебе помогли эти твои духи. Если бы не Фрося да не… удача, принесли бы тебя в жертву заодно со мной.

— А вдруг это они послали мне на выручку вот этого мамонта? — улыбнулась девушка. — И этого странного пса?

Она протянула руку, явно намереваясь погладить Упуата, и тот, хотя и заворчав, все же позволил Эле пару раз провести ладошкой по его вздыбившейся шерсти.

Спина девушки, обтянутая легкой футболкой, при этом так соблазнительно выгнулась, в этом простом движении было столько изящества…

Даниил невольно прикрыл глаза, вспоминая недавний сон.

Он воочию представил, что ему удалось отбиться от надоеды-волчка, вообразил, как Эля выходит из воды на берег и как ее гибкое бронзовое тело оказывается в его объятиях.