Чародей на том свете - Андрей Чернецов

— Это ваша собачка? — усмехаясь про себя, спросил Красноглазый. — Хорошая собачка! Всегда хотелось завести такую. Жила бы на даче, в будке, кормил бы ее лучшим кормом. Мясо бы покупал… Гулять бы водил на цепи… Не уступите, гражданин?

— Нет, это исключено! — почему-то почувствовав необъяснимую неприязнь к их спасителю, ответил Даня. — Он… он не сможет с другим хозяином, не подумайте, что мне жалко… Поймите…

— Ничего, я бы его выдрессировал как надо… Как, ушастый, пойдешь жить к дяде Охотнику? — Сет, ласково усмехаясь и по-прежнему одной рукой держа пушку, присел на корточки перед Упуатом и протянул свободную руку, будто намереваясь погладить пса. — У-у, мохнатый, не боись, дядя не будет делать из тебя шапку, дядя уважает законы…

Глаза Охотника, из черных ставшие багровыми, встретились с золотистыми очами волчка.

Но ни Даня, ни Эйяно этого не видели точно так же, как не слышали мысленного разговора между соплеменниками…

— Ну что, Проводник, может, закончим ломать комедию? Запрыгивай давай в машину и полетели. Тебя заждались — пять тысяч лет ждем, хе-хе! Ну, не можешь же ты прятаться вечно? Смирись. Как говорят аборигены, — «за базар надо отвечать»!

— А может быть, сделаем по-другому, Красноглазый: ты сейчас уберешься подальше и не будешь мне мешать? Или у тебя есть санкция на мой арест, выданная Великой Девяткой?

— Для тебя Великая Девятка — это я! Да что я говорю, я для тебя Творец Вселенной! И даже больше. Творец Вселенной, если он и есть, тебе не поможет. А я могу и помочь, и утопить тебя с концами!

— Нет, Охотник, ты не Великая Девятка… И уж тем более не Творец Вселенной. Вот девчонке можешь заливать про то, какой ты великий бог! Может, она и поверит. Только не забудь принять истинный облик. Ослиная-то морда тебе больше пойдет, чем эта харя. Кстати, она уже скоро синюшными пятнами покроется — мертвяка-то как следует законсервировать не смогли. Или уже и это разучились делать? А насчет того, кто кого утопит… По Дуату прогуляться не хочешь?

— Думаешь, сильно испугался? Я ведь тоже кое-что умею. Я ведь не бедолага Хонсу, которого Гор с Хнумом запутали в свои делишки, а потом убрали прочь, чтобы он не рассказал чего не надо. Кстати, порадуйся — в нынешней Великой Девятке заседает его потомок. Думаю, ему будет интересно с тобой побеседовать…

— Одного не пойму, твой-то здесь интерес в чем? Мы ведь с тобой даже не знакомы. За мою голову назначена такая высокая награда? Или это месть, завещанная, так сказать, предками и передаваемая из поколения в поколение? У вас, Охотников, наверное, расизм в крови?

— Ты смотри, какой догадливый выискался! Хоть и полукровка!

— Ну, хватит, а то сейчас зашвырну тебя туда, где всуе помянутый тобой Творец тебя не найдет!

— Ой, какие мы нервные! Определенно твои разработчики и геномастера что-то перемудрили! Ну ладно, если ты не понимаешь того, в какую задницу попал, что я могу сделать? Успокойся. Я не буду устраивать тут битву богов. Так и быть, сойду с твоей дороги и дам полную возможность свернуть шею самостоятельно. И тебе, и твоим приятелям. Chao, bambino!

— Ну ладно, друзья, — выпрямившись, изрек Сет. — Все благополучно, помощь вам не требуется… Если будет нужно, я вас найду без проблем… — Он осклабился: — С радостью бы подбросил вас, да, как видите, всем в глайдере не поместиться. Маловат. Вы, кстати, куда путь держите, если не секрет?

— Какой там секрет. Я член научной экспедиции, приглашенной для изучения недавно обнаруженного здесь артефакта. Да вот отстал от своих. Хорошо, Элю повстречал, она местная. Теперь направляемся на Подкаменную Тунгуску.

— Да? Ну, это рукой подать. Засветло доберетесь. Кстати, имейте в виду. Там уже несколько дней хозяйничают военные. В том числе и наша организация, — хихикнул. — Местность объявлена «запретной зоной». Нужен специальный пропуск.

Молодые люди переглянулись.

— Спасибо за предупреждение. Мы постараемся связаться с кем нужно.

— О'кей. Тогда пока. Присматривайте за собачкой, — подмигнул, — она очень ценная!

Небрежно зашвырнул пушку в глайдер, захлопнул жалобно лязгнувшую дверцу и поднялся в воздух.

— По-моему, он какой-то не такой, — проводив машину взглядом, произнес Данька, потихоньку отходящий от всего случившегося. — Чего-то он недоговаривает! Конечно, он нас спас, только вот…

— Недоговаривает! — вспылила девушка. — Да он ни разу правды не сказал! Нет в Центре никакого такого «секретного отдела»! Уж мы бы знали! И спас он нас не из доброты — в нем ее ни капли нет. Правду говорили предки — от чекистов добра не жди! А как он на собаку твою смотрел: словно сожрать хотел!

Чтобы не пугать своего спутника, шаманка не сказала еще одной вещи. Что аура у их спасителя очень напоминает ауру несвежего мертвеца.

Глава девятая

ПРОРЫВ В НЕИЗВЕСТНОСТЬ

— Я уполномочен сделать официальное заявление!

— Внимательно вас слушаю, Стоящий-у-Тропы.

— Наша миссия выражает решительный протест по поводу действий одного из членов экспедиционного корпуса нетеру.

— О, это слишком громко сказано, «экспедиционный корпус»! Какой там корпус, всего-навсего группа наблюдения…

— Не все ли едино?

— Отнюдь, Стоящий, отнюдь. Экспедиционный корпус нетеру перестал существовать в этом регионе Вселенной пять тысяч лет назад. Вам ли не знать?

— Положим. И все-таки вернемся к возмутительному поведению вашего подчиненного.

— Кого вы имеете в виду?

— Того, кого именуют Охотником.

— Господин Сет? Что же он натворил на сей раз?

— Так вы не в курсе?

— Клянусь Великим Дуатом, нет!

— Проникновение в засекреченную зону, уничтожение опытного материала.

— Хотите сказать, биороботов, хурсарков? Разве вы ведете запрещенные исследования?

— Все в пределах конвенции. Итак, вы сами примете меры или требуется наше вмешательство?

— Охотник действовал самостоятельно, не поставив руководство в известность о своих планах. Так что…

— Я вас понял, благодарю.

— Не за что. Всегда готов к сотрудничеству.

— Товарищ полковник, к вам там академик какой-то! И еще этот, чукчанский… то есть эвенкийский министр за каким-то хреном приперся, извиняюсь за выражение.

В прежние времена Протопопова наверняка не преминула бы сделать адъютанту замечание за неуставные выражения, но сейчас она вполне его понимала.

Последние двое суток они провели как в лихорадке.

Сначала суета вокруг этой странной находки, режим повышенной готовности… Потом поздним вечером звонок из Кремля, выезд со всеми наличными офицерами по тревоге на аэродром, где уже грузилась в транспортники бригада специального назначения «Полярный Волк» — боевое ударное подразделение МГОП: почти тысяча отборных вояк (правда, немногие имели реальный боевой опыт — времена, слава Кришне, спокойные).

Затем полет в набитых людьми и техникой машинах за пять часовых поясов, сюда, на Подкаменную Тунгуску, в эту реликтовую республику. Ночное десантирование. И дальше — выставление оцепления, установка сигнализации и средств наблюдения, сооружение временных командных пунктов и казарм…

Только часа два назад все более-менее успокоилось.

Как выясняется, не для нее. А она уж думала немного вздремнуть.

Но внешне полковник никак не выдала своих эмоций.

— Академик? — только переспросила она. — Откуда тут академик?

По ее данным, никаких университетов и академий в радиусе нескольких тысяч километров не было и в помине. А ученые из Москвы должны были прибыть только завтра или послезавтра. Там у них в пути какая-то авария с самолетом приключилась, и теперь они добираются сюда на вездеходах. Кстати, еще один геморрой на ее несчастную зад… хм-хм… попу.

Общаться с интеллигенцией Мариелена Прекрасная не любила да и не умела. То ли дело люмпен-пролетариат или, на худой конец, военные. Там все четко. Ход мыслей и речевой поток направлен в одно русло. Никаких тебе шагов влево или вправо. С умниками не так. Слова внятного на допросах не выудишь. Все норовят «растечься мыслию по древу», как точно сказал о них один из древних авторов. (Пушкин, кажется.) Жаль, нет под рукой Кириешко. Вот тот дока по части раскалывания высоколобых очкариков. Так мастерски ведет допросы, что закачаешься. Но где он, этот капитан? Вот Шумерский доложил давеча, что дежурный принял странный звонок от человека, назвавшегося Кириешко. Все никак руки не дойдут, чтобы прочитать рапорт.

— Ладно, сейчас спущусь. Нет, пусть поднимутся сюда.

«Буду я таскаться по лестнице вверх-вниз, — подумала не без злорадства. — Если им надо, пусть сами таскаются — цацы такие».

На площадку наблюдательного пункта поднялись двое.

Первый — седой, вполне интеллигентного вида мужчина в широкополой шляпе, шортах и футболке.

Второй, плосколицый, скуластый и толстый, облачен был в строгий черный костюм, поверх которого, правда, была накинута расшитая малица (и это в такую жару!).