Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 3. Стихотворения. Поэмы (1914–1918) - Николай Степанович Гумилев

class="v">Земного матерь бытия.

А ночь настала — снова в путь!

Успели за день отдохнуть,

Идти им вдвое веселей

Средь темных и пустых полей

И наблюдать с хребта горы

Кой-где горящие костры;

Гиена взвоет на пути,

Но не посмеет подойти;

В прохладной тине у реки

Вздохнут усталые быки,

И вновь такая тишина,

Что слышно, как плывет луна.

Потом пошли они в глуши,

Где не встречалось ни души,

Где только щелканье стрекоз

Звенело в зарослях мимоз

И чудился меж диких скал

Зверей неведомых оскал.

Луны уж не было; и высь

Как низкий потолок была,

Но звезды крупные зажглись,

И стала вдруг она светла,

Переливалась... а внизу

Стеклянный воздух ждал грозу.

И слышат путники вдали

Удары бубна, гул земли,

И видят путники, растет

Во мгле сомнительный восход.

Пред ними странный караван,

Как будто огненный туман,

Пятьсот огромных негров в ряд

Горящие стволы влачат.

Другие пляшут и поют,

Трубят в рога и в бубны бьют,

А на носилках из парчи

Царевна смотрит и молчит.

То дочка Мохамет-Али,

Купца из Йеменской земли,

Которого нельзя не знать,

Так важен он, богат и стар,

Наряды едет покупать

Из Дире-Дауа в Харрар.

В арабских сказках принца нет,

Калифа, чтобы ей сказать:

— «Моя жемчужина, мой свет,

Позвольте мне вам жизнь отдать». —

В арабских сказках гурий нет,

Чтоб с этой девушкой сравнять.

2

...И лишь тогда бывал он рад,

Когда глядел на водопад,

Клоками пены ледяной

Дробящийся под крутизной.

К нему тропа, где вечно мгла,

В колючих зарослях вела,

А ниже, около воды,

Виднелись странные следы,

И каждый знал, что неспроста

Там тишина и темнота

И даже птицы не поют,

Чтоб оживить глухой приют.

Там раз в столетие трава,

Шурша, вскрывается, как дверь,

С рогами серны, с мордой льва

Приходит пить какой-то зверь.

Кто знает, где он был сто лет,

И почему так стонет он

И заметает лапой след,

Хоть только ночь со всех сторон?

О, только ночь, черна, как смоль,

И страх, и буйная вода,

И в стонах раненого боль,

Не гаснущая никогда!

загл., Аргус

Луи и Мик

подзагол.

Абиссинская сказка для детей

1–432

отсутствуют

между 441–442

Пред ними странный караван,

Как будто огненный туман,

454

Из Дире-Доуэ в Харар.

456

Халифа, чтобы ей сказать:

между 474–475

Я с наступленьем темноты

Тебе, любимому пажу,

Такие сказки расскажу,

Каких еще не слышал ты

489–490

На гордого Луи — и вдруг...

Вдруг прыснула... и все вокруг

506

Дочь духа доброго лесов,

513–1031

отсутствуют

загл.

Мик абиссинский раб и Луи обезьяний царь

автограф 1

(Поэма)

подзагол.

Глава первая

1–464

Меж острых кактусов и пальм,

По перепутанным тропам

Свирепых абиссинцев рать

Идет, чтоб жечь и убивать.

Они угрюмы: их страна

Вся Негусу покорена,

И только племя Гурабе

Своей противится судьбе.

Взошла луна. Деревня спит.

Сам дух лесов ее хранит.

За всем следит он в тишине

Верхом на огненном слоне.

Но, видно, и ему невмочь

Спасти деревню в эту ночь.

Как стадо бешеных быков,

Рванулись абиссинцы: рев,

И грохот выстрелов, и вой

Раздались в тишине ночной.

Отважно племя Гурабе,

Никто не помнит о себе,

Но бой ночной — как бег в мешке.

Копье не держится в руке;

Враги жестокие молчат

И режут, колют, как хотят.

Но свет нежданный, как заря,

Вдруг встал над хижиной царя:

Он сам поджег свой бедный кров,

Чтоб увидать своих врагов.

Туда, где гуще бой, бежит

И в грудь, широкую, как щит,

Стучит огромным кулаком,

Размахивая топором:

«Кто в бой со мною вступит, кто?»

Он ждет, но не идет никто.

И, значит, было суждено,

Чтоб вышел сам Ато Гано,

Вождь абиссинцев; он старик,

В беседе весел, в битве дик.

Он вынул нож и прохрипел

Врагу: «Ну ладно, будь же смел».

И прыгнул негр к нему на грудь,

Надеясь сразу подогнуть

Его колени, но старик

К земле увертливо приник.

Потом взмахнул ножом и вновь

Стал ждать, чтоб заструилась кровь.

Опять прыжок, удар опять,

И радостно завыла рать,

Когда свалился негр ничком

Пред беспощадным стариком.

Гано скривил улыбкой рот,

Довольно бормоча: «Ну вот».

Но был разгневан дух лесов

Пальбой и гулом голосов.

Он лег, как будто пред трубой

Перед пещерою сквозной

И закричал: «Ага-га-га,

Клыки, копыта и рога!

Бегите из лесов и с гор.

Со всех болот, со всех озер.

Здесь слишком расходился стан

Бесхвостых, голых обезьян.

Пугните их теперь, чтоб впредь

Они не смели так шуметь».

И словно рухнул водопад,

Раздался гул: слоны сопят,

Зафыркал буйвол, носорог

О черный камень точит рог

И по болоту бегемот

Тяжелой поступью идет.

Увидев их, Ато Гано

Схватил горящее бревно

И, размахнувшись, бросил в лес.

Поднялось пламя до небес.

И, обезумев, меж собой

Вступили звери в грозный бой.

Слону огромный носорог

Всадил в живот свой острый рог.

Тот прыгнул вбок и застонал

И буйвола ногами смял.

Их пламя жгло и свет слепил...

Ато Гано домой спешил.

У трупа мертвого вождя

Он натолкнулся, уходя

На мальчугана лет шести:

Его забыли унести.

«Ты сын вождя?