Шкатулка императора - Александр Асмолов

Деньги не любят суеты, а бухгалтерия всегда живет прошлым. Опираясь на эти два неоспоримых постулата любой финансовой системы, опытный специалист министерства финансов раскопала много интересного. Анализируя проводки на известные ей номерные счета во Внешторгбанке и сопоставляя громкие события второй половины восьмидесятых, Софья Львовна натолкнулась на так называемое «золотое» дело, разгромленное комиссией партийного контроля еще в 1986 году. Тогда следственная группа, возглавляемая Александром Нагорнюком, несколько лет расследовала дело о взятках и хищениях артели золотоискателей, в котором фигурировал помощник Брежнева – Геннадий Бровин. Под натиском неопровержимых улик Бровин струсил и дал признательные показания по полной программе. Ниточка потянулась к сыну Генсека Юрию Брежневу, бывшему тогда замминистра внешней торговли. Однако суд, разбиравший это дело, признал виновным только мелкую сошку, а других тронуть не посмел. Разматывая связи подозреваемых, следователь Нагорнюк стал объединять в свое дело другие артели, потом – «Забайкал-золото», за ним «Узбекзолото» и, наконец, Минцветмет. Нити опять привели в Кремль, и реакция последовала незамедлительно. Группу обвинили в нарушении законности, следователей уволили, а дело сдали в архив. Только вот бухгалтерию не тронули. В архиве министерства финансов хранились все копии проводок по счетам, фигурировавших в деле, которое распутывал следователь Нагорнюк. Бухгалтерская документация тех артелей, приисков, объединений, республиканских и союзных министерств была аккуратно подшита в папки. Их анализ был ошеломительным – как и в «хлопковом» деле, огромные суммы стекались на те же самые таинственные номерные счета Внешторгбанка.

После странных смертей известных лиц, фигурировавших в процессе над ГКЧП, Софья Львовна заметила в оперативных сводках министерства крупные перемещения денежных средств. С нескольких известных ей номерных счетов Внешторгбанка полноводной рекой потекли вереницы странных траншей на очень большие суммы. Причем только часть была направлена за рубеж, основная денежная масса потекла по крупным городам России. Софья Львовна поняла, начался передел собственности. Испугавшись волны, которую подняла Перестройка, хозяева страны обвинили во всем неумелого Генсека и начали прятать деньги. Но, если бы такие суммы принялись обналичивать, потребовались бы железнодорожные вагоны. Поэтому из ниоткуда стали возникать крупнейшие банки, персональные фонды под демократическими лозунгами и национальные корпорации. Грянула приватизация, и вскоре граждане проснулись в новой стране. Понимая, что свидетелей такого передела никто не захочет оставлять в живых, сотрудница архива тихо ушла на пенсию. Правда, и тут она не могла сидеть без дела. Специалисты нужны любому режиму. Другой вопрос, как подстраховаться. Софья Львовна сумела стать не только внештатным консультантом одной крупной финансовой группы, но и пристроить Арика в скромный коммерческий банк. Через пару лет племянник занял кабинет управляющего, и все наладилось.

Зарплаты и бонусы в коммерческом секторе были намного выше государственного, да и личные связи в России всегда ценились превыше всего, поэтому пенсионерка Гридман вскоре приватизировала небольшой особняк на улице Бахрушина. Ее неуемная энергия и фантастическое трудолюбие привели к созданию тайной комнаты, напичканной современными средствами связи и компьютерной техникой. Иногда Софья Львовна шутила, – чтобы чего-то добиться в жизни, нужно быть не трудоголиком, а маньяком. Как я. Правда, это всегда отражалось на ее семье. После гибели в автокатастрофе внучки с мужем она забрала к себе Ниночку и дала себе слово, что сделает из правнучки настоящую Гридман, то есть – воина.

Лет десять назад с помощью Арика была зарегистрирована неприметная посредническая фирма в Испании. «Эсмиральда» позволяла Софье Львовне осваивать игры на бирже и прилично зарабатывать. Два года назад она провернула сделку с никелем. Рискованно, но продуманно. Доверившие ей деньги состоятельные люди были довольны. Фортуна и на этот раз верно крутанула штурвал ее судьбы. Задуманное свершилось, и рисковый фрегат пенсионерки по паспорту и авантюристки по натуре не сел на мель, не разбился о рифы, а шел на полных парусах по безбрежным финансовым просторам. Нужно было обладать чутьем и удачей старого морского волка, чтобы не только угадывать ветер, но и получать удовольствие от борьбы со штормом. Это она умела делать, беда была в другом. Софья Львовна все сильнее ощущала свое одиночество. Именно поэтому она работала с таким фанатизмом, чтобы не было времени на рассуждения о злом роке, преследовавшем ее семью, и о болезнях, медленно, но уверенно пожиравших ее тучное тело. Порой хозяйку дома на Бахрушина одолевал страх. Она просыпалась среди ночи от жуткого ощущения холода рядом. Это было дыхание смерти. Возможно, в иной ситуации Софья Львовна согласилась бы закончить свой земной путь, но только не теперь. Нужно было поднять правнучку и все передать в надежные руки. Стиснув зубы, пенсионерка напрягала оставшиеся силы и вставала на дрожащие от слабости ноги, повторяя, как заклинание:

– Я Гридман!

Она зло смотрела перед собой на воображаемую смерть и твердила:

– Прочь с дороги, костлявая. Рано еще мне.

В далеком детстве отец научил ее простому секрету. Чтобы бороться с проблемой, нужно нарисовать ее в своем воображении, придавая портрету некие человеческие черты. С годами это стало привычкой. Приходя на работу в министерство финансов, Софья Львовна мысленно навешивала маски на своих коллег, а рядом с собой усаживала лень и похоть. Отрываясь ненадолго от бумаг, сотрудница аналитического отдела мысленно поглядывала на незримых соседок и улыбалась. Здесь-то вы здесь, а не возьмете. Руки коротки. Вот и теперь, живя практически безвыездно и почти ни с кем не общаясь, она часто разговаривала со своей смертью. В воображении хозяйки дома на улице Бахрушина это была высокая худая стерва, вечно опасающаяся сквозняков. Стоило Софье Львовне почувствовать себя скверно, она вставала, открывала форточку и шла к холодильнику пить холодную воду. Другой раз даже опрокидывала себе на голову целый графин. Вода стекала струями по тучному телу, босые ноги ощущали холод, а пенсионерка только посмеивалась:

– Что, боязно так-то вот повторить? А? Смотри у меня! На мороз пойдешь.

Как ни странно, болезнь отступала. Врачи только разводили руками. Чувствуя запах денег, исходящий от состоятельной пациентки, они предлагали массу процедур, лекарств, операций и оздоровительных курсов, но Гридман была упряма. Единственные уступки, на которые она решилась, это отказ от сигарет и кофе. Процесс был трудным, ибо за долгие годы напряженной работы такие стимуляторы стали просто необходимы, чтобы заставлять себя работать допоздна. Однако помог случай. Один старичок в поликлинике подсказал ей попробовать пить простую холодную воду вместо всей этой гадости. Только нужно было отыскать ее воду, которую организм сам выберет. Софья Львовна перепробовала множество разных сортов воды в магазинах и уже было решила бросить эту затею, как Лида, ее домработница, привезла бутылочку родниковой воды из-под Звенигорода, где иногда навещала подругу детства. Поговаривали, родник не простой. Намоленный. Как оно было на самом деле, неизвестно, но с тех пор в доме на улице Бахрушина появилась еще пара огромных холодильников, куда раз в неделю привозили родниковую воду. А лекарств в домашней аптечке осталось с горстку.

Софья Львовна не пыталась анализировать ситуацию с водой. Главное, что помогло, ведь у нее теперь была серьезная цель – поднять на ноги правнучку. Мать девочки, Инна, росла строптивой и ни во что не ставила семейные традиции. Ушла из дома и жила в гражданском браке. Да и погибла как-то глупо. Все, все в ее жизни было неправильно. Хотя, после смерти Марата, своего сына, Софья Львовна надеялась, что внучка образумится. Таки нет! Она обвиняла свою бабушку в гибели отца и чуть ли не проклинала. Да, бедный Марик. Ее надежда и опора. Мальчик так увлекся кредитными аферами, что поплатился самым дорогим на свете. В девяностые жизнь многих банкиров обрывала пуля. Теперь вот последняя кровиночка. Тоненькая веточка Гридманов. За ней нужно только ухаживать, и та расцветет. А сила у малышки есть. Вернее – силища.

Она пока прячет ее, но от прабабушки этого не скрыть. Сразу видно – Гридман!

Мало кто догадывался, почему имена внучки и правнучки были похожи. Инна и Нина. В выборе имен Софья Львовна была тверда, как скала, и на своем настояла. Она стремилась сделать все, чтобы их судьбы были счастливыми и семья окрепла. Согласно нумерологии, числа их имен давали пятерки, а числа полных имен – девятки. Вот только с числом судьбы внучке не повезло, двойка рано свела ее в могилу, а вот у Нины была единичка. Ей предстояло немало ярких свершений, и нужно было обернуть их на благо семьи.