Мы искали друг друга - Сергей Щипанов

Коваля вызвали на ковер, прочистили мозги и лишили очередной премии, а Цаю выговорили за то, что распустил сотрудников, не следит за их моральным обликом.

Цай провел воспитательную беседу:

— Мужики, вы, если напиваетесь, так хоть в вытрезвитель не попадайте. Не создавайте мне проблем!

Подчиненные, что малые дети: набедокурят, а начальник — отвечай.

Максу, нежданно-негаданно, позвонила Алла Кудимова и поделилась радостной новостью: с их фильма сняли запрет, и возможно его в ближайшее время покажут по Центральному телевидению.

Перестройка и Гласность дали свои плоды.

Полностью избежать проблем Цаю не удалось. И причиной тому стали не Миша Коваль и иже с ним, а мало кому понятные бюрократические пертурбации, поломавшие график выезда. Планировалось в июне группой из шести человек отправиться на Памир. Теперь же оказалось: на Памир могут попасть максимум трое, и не раньше середины августа.

Срочно перекроили график. Решили: Цай, еще один геолог, Алик Бочкин и Шведов с Трофимовым поедут в Карамазар. Начальник потом должен был их оставить, и вернуться, чтобы возглавить «памирскую группу».

Леха огорчился страшно: вместо Памира, где он никогда не бывал, но давно мечтал туда попасть, придется ехать черте куда, где и горы не горы, а так, холмы да овраги.

Начальник успокаивал молодого спеца:

— Какие наши годы! Успеем еще везде побывать.

Сам-то Виктор Сергеевич на Памире без малого пятнадцать лет отпахал.

Карамазар оказался именно таким, каким его представлял Трофимов: цепи лысых холмов и скалок, которым высокое звание «горы» подходило не больше, чем «скакун» старой деревенской кляче. Унылые пейзажи. Блеклые цвета: абсолютное преобладание серого в сочетании с палевым и черным. За лето беспощадное солнце выжигало склоны дотла, оставляя лишь голые, покрытые коркой «пустынного загара» камни. Ни тебе заоблачных вершин, ни головокружительных обрывов, ни вечных снегов.

Впрочем, главной целью поездки Цая и его группы в Карамазар были не столько горы, сколько люди — местные геологи.

Как-то так сложилось, что северная часть Таджикистана, имеющая на географической карте вид полуострова и традиционно именуемая геологами Карамазаром, стояла особняком от остальных регионов. Своего рода государство в государстве, Карамазар всегда был на особом положении. Его жители почитали себя элитой. Еще бы — столичное начальство, в том числе геологическое, сплошь их земляки, «северяне».

Поездка группы Цая, в определенном смысле, носила ознакомительный характер. Гостям из Душанбе предстояло познакомиться с геологами «северной школы» и их наработками. К тому же новичкам совсем не вредно было пообщаться с корифеями металлогении.

Дорога из Душанбе до места была неблизкой, да еще через два перевала с тягомотными подъемами по серпантинам, но шустрый «уазик» преодолел их легко. Спустились в Ферганскую долину и засветло проехали через областной центр. Дальше дорога опять пошла на подъем. Впереди лежал городок Табошар — конечный пункт путешествия.

— Совершен уникальное место, этот городишко, — рассказывал попутчикам Цай. — В смысле архитектуры. Второго такого здесь не найдете. Те, кто бывал в Польше и посещал Освенцим, находят его похожим на Табошар.

«Вот те на! — подумал Макс. — В концлагерь везут».

Действительность оказалась не столь мрачной. Маленький городок, прилепленный к холмам, и в самом деле оказался весьма необычным для Востока: сложенные из дикого камня домики с островерхими башенками, увенчанными флюгерами с прорезанными в них цифрами «1947» — готическая архитектура в самом сердце Азии!

Каким образом оказался здесь кусочек старой Европы? Ответ прост: Табошар построили пленные немцы. По-своему. Говорят, что стройку курировал лично Лаврентий Берия. Сохранилась даже резиденция грозного наркома — здание с помпезными колоннами. Только не сам заштатный поселок, разумеется, оказался удостоенным внимания столь высокого начальства, а находящийся неподалеку рудник, где с сорок седьмого года велась добыча урана.

Однако, и шеф НКВД и стратегическое сырье Табошара — все это осталось в прошлом. Там же осталось и «московское обеспечение» — особый порядок снабжения продуктами и товарами. Теперь табошарцы мясо и колбасу покупали по талонам, а пиво в местном баре, мягко говоря, оставляло желать лучшего.

Табошарская геологическая партия базировалась с краю поселка, в низинке. Все постройки были из того же нетесаного камня, только без башен и флюгеров — «освенцимский стиль».

Душанбинцев посели здесь же. Выделили помещение — комнату, где кроме стен и окон не было ничего. Все удобства, включая водопровод — во дворе. Да они, собственно, и не рассчитывали на номер люкс в гостинице, тем паче, таковой в Табошаре ие имелось. Никто здесь не ждал столичных гостей с распростертыми объятиями. С ними были предельно вежливы, и только. И сразу же дали понять: «Вмешательства в наши дела не допустим. Показать покажем, научим, разъясним, поможем, но командовать и поучать — это где-нибудь в другом месте».

«Северяне» дорожили своей независимостью, на которую, впрочем, никто и не покушался.

Однако, не бывает правил без исключений. Среди гордых и заносчивых «северян» нашлись вполне дружелюбно настроенные люди, не подразделяющие всех на «своих» и «чужих». Старший геолог партии Олег Олегович Лысенкович, любезно согласившийся на роль «гида», был нормальный мужик, веселый и общительный, знал кучу анекдотов и в карман за словом не лез. Приезжие сразу почувствовали к нему расположение, и он ответил им взаимностью.

Лысенкович, как он сам уверял, знал в Карамазаре если не каждый куст, то каждую скалу — точно.

— «Манор» я открыл, понял, да, — рассказывал Лысенкович душанбинйам, ни к кому конкретно не обращаясь. — Возвращался с маршрута, гляжу: охры. Ну и взял, на всякий пожарный, пару проб. Мешочки у меня закончились, достал запасные носки, набрал туда. Ты понял, весовое золото пробы показали. Сейчас уже все забыли, кто первый наткнулся. Каждый гад уверяет, что он. Не слушайте никого!. Запомните: месторождение «Манор» открыл Лысенкович О.О. Точка.

Излишней скромностью старший геолог не страдал.

Лысенкович предложил Цаю поехать, для начала, на Кураминский хребет.

— Знаю удобное место для лагеря.

На том и порешили.

Когда все было готово к отъезду, и ждали только Рому-шофера, — поехал на «уазике» заправляться, — Макс зашел в камеральное здание попить водички: при входе там стоял автомат с бесплатной газировкой.