Призрак кургана - Юхан Теорин

Какая-то у него неприятность, но Юнасу вовсе не хотелось знать какая именно. Кент, похоже, его и не видел, слишком был возбужден разговором. Через пару минут он дал задний ход, развернулся и уехал.

Юнас с тоской посмотрел на доски веранды. Всё, каникулы кончились.

Накануне отец показал, как шкурить.

– Спокойные, равномерные движения, Юнас, и старайся за одно движение захватить как можно большую поверхность. Рука все время должна двигаться, тогда не снимешь лишнего.

Юнас взял шлифовальную машинку, нажал на кнопку и начал двигать вдоль досок – спокойно и равномерно.

Это было нелегко. Он сразу вспотел. Грязь въелась глубоко, и приходилось по нескольку раз водить по одному и тому же месту, пока доберешься до натурального светлого дерева.

С другой стороны – хорошо. За работой ни о чем не думаешь. Ни о парне с топором, ни о трупах матросов.

Минут через двадцать стеклянная дверь поехала в сторону, и на веранде появился заспанный отец:

– Привет, Юнас!

Шорты, расстегнутая сорочка и сандалии.

– Идет дело? – Он помахал рукой.

Юнас молча кивнул. Отец расслабленно пошел к бассейну, тяжело опустился в шезлонг и закрыл глаза.

Что он, с похмелья, что ли? Отсюда не поймешь.

Юнас продолжал работать. Две доски готовы. Пот по спине лил ручьями, и он решил передохнуть.

Подошел к отцу, сел на ограду бассейна и опустил ноги в прохладную воду Отец улыбнулся.

– Ты корабль видел? – спросил Юнас.

Отец посмотрел на него, потом на пролив:

– Какой корабль?

– Большой. Вчера вечером.

– Вчера не видел. А так уже несколько здоровых лайб прошли, пока мы здесь.

Юнас не стал продолжать разговор. Посидел, поболтал ногами в воде, дождался, пока высохнет пот.

– Пошел продолжать.

Дело пошло побыстрей. Он приноровился к машинке, и ему даже понравилось. Всегда интересно работать, когда видишь результат.

Поводив машинкой, он встал и потянулся – затекла спина. И сразу заметил, что за ним наблюдают с другой стороны прибрежной дороги. Там, рядом с курганом, стоял седой дядька в темных очках и смотрел на виллу Клоссов. Красная футболка с длинными рукавами, а лица не видно. Слишком далеко.

Старик стоял между двух камней, свалившихся когда-то с могильного кургана, и, когда Юнас осознал это, у него похолодело в груди.

Он обернулся – интересно, видит ли отец? Но тот спал в шезлонге с полуоткрытым ртом.

Юнас опять взялся за работу. Закончив доску посмотрел в сторону кургана.

Там никого не было. Старик исчез.

Герлоф

Птицы распелись на славу. Герлоф подкрутил слуховой аппарат до максимальной громкости, и щебет теперь звучал как настоящий летний концерт в парке. Кому нужны патефоны-граммофоны, стерео-видео, когда есть черные дрозды? Ему не нужны, уж это точно.

Дело шло к вечеру, но было по-прежнему тепло и безветренно. Лень прошел, скоро и июнь кончится, а он только и делает, что дремлет на солнышке.

Немного болела голова, скорее всего после бессонной ночи. Внуки тащили его играть с ними в мини-гольф, он придумал какую-то отговорку и теперь слушал дроздов.

Скрипнула калитка.

Вернулся вчерашний ночной гость, Юнас Клосс. Герлоф помахал ему рукой. Мальчик подошел поближе.

– А Кристофер дома? – робко спросил он.

– Сейчас нет.

– Мы хотели поиграть с «Нинтендо».

Герлоф на всякий случай кивнул. Он понятия не имел, что это за зверь такой – Нинтендо. Собака? Странное имя для собаки.

– Ребята там, за рестораном. Скоро придут… Как ты сегодня, Юнас?

– Хорошо.

Одно слово. И замолчал.

Герлоф подождал немного.

– Все думаешь про этот… корабль?

Юнас напряженно кивнул.

Как струнка, подумал Герлоф. Его не отпускают эти мертвецы. Это мне знакомо. Семьдесят лет прошло, а я помню, как Гилберт Клосс замертво рухнул на кладбище. Я был тогда всего-то на пару лет старше, чем Юнас, а помню, будто вчера это было… нехорошо, если мальчонку будут всю жизнь преследовать такие видения.

Он выпрямился на стуле:

– Юнас… Думаю, я знаю, что случилось с этими матросами. Они никакие не зомби, не призраки и не чудовища. Они отравились газом.

– Газом?

– От рыбы в трюме. Ты же сам сказал, там сильно пахло рыбой. И я думаю, что рыба на жаре протухла, и…

Он слово в слово повторил то, что рассказал Тильде.

Юнас слушал молча, и Герлофу показалось, что мальчик немного успокоился.

Юнас собрался уходить, но Герлоф его окликнул:

– А этот парень с топором? Вспомнил, где ты его видел?

Мальчик покачал головой – нет, не вспомнил.

– Хочешь, попробуем вспомнить?

Герлоф не без труда встал и притащил второй стул. Утвердил на траве, достал из кармана блокнот и карандаш.

– Садись, – улыбнулся он. – Все нормально?

– Вроде бы да.

– Вот и хорошо… Ты можешь представить себе его физиономию?

Юнас кивнул и опустил глаза.

– А теперь попробуй вспомнить место, где ты его мог видеть. Попробуй вернуться в прошлое.

Юнас наклонил голову еще больше.

– О'кей, – почти прошептал он.

В саду стало совсем тихо. Одинокое жужжание шмеля где-то в кустах только подчеркивало эту неправдоподобную тишину. Лаже птицы замолкли почему-то. Герлоф выждал несколько секунд и мысленно сформулировал вопрос.

– Что ты видишь своим внутренним взором? – спросил он наконец и смутился. Что за чушь… какой еще внутренний взор…

– Лом, – внезапно произнес Юнас громко и четко.

– Когда?

– Не знаю… но лето. Летний вечер.

– Значит, ты стоишь перед каким-то домом. На Эланде?

– Не знаю… Думаю, да.

– А что за дом?

– Большой.

– Сложен из камня, как замок? Или кирпичный?

– Деревянный. Здоровенные доски.

Юнас опять уставился в землю. Как на сеансе гипноза, подумал Герлоф. Но мальчик вовсе не был загипнотизирован, он просто изо всех сил старался сосредоточиться.

Деревянный дом, записал Герлоф в блокнот.

Аопрашиватъ малолетних – очень тонкая штука, сказала Тильда. Надо быть осторожнее. Но это же никакой не допрос, постарался он убедить себя. Так… болтаем немного, опять вспомнились слова Тильды.

– А какого цвета? Лом, я имею в виду?

– Красный.

Большинство деревянных домов красные. И не только на Эланде. Во всей Швеции. Фалунской краски хватает на всех.

Надо попробовать по-другому.

– Значит, он там, в этом доме? В большом красном доме?

Кивок.

– А ты?

– Я тоже… вернее, я туда вхожу.

– Один?

– Нет… с Матсом.

– А кто это?

– Старший брат.

– Входите в дом… и что?

– Поднимаемся по лестнице. Каменной. Лом деревянный, а лестница каменная. Я потому и запомнил.

– А потом в дверь?

Юнас молча кивнул.

– И там этот, с баржи, вас дожидается?

– Да… он там сидит и… да, вроде бы дожидается.

– И что он сказал, когда вас увидел?

– Ничего не сказал. Кивнул, по-моему.

– И что?

– И ничего. Руку мне протянул.

Герлоф задумался. Как это – протянул руку? Незнакомому пацану? С чего бы?

– Почему? Хотел что-то от вас?

– Ну да. Деньги хотел.

– Деньги? Сколько?

– Мате дал ему, сколько у нас было.

Герлоф опять задумался. Но не успел открыть рот, чтобы спросить: «А что вы получили за эти деньги?», как скрипнула калитка.

– Привет, Юнас!

Кристофер.

Юнас поднял голову, и всю его сосредоточенность как ветром сдуло. Помахал приятелю и вскочил, точно ему застали за чем-то постыдным.

– Идти надо, – почти прошептал он.

– Знаю, знаю, – улыбнулся Герлоф. – Спасибо за беседу Мальчики умчались.

Человека в большом красном доме. Из Африки. Герлоф размышлял над этой загадкой весь вечер, но так ни к чему и не пришел.

Стало прохладно, и он пошел в дом. Внуки, как всегда, смотрели какой-то фильм с погонями и взрывами. Почти каждый вечер они смотрели такие фильмы, но, когда Герлоф проходил мимо, вежливо убавляли громкость. Приучил.

Он пожелал им спокойной ночи и прошел в ванную. Сегодня он будет спать дома. Спокойнее.

Через три часа дети выключили телевизор и постепенно угомонились. Герлофа тоже неодолимо клонило ко сну. Голова его все глубже погружалась в подушку и вдруг он открыл глаза.

Лети каждый вечер смотрят фильм.

Он сел в кровати, открыл блокнот. Прочитал запись беседы с Юнасом и удивленно заморгал. В глубине сознания снялась с якоря и стала медленно всплывать догадка, обрастая по пути ненужными и тут же ускользающими предположениями. Оказывается, засыпающий мозг продолжал раскладывать пасьянс из несвязных воспоминаний и натолкнулся на вполне возможное решение, где умещались и Юнас, и Африка.

Он взял ручку и дрожащей рукой записал в блокноте всего одно слово, чтобы не забыть за ночь.

Потянулся за телефонным справочником. Надо было поговорить со старым знакомым по краеведческому обществу.

Нашел номер и позвонил. Прошло три сигнала.

– Добрый вечер, Бертиль. Герлоф Давидссон.