Петр I. Предания, легенды, сказки и анекдоты - Ирина Райкова

Вот распростились с царем, и царь вышел во двор, проводил старика. Так что старик переменил себе лошадей, вожжишки переменил и гужишки, поехал к старухе барином.

Приезжает он к старухе, дак старуха перепугалась, из окна в окно забросалась:

— Будто старик мой да лошадь наша, а все переменилось, как переродилось.

Приехал домой, стали со старухой жить богато.

Полгода прошло времени — царь его требует:

— Пожалуй, дедушка, приедь сюда.

Так и сделал старик, направился. Заехал в город, купил воз горшков и заезжает смело к царю на двор. Его не пущают к царю слуги:

— Куда тя леший несет.

Не спрашивает дедка, едет прямо, подает записку: Снесите-ко царю.

Царь взял записку, прочитал и сказал:

— Ведите старика сюды.

Как пришел старик, царь ему подвинул стул к столику, подносят ему всякие кушанья. И сказал:

— Вот, дедушка, поешь-поешь, расклади горшки и торгуй ими на дворе, а у меня приказано, чтобы без поновки без горшочной никто не явился.

Вдруг дедка выходит на двор, глядит, около короба стоит людей множество, дожидают старика. Открыл старик короб, подават горшки в очередь:

— Сколько, дедушка, горшок стоит?

— Рубль.

— О, дорого, за пятачок купить можно.

— Ну, дорого, так идите вперед.

Она обойдет, вельможа-то, да назад воротится.

— Дедушка, почем горшок даваешь?

— Два рубли.

— Ой, дедушка, дорого. Давечь за рубль отдавал.

— Час новый — и торг новый, да не тот горшок тебе попадает.

Тот счастлив, кто нараз горшок брал, а то другие платили по три рубля за горшок. И так что все с поновками к царю явилися, разобрали все горшки у старика. Ну и, значит, пошел почестный пир.

Призвал он этого дедушка и посадил за этот же стол. И спрашивает у старика:

— Что, дедушка, каково с моих гусей перо брал?

— На одном, ваше величество, шерсть поехала.

Ухмылил царь, щелнул старика по плечу и похвалил:

— Молодец, дедушка!

Ну, вот так, значит, пир прошел. Назавтра второй. Вот он и говорит:

— Ты много знаешь?

— Ой, како я знаю, темный человек.

— А вот что, скажи-ко мне, что на свете жирнее есть? Можешь ли ты мне ответить или не можешь?

— Отвечу, ваше царское величество, — сказал старик.

— А что, дедушка, жирнее на свете?

— Я признаю, что жирнее земли ничего нет.

— А какова в земле глубина?

— А отец послан в землю двадцать лет назад и все не может узнать.

— А какова высота?

— А высота и глаз не хватает.

Ударил царь старика по плечу и сказал:

— Вот, дедушка, завтра будет пир, ты на пир не являйся, а я эти задачи задам всем вельможам. Отгонет кто? А кто не отгонет, я к тебе пошлю.

Перешел старик в другую комнату. Собралось собрание полностью. И вот все напились и наелись. Подходит царь и говорит им:

— Слушайте, мои подданные, что, — гыт, — на свете жирнее есть? Отгадайте.

Вот ены и задумались. Один скажет, у меня свиная жирная, один, что у меня корова, кто — что.

Царь спрашивает, глубока ли земля и высоко ли небо. Никто не может никак отгонуть.

Он сказал:

— Идите и спросите у дедушки.

Вот у дедка и спрашивают:

— Скажи, дедушка.

— Я, — гыт, — задаром не скажу, буде дадите по десятке.

Как кто сходит к деду, тот и знает.

Ну, царь знат и больше не спрашиват, а другому пересказывать не велит.

И все выходили, у дедка выспрашивали, и таким путем он всем рассказал. Жирнее земли нету. И этим они закончили. Призвал царь старика и сказал:

— Что, дедушка, каково ты моих гусей стрелял?

— Хорошо стрелял — одни перья летели. А у иного и пух выехал.

— Молодец, дедушка, — сказал ему царь.

И вот как от царя он нажился, по его указанию до смерти очень хорошо жил, как от царя приехал. А после царь выезжал к ему на беседу и он к ему. До смерти оны помнили друг друга. Тем все и кончилось.

Шел моряк по Петербургу, а сам был вдрезину пьяный. Позади едет император Петр Великий. Моряку надо будет честь отдать, становясь во фронт, и боится он пасть с ног. Прислонился моряк к забору, встал во фронт и отдает подъехавшему императору честь.

Император заметил, что моряк пьяный и чуть на ногах держится, и говорит:

— Эй, моряк, на мель не попали.

Моряк, недолго думавши, отвечает:

— Никак нет, ваше императорское величество! Большого валу миновал, на мель не попаду.

Петр Великий заинтересовался ответом моряка, спросил, как его фамилия.

— Большаков, ваше императорское величество.

— В завтрашний день явись ко мне в двенадцать часов дня во дворец.

— Слушаюсь, ваше императорское величество.

Император уехал, а моряк пошел домой. Явился в свою часть и докладывает по начальству:

— Видел его императорское величество, под замечание попал, велел завтра явиться в двенадцать часов во дворец.

— Ах, подлец ты этакий, весь флот наш загадил. Сейчас посадить его под арест!

Посадили моряка на вахту, где он и просидел ночь. На другой день выпустили его из-под ареста и под конвоем отправили к императору во дворец.

— Большакова привели, — докладывает конвоир императору.

— А вам кто приказал его привести?

— Начальство.

Император издал приказ: «Вы арестованы все — ваше начальство, как Большаков. А ты, Большаков, проходи в комнату».

Заходит Большаков к императору в комнату, а в комнате на столе приготовлен гусь жареный и весы тут же стоят.

— Вот, Большаков, мы сядем обедать: я, царица, четверо наших детей. Разрежь гуся на шесть частей и чтобы каждая часть была равна. Если не равны будут части, то тебе голову долой.

— Могу, ваше императорское величество, разделить на части, и ровные будут, только при всем сенате.

Император созывает сенат. Сенат явился к императору.

— Давай, Большаков, дели.

— Ваше императорское величество, дайте мне слово.

— Давай, говори.

— Сенат поучился восемнадцать-двадцать лет. Теперь они полные генералы, майоры, лейтенанты. Прежде пущай они разделят гуся. А если не сумеют — я разделю.

Император признал, что Большаков говорит правильно, и обратился к сенату:

— Вот вы сумейте разделить гуся на шесть частей, чтобы каждая часть была равна. Если не сумеете — головы долой.

Сенат отказался:

— Не сумеем, ваше императорское величество.

Они боялись, как бы император не снял с них голов.

— Тогда распишитесь в этом, — сказал император.

Сенат расписался все до единого.

Император тогда сказал:

— Ну, теперь приступай, Большаков, дели.

Сели за стол император с государыней, четверо их детей — два сына и две дочери. А министрам Большаков приказал садиться и соблюдать за правилами.

Большаков взял гуся, отрезывает голову, подает ее императору и говорит:

— Вот ты царь, голова всему — кушай голову.

Царице отрезает ошивца[24]:

— Вот ты помощница царю, тебе ошивца кушать.

А сынам отрезает по ляшке:

— Вы, сыны, скороходки, в школе учитесь, чтобы вам поскорее было ходить.

А дочерям отрезает крылышки:

— Вы, дочери, до восемнадцати — двадцати лет будете у отца с матерью, а потом замуж выйдете. Так вам полегче чтобы было улетать.

— А я моряк-сиротка, так мне вся гусиная середка.

И придвинул остальную часть гуся к себе.

Сенат догадался, что перед императором все дураками остались. Рассмеялся император находчивости моряка и сказал:

— Правильно, Большаков, разделил гуся. А вот сенат дураки. Будь ты, Большаков, полным генералом.

Большакова обмундировали: в генеральскую форму одели, брюки с лампасами и дали несколько дивизий командовать ими.

Большакова солдаты любили, за отца родного почитали, ом с ними ласков и вежлив был.

Петр I имел обычай ночью ходить, со своим помощником, конечно, шляться, как говорится. И где были умные парни, умные солдаты, он их сейчас же брал, учил и производил. Даже до генералов.

И шел со своим адъютантом. Да. И с одного шинка одного солдата рядового, вышвырнули его. И он стоит, бедный, немножечко был хмельной, и говорит:

— Разуму — продать, а за что выпить — нет.

Тогда этот самый царь Петр — был одетый в цивильном, в гражданском — и сказал своему адъютанту:

— Бери! С нами его!

Он его взял.

— Ну, солдат, идем! Мы тебя угостим.

Зашли в шинок. А шинкарь его опять выгоняет:

— Подавайся, сукин сын, тебе нет за что пить!

А этот самый говорит:

— Ничего, мы его угостим!

— Ну, если вы угостите, хорошо.

Стали они все трое:

— Давай по столбушке водки!

Дали. Царь сейчас дал там рубль золотой.

— Ну, пей, рядовой!

— Здравия желаем!

Выпили.

— Ну, знаешь что, рядовой, ты сказал одно слово — нам это слово чудное.