Конец эры мутантов - Лидия Ивченко

В этот момент в прихожей коротко тренькнул звонок, заставив Лору вздрогнуть от неожиданности. В облаке прохладного воздуха и французских духов в прихожую вплыла крупная, величественная Инга, секретарша академика Бородина, гордо именовавшая себя его референтом. И судя по словам академика, это было сущей правдой.

– Здорово, подруга! – бодро приветствовала она хозяйку дома. – Как дела, как тут поживают мои хорошие? – И не дожидаясь ответа, чмокнула Лору в щеку.

Лора удивленно вздернула брови: ее поразил не только этот неожиданный визит, но и само приветствие – Инга своей дружбой ее не дарила. Хорошим отношением – да, дружбой – нет. Лора к откровенности – по крайней мере со стороны Инги – не располагала. Уж очень благополучная, что ли… У людей у каждого что-нибудь да есть – болезнь, семейная драма, житейские неурядицы, проблемы, от которых плохо спится… У нее же все в ажуре, все хорошо, все прекрасно и замечательно, всегда веселая, беспечальная, как высказалась однажды Инга, покуривая с сослуживцами на лестничной клетке, где обсуждалось институтское житье-бытье. Для дружбы с Ингой годились родственные души, обремененные такими же, порой неразрешимыми жизненными задачами, что и она сама. Проблема у нее была одна, но стоившая многих, и об этом все знали.

Муж Инги пьет. Согласившись лечиться от алкоголизма, он с «торпедой» под кожей опять набрался, и его едва спасли. Потом он по пьянке сломал ногу, рана не заживала, угрожая гангреной, и Инга все ценности из дому вынесла за лечение «этой шкодливой суки». Энергичная, неглупая, с хорошими внешними данными, она могла бы иметь и выбор, и другой вариант, но терпит. Возможно потому, что водопроводчик, даже трезвенник, ей не нужен, а равный по уровню, которым судьба одарила, оказался с червоточинкой. Каждый раз, когда ее артист напьется, она решительно заявляет: «Все, развожусь. Я не Макаренко, чтобы эту пятидесятилетнюю суку воспитывать!» Но запой кончался, «сука» винился, обещал, клялся – и все начиналось сначала. «А где сейчас другого взять? – говорила она. – Когда была молода, были и поклонники, и мужья… А сейчас… Поезд уже ушел». Избранник Инги «вышел ростом и лицом», находчивый, как и полагалось хорошему конферансье, он за словом в карман не лез и всегда был душой компании. Это его, наверное, и сгубило. До Инги он оставил пять жен, Инга, шестая, порывалась сама оставить его, но всякий раз, когда она собиралась окончательно разделаться, с ним что-нибудь случалось, и ей снова приходилось погружаться в его неприятности – бегать по больницам, доставать лекарства, подключать знакомства и связи, чтобы выручить его из очередной истории, и т. п. Так и тянулась эта канитель.

– Удивлена, да? – щебетала Инга, пока Лора, приветливо улыбаясь, помогала ей снять пальто. – Я давно хотела к тебе зайти, да работа не давала. Все суета какая-то, ничего особенного вроде не совершаешь, а постоянно при деле… Да тут еще мой опять с катушек съехал… – Она покачала головой, завершив это движение шумным вздохом, свидетельствующим, какого мужества ей стоит жизнь с таким человеком. – Все они твари, – прибавила она без видимой связи с предыдущим высказыванием, и ее большие карие глаза прикрылись занавесью длинных, по-коровьи прямых ресниц. – После скандала, бывает, всю ночь не уснешь – вертишься, переживаешь. А он уже через пять минут храпит!

Лора согласно кивала.

– Сочувствую. А теперь и у меня горе, – с печальной улыбкой, словно отвечая своим мыслям, – сказала она. – Теперь я тоже заслуживаю сочувствия…

Инга покосилась на нее – намек, видимо, поняла. Но оставила эту реплику без внимания.

– Тут какой-то мужик к директору заходил – насчет Акиншина, – сказала она, тряхнув освободившимися от берета рассыпавшимися кудрями. Вслед за Лорой она прошла в гостиную, села в предложенное кресло. – Меня тоже расспрашивал…

Лора крутнулась в ее сторону и впилась взглядом в собеседницу. Вот оно что! Связь визита Инги с розыском Евгения безусловно существовала.

– Тебя директор прислал? – спросила настороженно.

– Да нет, я сама решила заглянуть, рассказать тебе, подумала – может ты знаешь, что бы это значило?

У Лоры отлегло от сердца: нет, не подослана, не подкуплена, участие, похоже, искреннее…

– А как он отрекомендовался?

– Представителем какого-то научно-исследовательского института, где якобы готовы провести клинические испытания, и, естественно, сейчас для переговоров нужен автор. Но Бородина не проведешь, ты его знаешь. Задал посетителю несколько вопросов – что за институт и откуда у него, счастливца такого, появилась сотня тысяч долларов на испытания – дескать, поделитесь опытом… Научные институты же, как известно, нищие. Тот нёс что-то невразумительное насчет обещанного гранта, часть которого решили пустить на испытания, и все с разного боку заходил о местонахождении Акиншина и Зотова.

– И что Евгений Иванович ответил?

– Что они в экспедиции. Когда вернутся, ваше предложение передадим. Оставьте свои координаты… Ничего он, конечно, не оставил.

Лора улыбнулась. Настороженность уступила место радости и благодарности академику за такой ответ. Ничего не знал он о двух своих сотрудниках, а ответил правильно. Ведь это пусть ненадолго, но собьет с толку преследователей, даст хоть какую-то отсрочку, может быть на время даже прекратятся поиски… Надо сегодня же рассказать обо всем Евгению.

– Бородин сразу понял, что здесь что-то нечисто, – продолжала Инга. – Это не милицейский розыск, иначе документ предъявил бы, расспрашивал впрямую…

– А я в розыск и не подавала, думала, может и правда в экспедиции внезапно оказались, – соврала Лора. – Но это слабое утешение, нет сейчас таких мест, откуда нельзя подать весточку о себе. Ну а тебе что этот деятель говорил?

– О-о-о! – с чувством даже не сказала, а почти пропела Инга. – Шикарную коробку конфет положил на стол, да все с комплиментами – и мне, и моему коллеге, автору эпохального открытия, для которого у него хорошие новости.

– А ты?

– Улыбалась и щебетала в ответ, что знаю не больше того, что знает начальство, – не положено. А коробку заставила взять обратно – сказала, что у меня диабет, и всем, кто сюда ходит, это известно.

– Смотри не накаркай! – засмеялась Лора.

– А я не суеверная. И в материализацию мыслей тоже не верю.

– Давай по кофейку, а? – предложила Лора.

– Спасибо. – Инга повела головой, словно со всех сторон рассматривая Лору. – Какая-то ты слишком стройная. И как ты умудряешься не толстеть? Мне на эти булки да кексы достаточно посмотреть, чтобы полкило прибавить. Вон живот растет, не живот – комок нервов!