Один человек и один город - Вероника Евгеньевна Иванова

– Ладно. Одно желание.

Заманчиво. Прямо как в сказке. Правда, насколько помню, любимые волшебные истории Генри недвусмысленно предостерегали от исполнения желаний. Особенно по заказу.

– Любое?

– За доброе дело ничего не жалко.

О, в голосе прорезались другие нотки. Теперь уже плохо понятные.

– Ну так чего хочешь?

– Чтобы ты испарилась на некоторое время. Мне нужно одеться.

– Стыдишься, что ли? Вроде тебе же нече…

– Желание. Помнишь? Сама обещала.

За спиной фыркнули, сообщая:

– Буду на кухне. Сварю кофе. Если в хозяйстве папаши Ллузи найдется несколько зерен.

Она ушла. Но не сразу: когда я повернулся, девица все ещё стояла у двери, выглядывая из-за косяка. И с хихиканьем исчезла только после того, как в её сторону полетела мокрая мочалка.

Зерна, судя по всему, нашлись. И очень скоро выяснилось, что до кухни можно добраться даже с закрытыми глазами, ориентируясь на один лишь запах. Хотя нельзя сказать, чтобы кофе получился приличным. Горячий, густой, горький – и ладно. Что ещё нужно, спрашивается?

– А я тебя не знаю, - равнодушно сказала девица, сдувая пенку к краю чашки.

– Я тебя тоже.

Невысокая. Тощая. Младше меня, скорее всего. Интересно, на сколько лет? Есть у смешанной южной крови странная особенность: юные девушки кажутся подростками до какого-то момента, а потом вдруг раз, и становятся взрослыми женщинами. У каждой, конечно, этот срок свой, но разница обычно в пределах года-двух. Сам несколько раз становился свидетелем таких чудесных «превращений». В имении. И был поражен до глубины души. Даже немного напуган. Потому что странно видеть, как человек, которого ты считал своим сверстником, в один прекрасный день вдруг обгоняет тебя на целую жизнь.

Сколько же этой осталось до дня, когда тонкая фигурка нальется женской силой? И какой окажется в итоге? Тут лотерея, спору нет. Не все метиски и мулатки красивы, но каждая из них по природе своей…

– Правильно надо было желание выбирать.

Темный взгляд, в котором отражается горячий кофе. Или все наоборот?

– Правильно?

– Нечего теперь пялиться. Кто не успел, тот опоздал.

Зачем тогда сама на меня уставилась? А, ну да. Я же чужой, за чужаками надо следить в оба. Хотя о какой настороженности может идти речь, если ещё совсем недавно девица была готова…

– Думаешь, я не знаю, как смотрят мужчины?

За кофе, конечно, спасибо. За шпильки – нет.

– Мужчины смотрят на женщин. Не доросла ещё.

– А сам-то? Дорос? А то, знаешь ли, размеры, они не всегда…

Действительно, ребенок. Кому интересно подглядывать за взрослыми? Только детям. Я в её возрасте тоже… Нет, несколько раньше. В общем, не брезговал тайными вояжами в запретные уголки дома. И когда юношеская любознательность начала доставлять домочадцам реальные неудобства, в распорядок моего дня вошли визиты в «Каса Магдалина». Благополучно закончившиеся вместе со всей остальной жизнью.

– Ты ещё очень многого не знаешь о размерах.

– Да ну?

Мебели на кухне не было. Стол для готовки, плита, полупустые полки и все. Кофе мы пили, стоя друг напротив друга. В одном шаге. И когда девица качнулась, наклоняясь в мою сторону, то едва не уткнулась лбом мне в грудь.

– Хочешь рассказать?

Если бы на её месте был мальчишка, ему хорошо подошло бы определение «задиристый». Но для парней-то нормально проверять противника на прочность. По крайней мере, понятно, что делать или говорить в ответ. А как быть с девчонкой?

– Что, стру…

Наклон приобрел опасный градус, и она завалилась. На пол. Наверное, метила в мои объятия, но не рассчитала расстояние и усилие.

– Хватит дурить.

Как можно лежать, одновременно распластавшись и съежившись?

– Ты на самом деле ещё мала для того, что затеяла.

Волосы тусклые. Даже кажется, что они не черные, а грязно-серые. И плечико, выглядывающее из-под задравшегося рукава кофты, тоже… Серое.

– Эй? Ты там как? В норме?

Ни ответа, ни привета. А что, если она не притворяется?

Да, зрачки бессмысленно закатились под верхнее веко. И мышцы обмякли ватой. Хотя, чему удивляться? На пороге своего дома девица выглядела нездоровой. Нашла силы прийти сюда, чтобы поблагодарить? Хорошо. Спасибо. Но видно, акт вежливости забрал с собой последние активы.

Часть 1.11

Весила она существенно меньше Хэнка. А вот в сравнении с бурдюками не выигрывала: у тех не было рук и ног, болтавшихся, как бахрома, и норовящих зацепиться за все подряд. Отправляться на поиски ещё одной лежанки я не стал. Приволок обморочную в «госпитальную комнату». Усадил на кресло. Почти уложил, вернее. Послушал дыхание, подумал и, растянув пальцами уголок девичьего рта, вылил туда остатки разведенного лечебного пойла. Что говорил доктор? И еда, и лекарство, два в одном? Значит, хуже не будет. Не сказать по виду, что девчонка голодает, но десяток лишних фунтов точно пойдет ей на пользу.

– Пфф! Агрх!

Часть ржавого настоя брызнула мне в лицо. Липкими каплями. Что ж, обморочная пришла в себя, и то ладно.

– С ума сошел?!

Ни носовых платков, ни полотенец под рукой. Наверное, где-то в сундуках кладовой можно найти, а пока утремся футболкой. Вернее, её остатками.

– Плеваться было незачем.

– Уморить меня решил, да?!

Я бы так не сказал, глядя на наконец-то порозовевшие щеки.

– Это лекарство. По словам врача.

– Лекарство!

Она снова сплюнула, хорошо хоть, уже не в мою сторону. И пробормотала что-то, похожее на благодарственную молитву. Этакие краткие тезисы.

– Чем ты недовольна? Тебе явно стало лучше. Разве нет?

Девица хмуро посмотрела на меня исподлобья, подтягивая колени к груди.

– Живым нельзя пить «Кровь Жожо».

Сразу два вопроса возникает. Нет, три.

Что из себя представляет упомянутая «кровь». Почему её нельзя пить «живым» людям. И зачем человек по имени Вега включил её в план лечения. Хотя причину третьего действия можно предположить, основываясь на второй посылке: мертвому любая припарка не причинит вреда. Даже смертельно опасная.

– Это яд?

Тусклые локоны неуверенно качнулись:

– Не. Жожо помогает. Правда. Только давать его кровь можно лишь тому, кто ни жив, ни мертв. Жожо ходит по самому краю, там, где заканчивается мир людей.

Отлично. Не самая позитивная новость за прошедшие сутки, но хотя бы что-то определенное. Итак, положение Хэнка хреновое, если не сказать грубее. Скорее всего, коматозное, если доктор решился применить столь радикальное средство. Но оно все-таки может помочь или нет?

– А откуда она у тебя вообще взялась? Вещь редкая, варят только на заказ и только для проверенных людей.

– Его зовут Вега. Того, кто дал мне эту штуку.

Кофейный взгляд стал наполовину растерянным.

– Знаю,