Обретение любви - Доротея Уэбстер

— Господи, Роберт, что ты со мной делаешь, — твердила она, и снова: — Роберт, Роберт, зачем ты это сделал...

На следующий день она уже ждала письма. Она знала, что теперь не сможет устоять и прочтет его. И действительно — письмо пришло вечерней почтой. Разглядывая его, она обнаружила, что адрес не написан от руки, как на первых двух, а отпечатан на компьютере. Вскрыв конверт, она обнаружила в нем листок прекрасной бумаги, украшенной родовым гербом. Барон и баронесса де Шателлэ обращались к госпоже Камилле Бриваль с приветствиями и наилучшими пожеланиями. Слуга рассказал им о поразительном сходстве между госпожой Бриваль и баронессой д’Аргонь. Их волнует эта таинственная история. Они мечтают встретиться с госпожой Камиллой. С помощью своего нотариуса они уже навели кое-какие справки и узнали что-то, что может заинтересовать госпожу Бриваль. Они были бы рады видеть ее в своем замке сразу после Пасхи.

Первая мысль Камиллы была о том, что это весьма удачное совпадение. Они с Жан-Полем могли бы заехать в замок, отправляясь в свое свадебное путешествие. Однако она тут же осознала, что ей не хочется, чтобы Жан-Поль знал историю с портретом. Ей хотелось бы, чтобы она оставалась ее тайной. Правда, она говорила об этом матери, однако мадам Бриваль с тех пор ни разу не вспоминала об этом. Но тогда она не сможет принять приглашения. Купив в магазине самой лучшей бумаги, Камилла села за компьютер и составила ответ. Она очень благодарна барону и баронессе за внимание к ней. Она хранит память о посещении замка в самой глубине души. Ее тоже интересует и волнует таинственная история с портретом, и ей есть что рассказать владельцам замка. Однако в данный момент, к ее глубочайшему сожалению, обстоятельства не позволяют ей принять их любезное приглашение. Возможно, барон и баронесса смогут принять ее позже? Насытив письмо всеми любезными оборотами, какие она знала, Камилла с удовольствием вывела на конверте: “Замок де Шателлэ, Довиль” и отправила письмо.

Но где же очередное послание от Роберта? Неужели мистер Хаген отступился от своих попыток, отказался от надежды объясниться с ней? На следующее утро она купила кипу газет и погрузилась в чтение. Она искала то, чем никогда не интересовалась — сообщения о готовящемся авиасалоне в Эр-Риаде. В газетах сообщалось, что до открытия салона осталось меньше двух недель, что гвоздем его, несомненно, станут русские бомбардировщики, по которым ожидается крупнейшая сделка с... Она с досадой пропустила все это. Где же то, что ее интересует? Ага, вот: состоится также показ легких самолетов. В нем будут участвовать Германия и несколько известных американских фирм. Какой-то сюрприз готовит малоизвестная компания из Франции. Известный специалист г-н Шульц утверждает, что характер ожидаемых сделок...

Она отбросила газету. Итак, они все же готовятся! Значит, Хаген там, в Довиле, в своем ангаре. Как же он управляется со своей сломанной ногой? И кто вместо него поднимается в воздух? Она представила, как он, сидя на раскладном стуле возле летного поля, наблюдает за полетом, бессильный подняться в небо сам, сам услышать, почувствовать работу двигателя. Как он вечером возвращается в отель, затаскивает свою ногу на кровать... Кто за ним ухаживает? Ну конечно же, эта его рыжая красотка! Хотя она не похожа на тех женщин, которые ухаживают за ранеными и больными. Толку от нее, видимо, немного. Значит, они наняли сиделку. Но ей-то какое дело до всего этого? Зачем она искала это сообщение в газете? Чтобы еще раз помучить себя?

Следующие дни были заполнены кипучей деятельностью. Готовиться к свадьбе, так готовиться! Она не выходила из мастерской. Костюм Жан-Поля получился на славу. Даже шеф пришел посмотреть и предложил ей на основе этого костюма подготовить новую модель. А уж что касается ее платья... Модельеры и другие работники фирмы столпились вокруг нее, разглядывая это чудо искусства. Все сошлись во мнении, что модель столь же смелая, сколь и элегантная.

Затем она занялась квартирой. Нанятые Жан-Полем рабочие перекрасили стены. Кроме того, Камилла купила новую мебель и развесила картины. Нет, квартира ей положительно нравилась! Теперь уже все было готово для новой жизни.

На Пасху устроили совместный чай. Из церкви Жан-Поль с Камиллой приехали к родителям Жан-Поля, туда же, преодолев немалое для нее расстояние, прибыла мадам Бриваль. Чаепитие прошло чинно, без скрытых уколов и раздражения. Все собравшиеся остались довольны друг другом.

Однако в этот вечер, как и в предыдущие, Камилла, придя домой, первым делом осмотрела почтовый ящик. Письма от Роберта не было уже целую неделю. Она уже ругала себя за то, что уничтожила первые два письма, не читая. Она так и не узнает, какие же жалкие оправдания придумал господин Хаген для своего поведения, какими аргументами он пытался растопить лед в ее сердце — а она не сомневалась, что письма были посвящены именно этому: иначе зачем и о чем еще писать? Она бы, конечно, не ответила ему, но хотя бы знала, что он там придумал. А может быть, ответила. Она бы написала короткое и очень ядовитое письмо, в котором объяснила ему всю его низость. Она уже составила его в уме. Чтобы его отправить, недоставало малости — очередного послания Хагена. А его-то и не было.

Наступил день, когда Хагену должны были снять гипс. Она уже давно отметила этот день на календаре. Теперь она представляла, как он ощупывает свою ногу, так долго скрытую от него, как осторожно делает первые шаги... Что ж, теперь он может спокойно отправляться в Аравию за успехом. Она не сомневалась в его успехе, всегда верила в его счастливую звезду. Он получит кучу заказов, кучу денег, он вновь будет нужен этой Джоан. Счастливого пути, Роберт Хаген! Я больше не ненавижу тебя, не ревную. Я освободилась от твоей власти. Я живу сама по себе, ты — сам по себе. Скоро ты уедешь к себе в Штаты, и я надеюсь, что мы никогда больше не увидимся.

Так Камилла твердила себе, лежа на своей одинокой постели, в своей одинокой квартире, лежа без сна. Она не говорила Жан-Полю, что уже вторую неделю живет на таблетках, чего с ней не было никогда в жизни — по крайней мере, с тех пор, как Эрик попал сначала в комиссариат, а затем в лечебницу. Вот и сейчас она напрасно уговаривала себя, что у нее все в порядке, до свадьбы осталось три дня, что вся эта история позади, что ей уже не больно — пролежав полночи с открытыми глазами, она встала и отправилась в ванную за таблетками.

На следующее утро произошло сразу несколько событий, одно из которых Камилла ждала с нетерпением, а другое — никак не ожидала.

С утренней почтой пришло письмо от Роберта. Взглянув на конверт, испещренный почтовыми пометками, Камилла сразу поняла причину затянувшегося молчания Роберта — он по какой-то причине ошибся в написании адреса и письмо блуждало по почтовой сети Парижа, по крайней мере, почти неделю. Она уже собралась на работу, поэтому не стала его читать, а положила в сумочку. Пока она ехала на работу, она то и дело поглядывала на сумочку, стоявшую на соседнем сидении, и на душе у нее было тревожно и в то же время весело.