Каждому по делам его (СИ) - Злотников Роман Валерьевич

Мы были вынуждены остановиться и дать короткое, минут на десять, интервью, одним из вопросов которого было:

– А когда вы собираетесь возвращаться в Америку?

Мы с любимой удивлённо переглянулись. Потому что этот вопрос нам уже задавали не один десяток раз. В США. И мы на него отвечали. Ну не могли же наши, местные журналисты не быть в курсе наших ответов. Это же основы профессионализма! Предварительно, прежде чем сформулировать вопросы – узнать о человеке, которого собираешься интервьюировать. Или могли? Я окинул взглядом задавшую вопрос журналистку. М-дам… похоже мадам из тех самых «актрис, моделей и телеведущих» которых «берут в профессию» исключительно за форму жопы и размер груди.

– Девушка, а зачем нам туда возвращаться? Мы все наши дела там сделали. Даже с избытком. То есть и те, которые не собирались, но пришлось. Так что теперь собираемся немножко отдохнуть дома.

Журналистка непонимающе уставилась на нас. Я усмехнулся.

– Не поняли? Ну всё же просто. Мы – люди мира. Зарабатываем в США, Европе, Новой Зеландии, Латинской Америке, а живём там, где нам комфортнее. Дома. В России.

Мадам с сочной грудью изумлённо захлопала глазами. Комфортнее в России? Да они что, охренели?! Ведь любому нормальному человеку совершенно понятно, что… но дальше читать всё, что было написано крупными буквами на её лице я не стал. Потому что дружелюбно кивнул всем и двинулся в сторону выхода из терминала «F», за которым нас ждала наша машина.

У машины нас встретил Пыря. Я отправил его домой сразу после награждения, решив, что после всего случившегося мне в Америке больше ничего не угрожает. Наивный…

– Привет, шэф… хозяйка, – расплылся в ехидной улыбке мой начальник Службы безопасности. – С возвращением.

– Издеваешься, – сердито буркнула Алёнка и, бросив сердитый взгляд в сторону толпы журналюг, нырнула в салон. Это что она меня к той грудастой журналистке приревновала что ли? Я усмехнулся и покачал головой. Да она на её фоне просто принцесса! После чего тоже нырнул в салон.

– Как дела? – поинтересовался я после того как мы тронулись.

– Да всё нормально, Ром, – усмехнулся в ответ Пыря. – Там тебя туча родственников дожидается. И Бурбаш. Аж копытцем от нетерпения бьёт.

– А что так?

– Да его в клинику «Ассута» пригласили. На очень и очень хорошие условия. Ну прям сливочные… Но он подозревает, что это просто попытка «отжать» его технологию. Заплатив копейки относительно того сколько она может на самом деле принести.

Я хмыкнул и покачал головой. История с теломерной терапией потихоньку раскручивалась. На берегах озера Титикака спешно разворачивалось около десятка новых исследовательских центров, а ещё пять уже вовсю работали. К тестированию же выпускаемых нашей с Бурбашом фирмой препаратов приступило уже два десятка клиник и медицинских центров. Так что через несколько лет у меня в друзьях точно появится Нобелевский лауреат…

– Естественно! Даже сомнений в этом нет. Но тут мы пободаемся. Позиции у меня за последнее время слегка усилились, так что есть шансы выжать из покупателей не один процент, а, хотя бы, пять. А это раз в сто, а то и тысячу больше, чем то сколько планируют нам заплатить эти хитрые израильтяне.

– Эк ты сказанул, – усмехнулся Пыря, – по хитрому – не евреи, а израильтяне…

– Ну, евреи могут быть и нашими, – пожал я плечами, – а вот израильтяне – точно нет. Ладно – рассказывай давай что дома творится…

Дома всё было хорошо. Встречать нас собралось не только всё семейство, но и почти полсотни родственников, съехавшихся не только из Москвы и России, но и со всех сторон бывшего Советского союза – с Украины, из Латвии, с Урала, из Ленинграда, Рязани, Подольска, Алексина и так далее. У моего деда было трое братьев и две сестры, так что только по дедовой линии у нас оказалось около двух десятков родственников, а ведь таковые были ещё и по другим направлениям… В самом доме, как рассказал Пыря, разместилось только старшее поколение – братья и сёстры дедуси, бабуси и Алёнкиных родителей. В том отсеке, в котором жили наши родные были восемь двухкомнатных апартаментов из которых были заняты только три. Сестрёнка вышла замуж и получила от меня в подарок один из наших «хоббитских» домиков, так что его её комната освободилась… Вот в остальных пяти их разместили. Люди они были уже сильно пожилые, а в том отсеке у нас была оборудована медицинская комната с полным комплектом реанимационного оборудования, при которой постоянно дежурила медицинская сестра. Так что ежели чего – медпомощь они смогли бы получить мгновенно. Остальных поселили в небольшой, уютной гостинице, расположенной в полукилометре от нашего посёлка. Через парк от него… Ну да – мы начали активно обустраивать наш островок, выкупая землю и разворачивая здесь строительство жилья премиум и бизнес-класса. Причём, по всем будущим меркам. То есть не так, как сейчас, когда даже самое элитное жильё типа того же «Агаларов-хаус» на Большой Грузинской, буквально «впихивалось» в какой-нибудь свободный пятачок в центре, не имея толком ни придомовой территории, ни достаточных гостевых парковок, ни особенного сервиса. Что уж говорить о массовом строительстве. Одно слово – человейники… В отличие от этого на нашем острове практиковалась то, что ещё с советских времён называлось комплексной застройкой. Причём, её неотъемлемой чертой являлись именно парки. И этот факт сейчас был по настоящему шокирующим. Увы, сегодня ничего подобного парку «Зарядье» в Москве возникнуть не могло. Сейчас землю из-под гостиницы «Россия» совершенно точно пустили бы либо под бизнес-центр, либо под супердорогой отель, либо под какой-нибудь квартал с самым сверхэлитнейшим жильём. Парк?! В виду Кремля?! Да вы что совсем охренели столь дорогую землю на всякую муть пускать?!! А вот на нашем острове это всё оказалось возможным здесь и сейчас – детсады и школы не в типовых, а в дизайнерских зданиях, парки, набережные, детские и спортивные площадки, закрытые дворы без машин, парковки – практически только и исключительно подземные… Да, это выводило стоимость строящегося жилья в сектор бизнес и премиум, что сильно ограничивало скорость продаж – у нас же здесь далеко не «золотая миля», но я и так дал команду не торопиться с продажами. Более того, первый год мы вообще предоставляли жильё заинтересованным покупателям только и исключительно на правах аренды. Ну чтобы присмотреться. И только после года проживания претенденты могли получить право выкупить жильё в собственность… Я же хотел хорошо жить в своей стране, не так ли? А окружение в этом случае играет очень важную роль. Вот мы к будущим соседям и присматривались. И, должен сказать, не зря. Дюжина семей подобный годовой «ценз» не выдержала. По разным причинам. Одна семья дагестанцев уже через три месяца после заселения затеяла свадьбу со стрельбой в воздух, после чего её договор аренды был аннулирован. Ещё один «бизнесмен» с Урала «привёз» с собой разборку уже со стрельбой по людям и автомобилям. А парочка семей азербайджанцев затеяла строительство вокруг одного из многоквартирных малоэтажных домов в новом квартале отдельной ограды со шлагбаумом и колючей проволокой поверху. Ну как это было принято сейчас везде. Но не у нас. Нашей идеологией было: хочешь хорошо жить – обустраивай страну вокруг себя, а не отгораживайся от неё заборами и шлагбаумами… Но всё это были, так сказать, эксцессы роста. В общем и целом у нас, потихоньку, получался очень уютный, чистый и зелёный райончик в скандинавском стиле времён двадцатых-тридцатых годов этого века. То есть с парками, огромными детскими площадками с качелями, горками, тоннель-скатами, манки-барами, канатными парками и скалодромами, а так же скверами с фонтанами и очень необычными малыми архитектурными формами с юморными скульптурными композициями. Причём, с массой «изюминок» одной из которых, естественно, был наш посёлок с моим «Сияющим замком». Так что сейчас, в начале нулевых, наш остров многих приводил в оторопь. Даже несмотря на то, что застроено было только дай бог четверть острова. Вернее, пока ещё застраивалось. Потому что даже наш посёлок не был ещё полностью готов. На его территории всё ещё трудились ландшафтные дизайнеры…