Дневник белогвардейца - Алексей Будберг

В газетах сообщают, что союзные послы уложились и заявили, что, если у власти останется это босяцкое правительство, то они покидают Петроград, поздновато господа дипломаты разобрались в том, что делается в России и весь ответ за то что теперь будет, должен пасть на их очень неумные, слепые и легкомысленные по их близорукости и беспечности обязаны будут страны, доверившие им блюсти интересы, за все то, что принесет России и Mиpy воцарение у нас большевизма made in Germany; эти господа, окруженные сотнями разных представителей, обязаны знать Россию, знать состояние армии и страны, и заранее принять меры, чтобы не приходилось так спешно укладывать свои чемоданы.

Керенский, по-видимому, выдохся. Вся надежда теперь на то, что образовавшийся центральный исполнительный комитет сумеет взять всю власть в свои руки и уничтожит и большевиков и Керенского; только это и сможет предотвратить начало той всеобщей и кровавой свалки, в которой неминуемо погибнет российская государственность.

Что такое верхи большевизма, говорит ясно их наемное немецкое происхождение; ну, а что их подслаивает, мы хорошо знаем по таким типам, как Склянский Cедякин, как руководитель 120 дивизии Федотов, главарь белевского полка Петров и другие.

После обеда посыпались разные телеграммы от всевозможных союзов, которые довольно решительно отмежевываются от большевиков; как бы было хорошо, если бы все это говорилось раньше, а, главное, подтверждалось бы соответствующими действиями, а не было бы сотрясением воздуха. Железнодорожники и почтово-телеграфные чиновники заявили, что, если большевики не остановят начатое ими восстание, то будет прекращена всякая связь с Петроградом. А большевики на все это плюют и отвечают декретом о мире, который действеннее всех заявлений.

Большевики самым энергичным образом используют бегство Корнилова выступление Каледина, расписывая товарищам, какие страшные опасности таит для них вся эта комбинация, грозящая все вернуть в старое русло и вновь начать кровавую войну; по сообщениям командиров частей все разговоры солдат вертятся около мира и около выступления Каледина и Корнилова.

Армиском заседает весь день и кряхтит над исполнением приказа Петрограда выслать ему на помощь надежные в большевистском смысле части 5 армии; неопределенность положения сдерживает даже большевистский президиум армискома, и вопрос трактуется только с точки зрения посылки к Петрограду нейтрального отряда который только прекратил бы происходящую там борьбу.

Предложения на эту командировку сыпятся со всего фронта; одна из самых паршивых и трусливых дивизий,183-я, заявила о своем желании в полном составе идти в Петроград.

Вечером вернулись посланные мной в Петроград разведчики и заявили, что особых беспорядков там нет, и что вся борьба между Керенским и большевиками идет в районе Гатчины.

 Армиском довольно хитро выскочил из двусмысленного положения решив войск на помощь петроградским большевикам не посылать, ибо посылать много не позволяет безопасность фронта, а посылать мало не стоит. Все это показывает, что вожаки наших большевиков очень трусливы и боятся выявить свое настоящее нутро. Телеграф и радио продолжают засыпать нас самыми разноречивыми сведениями, и сообразно их характеру меняется настроение писарей и телефонистов; если ночью, подавая мне срочную телеграмму, дежурный писарь тянется и называет меня Ваше Превосходительство, то я уже знаю, что в телеграмме сообщается об успехах Керенского; если же дежурный развязно кличет меня господин генерал то, значить, произошло что-то приятное для большевиков.

Колебательное настроение частей сделалось резко большевистским только вчера после обеда; до этого положение было пестрое и большевизм вспыхивал как бы пароксизмами.

Доходящая до нас обрывочные сведения подтверждают только, что Верховный главноуговаривающий по обыкновению мямлит и фиглярничает.

Напряженно хочется, чтобы на нашем горизонте появилась какая-нибудь гигантская рука, которая забрала бы всех этих Керенских, Родзянок, Скобелевых, Лениных, Троцких, Черновых, Гоц-либер-данов и всяких иных венчанных и развенчанных авторитетов и краснобайных пустобрехов и вышвырнула бы их из обихода русской действительности; по их деловой пустопорожности они абсолютно никому не нужны, а по всей своей кислотной дрянности они вызывают острые воспаления всюду, где только внедряются и поэтому чрезвычайно вредны для русского здоровья.

После обеда получено радио, что Петроград уже окружается войсками Керенского и что ими заняты окрестности Царского села; далее пришла телеграмма от образовавшегося в Пскове Комитета Спасения Родины и Революции (довольно сложное и сумбурное название), составившегося из союза организаций северозападной области, Совета С. и Р. Депутатов города Пскова и армейского комитета 12 армии.

Повсюду комитеты, отовсюду телеграммы и воззвания и ни откуда известия о решительных действиях, о направлении сил и т. п.

 Образовавшийся в Двинске большевистский военнореволюционный комитет решил отправить на помощь своим петроградским товарищам шестнадцать тысяч войск.

После принятия этого решения из комитета вышли вошедшие туда сначала эсеры и меньшевики - довольно бесполезный жест умывания рук при невозможности предотвратить происходящее.

После обеда получили первую за пять дней телеграмму выскочившего откуда-то на свет Божий правительственного комиссара 5 армии (прежнего правительства), что Петроград взят войсками Керенского.

В корпусе настроение самое гнусное и развальное; то же и у соседей в 27 и 45 корпусах. На заседании нашего корпусного комитета представители всех частей заявили прямо, что солдаты хотят только немедленного мира и ухода домой, хотя бы ценой покорения сразу трем Вильгельмам (заявление представителей 120 дивизии); представители войсковых комитетов заявили, что их положение стало отчаянным, на них плюют, их ругают и грозят расправиться самосудом.

Разболелся до того, что нужны огромные усилия, чтобы заставить себя встать; два раза свалился в полубессознательном состоянии; головной рубец болит нестерпимо, временами рычу от боли. Несколько взвинчиваюсь при ежедневном объезде частей, но зато потом наступает ужасная по своему настроению реакция. При возвращении из 120 дивизии подвергся обстрелу из леса из двух винтовок - очевидно, стараются присланные в Боровку для моего истребления товарищи.

 Осмелевший правительственный комиссар обрадовал нас сообщением, что уже весь Петроград занять правительственными войсками, а бунтовщики укрылись в Петропавловской крепости и в Смольном; Ленину удалось, однако, бежать. Корпусный комиссар уверяет, что все это неправда и что по их сведениям наоборот - Керенский потерпел неудачу.