Босиком по звездам - Сергей Бабинцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лейтенант Джу отправилась на доклад в штаб, а нас с Борком определили пока в гостиницу. Близятся боевые действия, объяснили нам фемократки, покидать планету без специального разрешения запрещено. Что ж, оставалось только подчиниться.
За окнами флаера проплывали гигантские здания из матового стекла и светлого материала, напоминающего бетон. Два солнца планеты отражались в куполах приземистых строений, единообразие которых нарушали только величественные белые башни, устремленные к небесам. Внизу под нами по дорогам двигался наземный транспорт, причем преимущественно военного назначения. Округлые борта машин украшали яркие флаги, счетверенные пушки грозно поворачивались по сторонам, будто разыскивая жертв. На корме каждого броневика был нанесен герб Республики: треугольник из синих звезд, а в центре – апельсинного цвета силуэт гуманоида.
То и дело с улиц доносилась бравурная музыка, на каждом углу виднелись фигуры в желтой форме, сновали туда-сюда многочисленные грузовые и патрульные флаеры, далеко впереди, черные на фоне солнечного диска, тянулись бесконечной вереницей вагоны маглева. Весь город напоминал какой-то взбесившийся муравейник.
– Далеко еще? – спросил откровенно скучающий Борк у пилота.
– Если мне будет дозволено говорить, до вашей гостиницы не более одной десятой цикла, – отвечал очень низкорослый и очень бородатый мужчина, полуобернувшись к морглу. – Надеюсь, дорога вас не утомила?
– Утомила, – сказал Борк прямо. – И эта планета тоже.
– Мне очень жаль, господин.
– Ты здесь не при чем, – сказал моргл хмуро. – Мне просто не нравится, что мы тут застряли до конца войны.
– О, могучий и доблестный флот Республики разобьет проклятого врага очень скоро! – заверил его зорд. – Никому не одолеть наше боевое сестринство.
На слове "наше" мужчина едва заметно запнулся, хотя большую часть речи оттарабанил одним духом. Репетировал, что ли?
– Твои б слова да богу в уши, – сказал Борк, но водитель, конечно, не понял. Я усмехнулся: друг на редкость неплохо научился использовать русские идиомы.
– У повстанцев всего одна планета за спиной, а у республиканок – десятка два, – сказал я, чтобы подбодрить моргла. – Долго эта война точно не продлится.
– Может и так, – отвечал Борк задумчиво. А потом добавил: – Да, хотелось бы мне снова увидеть "Преску". А еще лучше – очутиться на ее борту…
– Попросись в команду к Брабасу, – хмыкнул я. – Если уж он теперь ярый защитник фемократии, то наверняка не откажется удружить идейному товарищу.
– Иди в жопу, – сказал Борк по-русски, а я рассмеялся. Одними поговорками познания друга не ограничивались.
Тем временем мы поравнялись со зданием совершенно циклопического размаха. В овальных окнах его пылало солнце, капители покрытых орнаментом синих колонн изображали неведомых чудовищ, крыльцо размером не уступало Красной площади, а в центральные двери, пожалуй, влетело бы десять таких флаеров в ряд, не поцарапав обшивку.
– Дворец Матери-Наместницы, – сказал наш пилот с нескрываемой гордостью в голосе. – Самое красивое здание на всей планете!
– И самое большое, должно быть, – добавил я.
– Несомненно! Если мне будет дозволено говорить, когда-то я работал в экскурсионном бюро и возил посмотреть на это чудо туристов с других миров. Четыреста шестьдесят две колонны, облицовка гранулитом высочайшей пробы, восемь тысяч комнат! О, ничего подобного, господа, вы больше не увидите! Разве что храмы Богини на Железном острове… Это в садах столичного мира…
Бородач даже глаза прикрыл от восхищения.
Дворец и правда впечатлял. Одновременно и похожий на что-то земное и все-таки совсем другой, он довлел, казалось, над всем городом. Балконы и арки, галереи в сотнях маленьких окошек, зеркальные элементы эркеров сплетались в единую картину, если и не гармоничную, то однозначно величественную. Крышу титанической постройки венчали два моста черного цвета, направленные друг к другу и не имеющие ни одной опоры, кроме оснований. Они не смыкались между собой и вызвали у меня ассоциацию с ребрами непредставимо гигантского создания. Словно бы полузанесенные песками времени, эти древние кости вонзались, кажется, в само небо.
– Мы почти на месте, – отрапортовал пилот флаера. – Надеюсь, ваш визит не затянется дольше необходимого. Ох, простите! Я… я хотел сказать, что желаю вам поскорее дождаться окончания этой глупой войны!
– Спасибо, – сказал Борк за нас обоих, а через минуту мы уже входили в залитый солнцем вестибюль гостиницы.
– Чем могу вам помочь? – поспешил к нам одетый во все зеленое бородатый служитель. За стойкой администратора виднелась другая оранжевая физиономия в обрамлении густой растительности.
Все трое встреченных нами на планете зордов мужского пола оказались бородачами, а вот Грогат и его солдаты были гладко выбриты. Странно. Может быть, военным утеплять лицо просто не по уставу? Или в этом кроется какой-то символизм?
– У нас заказана комната, – сказал Борк, порывшись в набедренной сумке. – Вот документы.
Бумаги (а точнее инфокарты) нам выдали при посадке на Кер-5, и это не могло не радовать. Без паспорта, пусть и временного, жить не весело даже на другом конце Галактики.
Служитель отнес документы на проверку, а убедившись, что все в порядке, сопроводил нас на седьмой этаж. Пока мы шли по коридору, я успел заметить еще несколько бородатых мужиков в зеленом. Кто тер полы, кто катил тележку с пустой посудой, кто разносил по комнатам свежее белье. Наступал новый день, и гостиница готовилась встречать постояльцев. Женщина нам на глаза попалась только одна. Она стояла, опираясь на трость, и наблюдала сквозь панорамное окно за жизнью Шарлонты.
Номер мне понравился. Он оказался не слишком большим, но зато с широкими окнами, всей необходимой мебелью, а главное – с нормальным душем. Я так истосковался по настоящей воде, что немедленно оккупировал ванную комнату. В гигиеническом отсеке на корабле, где грязь из твоих пор удаляется синим светом (даже знать не хочу, как эта дрянь работает) никак не понежиться под упругими теплыми струями. Я просто мурлыкал от удовольствия, натираясь шампунями и гелями, в изобилии расставленными на полках. Правда, в одном флаконе с непонятной надписью оказался-таки стиральный порошок, но даже поднявшиеся разом баррикады неприятно пахнущей пены меня ничуть не расстроили. Лишний повод еще раз хорошенько ополоснуться!
В общем, к Борку я вернулся чистенький и благоухающий, без четырехдневной щетины и с зачесанными на пробор мокрыми волосами.
– Вот что бывает, когда оставляешь дурака одного, – прокомментировал моргл.
– Лучше бы сам освежился, – миролюбиво отвечал я. – Совсем колтунами зарастешь.
