Наш корреспондент - Александр Гончаров

— Разрешите, товарищ старший лейтенант, — услышал он вдруг голос попутчика. — Сейчас исполним полет без сетки. Желающим — вход бесплатный, красноармейцам — скидка.

Лейтенант говорил бодрым, веселым тоном, но Серегин понял, что и ему боязно.

— А почему это вы настраиваетесь? — спросил он. — Первым буду прыгать я.

— Почему — вы?

— Хотя бы по старшинству, — сказал Серегин.

— Как раз наоборот: я, как младший по званию, и должен первым прыгать.

— Ну, какие тут могут быть чины, — возразил Серегин, забыв, что минуту назад сам говорил о старшинстве. — Посторонитесь, пожалуйста.

— Падайте сразу на камень, чтобы не поскользнуться, — посоветовал лейтенант.

Серегин отошел на самый край глыбы, мысленно размерил расстояние, глубоко втянул в себя воздух и решительно бросил вперед ставшее совсем невесомым тело.

Еще во время прыжка, увидев летящий навстречу валун, Серегин понял, что прыгнул хорошо и не промахнулся. Он приземлился обеими ногами; не удержавшись, упал на грудь и слегка ушиб коленку.

Так же удачно совершил «полет» и лейтенант. Через минуту они уже прыгали по камешкам, удаляясь от неприятного места.

— Ну, и натерпелся же я страху, — после долгого молчания сказал лейтенант. — Да и вы, наверно, набрались новых впечатлений?

— Набрался, — чистосердечно признался Серегин.

Начало дороги на перевал поражало обилием грязи. У подножия холма, на который круто поднималась дорога, разлилась огромная лужа. У южного берега ее сиротливо, будто потерпевшая кораблекрушение, стояла груженая полуторка, утонув выше осей. Жидкая грязь, покрывавшая дорогу, вливалась в лужу неторопливой широкой рекой. В двух шагах от ее устья высился на бугорке шалаш регулировщика. Хозяин шалаша, сивоусый краснолицый мужчина с выдающимся клинообразным носом, сидел без шапки на скамеечке и явно наслаждался хорошей погодой и полным отсутствием работы. Увидев подходивших офицеров, он встал. Шапку он надеть не успел, и легкий ветерок шевелил его редеющие на макушке седеющие волосы. Из шалаша доносился богатырский храп.

— Что это у вас так тихо? — спросил Серегин.

— С ночи никакого движения нет, — объяснил регулировщик — куда-а, все позалило! С час назад пошел на гору вездеход. Так он сюда добрался еще до дождя, а тут чинился долго. Повез продукты на перевязочный. Да еще капитан верхом с той стороны приехал, а так — никакого движения.

Он рассказывал очень охотно, глядя на Серегина добрыми глазами из-под выжженных солнцем кустистых бровей. Но вдруг по лицу регулировщика пробежала тень. Он переступил с ноги на ногу и спросил, пытливо глядя на Серегина:

— Товарищ старший лейтенант, разрешите спросить: а вы как же сюда добрались?

— А мы на подводной лодке, — весело сказал лейтенант.

— Мы шли пешком, по горам, — ответил Серегин.

— По горам? — недоверчиво спросил регулировщик. — Да разве ж там есть дорога?

— Мы без дороги.

— А, ну ясно, без дороги, — глядя в сторону, неожиданно согласился регулировщик. — Да вы садитесь, отдыхайте, небось заморились.

Он отошел от скамеечки, засуетился, усаживая офицеров. Они сели, а регулировщик нырнул в шалаш. Богатырский храп оборвался, потом послышалось какое-то шуршанье, шопот, регулировщик торопливо вышел и, не глядя на сидящих офицеров, скрылся за растущими возле шалаша кустами, а в шалаше кто-то смачно, до хруста в челюстях, зевнул, и затем у входа появился угрюмый боец с винтовкой в левой руке. Мрачно откозыряв офицерам, он стал как часовой, недовольно глядя на белый свет. На щеке у него ясно отпечатался конец хлястика и пуговица.

Путники не успели сделать и двух затяжек, как вдруг появился капитан без шинели. Из-за его спины выглядывал регулировщик.

— Предъявите ваши документы, — сухо произнес капитан.

Серегин сразу сообразил, в чем дело.

— Вот теперь докладывайте, куда вы дели подводную лодку, — шутливо сказал он лейтенанту.

Однако капитан на шутку не отозвался. Он очень внимательно изучал их удостоверения и спросил лейтенанта:

— Вы давно в этой дивизии служите?

— Три года.

— Ну-ка, пригласи капитана, — сказал капитан регулировщику, не возвращая удостоверений.

Через минуту в сопровождении регулировщика неизвестно откуда появился еще один капитан, тоже без шинели.

— Стрюков! Ты как сюда добрался?! — воскликнул он, увидев лейтенанта.

— По суворовскому рецепту, товарищ капитан, — весело ответил лейтенант, — пешим ходом.

— Так это ваш? — уже мягко спросил первый капитан, видимо комендант переправы.

— Наш, наш!

Регулировщик заулыбался ничуть не сконфуженно, а, наоборот, всем своим видом показывая, что он службу знает и, в случае чего, опять поступит так же. Угрюмый боец тоже слегка посветлел и исчез в шалаше. Богатырский храп раздался оттуда сию же секунду, и у Серегина даже мелькнуло подозрение: не заснул ли угрюмый боец стоя?

— У тебя что? — спрашивал между тем капитан у лейтенанта.

— Пакет.

— Ну, давай.

Капитан вскрыл пакет.

— Тебе тащиться через перевал незачем, — сказал он. — Здесь отдохнешь, а потом возвратишься на попутной. Понятно?

— Понятно, товарищ капитан, — совсем весело ответил лейтенант.

— Значит, не придется нам дальше вместе шагать, — сказал Серегин, — а жаль! До свиданья, товарищи!

— Да что ж вы так спешите! — воскликнул лейтенант. — Отдохните хоть немного.

— Не могу, у меня срочное задание.

— Если вы пойдете сейчас напрямик, тропочкой, — сказал комендант, — то через часок нагоните вездеход и сможете на нем доехать до перевала. В скорости вы, правда, не выиграете — у него мотор барахлит, а ноги сбережете.

— Спасибо, — сказал Серегин и, еще раз откозыряв, зашагал по грязи в гору.

Он шел, не оглядываясь, но, когда дорога сделала первую петлю, увидел внизу «скрытый раньше кустами я деревьями блиндаж коменданта и офицеров, стоявших у блиндажа. Лейтенант помахал Серегину рукой, и Серегин ответил ему тем же.

Солнце уже стояло высоко и хорошо пригревало землю, хотя воздух и оставался свежим и прохладным. Над склонам и дорогой поднимался легкий дымок. Должно быть, от этого очертания окрестных холмов казались удивительно мягкими. Обманутая почти весенним теплом, на обочинах дороги пробивалась молодая, яркая травка. Серегин старался ступать туда, где травки было побольше, чтобы не так налипало на подошвы. По самой дороге итти было невозможно: глубокая вязкая грязь стаскивала с ног сапоги. Он спохватился, что забыл спросить, где же будет тропочка, но тропочка вскоре сама себя показала. Она отделилась от дороги, как ветка от ствола, и потянулась напрямик вверх — туда, где над сияющей в блеклом небе вершиной недвижно застыло светлое облачко.

Долго карабкался по этой тропочке Серегин, задыхаясь и обливаясь потом, а облачко все так же недостижимо светлело вдалеке.

Постепенно солнце потускнело, потом совсем скрылось. Стало холодней. Дорога шла уже не по голым холмам, а лесом. Серегин очень удивился, сообразив, что грязносерый плотный туман, заволакивающий дорогу и лес, это и есть то самое светлое легкое облачко, которое он видел из долины. Вместе с тем его обрадовал этот туман, — значит, перевал близок. Однако долго еще пришлось шагать, прежде чем он различил в тумане большую серую палатку. Это и была высшая точка перевала; Серегин знал, что на ней расположен пункт полевого госпиталя. Палатка стояла в стороне под деревьями, а у самой дороги на лужайке горел костер, вокруг которого грелись пять бойцов. Рядом стоял вездеход с разобранной гусеницей.

Серегин постоял у костра, покурил в тепле и решил, что надо быстрей итти дальше. На перевале холодно, сыро; никаких признаков жилья, кроме палатки для раненых, не было видно, и отдыхать негде.

Уже начинало смеркаться. Молчаливый лес задумчиво стоял вдоль дороги.

Начался спуск, мощенный уложенными в ряд тонкими стволами деревьев. Стволы были покрыты грязью, играли под ногами. Ступать приходилось наудачу, рассчитывать каждый шаг было некогда.

С большим огорчением Серегин почувствовал, как в один, а потом в другой сапог просочилась холодная вода.

Спуск между тем становился все круче. Ожидалось, Что вот-вот покажется равнина, но дорога делала новую петлю — и опять под онемевшими ногами колебался тонкий настил и хлюпала жидкая грязь, и опять Серегин всматривался в темноту, надеясь увидеть конец перевала.

Наконец за одним из бесчисленных поворотов, где-то впереди и внизу, мелькнул огонек, рядом с ним другой, третий. Вскоре уже множество прихотливо разбросанных огней засветилось впереди. Серегин, который давно не видел ночью незамаскированный огонь или незашторенное окно, «невольно прибавил шаг, хотя, казалось, на это уже не было никаких сил. Оши приближались, и можно было уже различить, что это костры, вокруг которых толпилась бойцы. Спуск прекратился. Серегин сбился с дороги и пошел наугад к одному из костров.